Юрий Бригадир - Сны скорпионов

Я ответил на собственный вопрос о том, знают ли охотники меня в лицо, но это оказалось непросто – ладони вспотели.

Теперь мне нужно было мгновенно найти место, где обитает много народу. Подходил кружок юных пивоваров, цирковая студия, фитнес-салон, стриптиз-клуб для слепых, и вообще все, что угодно, лишь бы там толпились и тусовались. Проблема была в том, что когда у меня проходит рабочий стресс, я начинаю жевать сопли и наступать сам себе на туфли. В толпе это не так заметно, и есть вероятность сойти ну, скажем, за поэта, художника или больного… впрочем, это одно и то же. Впереди по ходу я заприметил загашничек с мягким диваном и фонтанчиком типа «писающий мальчик», но не в виде голого беспризорника, а в виде блюющей цапли на одной ноге. Звук, разумеется, был тот же самый. Цапля меня не интересовала, но рядом была приоткрытая дверь, а сбоку от нее – столик, за которым скучали двое – сидящая девица со вполне себе приличным декольте и стоящий мужик с лицом добермана. Не раздумывая, я рванул туда, поскольку точно помнил, что там был один из входов в малый конференц-зал.

На столике лежали: стопка бейджиков, несколько листов бумаги и еще какая-то канцелярская дрянь.

Я подходил медленно, как городской теплоход к сельскому дебаркадеру, попутно пытаясь понять – что напечатано на листках бумаги. Где-то за метр я уловил ключевые слова типа «реалити-шоу» и «кастинг». Что же за день сегодня такой, чего же так не везет-то?! Не, ну почему не свидетели Иеговы, не физкультурники, не яйцеголовые айтишники? В конце концов, обманутые акционеры тоже неплохо бы подошли. Выбирать, однако же, не приходилось, и я решил импровизировать. Кастинг – так кастинг, будет вам реалити, будем вам и шоу! В общем, за те несколько секунд, что я подходил, решение созрело само собой, и я отчеканил, глядя прямо в декольте:

– Здравствуйте! Волков!

Волков в моей жизни был вообще не при чем, если не считать когда-то зачитанного до дыр «Волшебника Изумрудного Города».

Девушка с готовностью схватила со стола листок и стала усердно утюжить его носом:

– Волков-Волков-Волков, – причитала она, видимо, чтобы не забыть, – Волкова нет, – наконец убитым, безнадежно виноватым голосом сказала она.

– Отставить, – безапелляционно рявкнул я, – Волков есть. В списке нет – это возможно, а сам я тут как тут.

Мужчина с лицом добермана повернул ко мне голову, просканировал сверху донизу серыми выцветшими глазами, подумал, наклонил голову к девушке и откорректировал:

– Напиши на бейджике фломастером. Аксеновой тоже в списках не было. Что тут поделаешь? Извините, накладочка, – доверительно сказал он мне почти вежливо.

– Ничего, ничего, – так же вежливо ответил я, получив из рук девушки бейджик и анкету.

– Проходите, располагайтесь, там места много, можете пока попить чаю, там столик с бутербродами, – мягко посоветовала девушка.

– А долго это? – осторожно поинтересовался я.

– Не могу сказать, – замялась она, – кто-то сразу выходит, кто-то задерживается. Кто-то был целых двадцать минут. Отбор ведь дело непростое, сами понимаете.

– Понимаю, – подтвердил я бархатным голосом и прошел в зал.

Очень хотелось узнать, куда меня отбирают. В голове промелькнуло с полдесятка самых разных шоу одно гаже другого, от кулинарных до политических, включая позор всей человеческой цивилизации «Дом-2», но надо же как-то адаптироваться, иначе… Хорошо, решил я. Паниковать не будем, разберемся и все тут разрулим как надо.

Малый конференц-зал был действительно с гулькин нос, не больше школьного класса. Штатных сидений тут было около сорока, а еще столько же мест, если постараться, можно было добрать стульями, ежели, как говорится, что. Но «ежели что» сейчас как раз не вытанцовывалось: вольготно расположившись на самых лучших местах, в зале сидело от силы человек семь-восемь. Поскольку лучшие места каждый понимал по-своему, то распределились товарищи по несчастью где попало. Для себя я решил, что прятаться не буду совсем, и сел в первом ряду, нагло вытянув вперед ноги. Посидел, подумал. Аккуратно снял пиджачок, положил его на соседнее место, тщательно прикрепил бейджик к карману рубашки. Еще посидел, подумал. Расправил на коленке лист анкеты и стал внимательно вчитываться: первые пункты вообще не вызывали никаких вопросов. Фамилия, имя-отчество. Адрес, телефон. Образование, работа, туда-сюда. Размер одежды, обуви. Зачем? Ну ладно. Немного насторожили пункты «невыплаченные кредиты» и «находитесь ли вы в данный момент под следствием». Ответил честно. Тщательно выписывая что-то типа «отнюдь», напоролся глазами на восхитительный пункт «количество попыток суицида». Проморгался, но тут же впал в недоумение, разглядев очередной веселенький пункт, вопрошавший буквально следующее: «способ совершения, подчеркнуть нужное или написать собственный вариант». Нужными способами являлись «утопление», «отравление», огнестрельное и холодное оружие», «повешение», «падение с большой высоты» и «самосожжение».

«Однако», – подумал я, и осторожно огляделся.

Мои внезапные и сроду ни в каком виде не нужные мне коллеги сидели абсолютно спокойно. Никто не подрывался с места, не курил дурь, и не медитировал в противогазе. Так что я поневоле пожал плечами, снова повернул голову и продолжил читать.

«Причина неудачи» тоже изрядно веселила. Там были «неожиданное вмешательство», «отказ оружия», «некачественные отравляющие вещества», «страх», «сознательная имитация», «стыд» и «жалость». Отдельной строкой шло «нежелание плохо выглядеть после смерти».

«Это что ж здесь, вашу мать, происходит?», – в крайнем недоумении спросил меня мой собственный мозг, но не получил ровно никакого ответа и продолжил чтение.

Говоря откровенно, если бы я несколько минут назад не убил человека и не находился в своем особенном состоянии – когда у меня все скользит над реальностью – я бы уже давно потребовал водки, сатисфакции и тишины; но сейчас организм все еще лихорадочно работал на выживание, и такой ерундой, как тупить и впадать надолго в ступор – не заморачивался.

Ну что ж, соберемся, сконцентрируемся, подключим резервы. Я же обернулся? Обернулся. А после того, как я это сделал, мне уже не надо было снова оборачиваться рассматривать и разглядывать, где кто сидит. Фотографическая память – лучший навык мясника. После отличной стрельбы, конечно. Я просто держал в голове цветную картинку, и, прикрыв глаза, раздумывал, кто тут годится мне в союзники. Это всенепременно необходимо!

Один в поле не воин. Ищем напарника, используем его в извращенной форме и уходим по-английски. Не я придумал, конечно, но такой бухгалтерский подход мне по душе.

Итак: за мной, немного справа сидела девица с галактическим количеством черных серег. Уши как сито – дырка на дырке. Но у сита же дырки для дела, а у девицы – для дурости. Ни одна даром не пропала. Вид у нее был такой озорной… сатанинский! Такие девицы любят тушить сигареты об себя или об любимого-ненаглядного, который чудит не меньше и едва-едва доживает до совершеннолетия. О юбилеях там речь вообще не идет.