Виктор Попов - ДР. Роман в трех тетрадях с вопросами и ответами

Едва показавшись из-за деревьев, он заревел не то возмущенно, не то восторженно. Я оборвал ноту той самой чаконы, но, прибитый ужасом к месту, не смог даже приподняться. До меня медведю было метров десять, и убегать в тот момент, как мне потом сообщил Гришка, было бессмысленно: догонит – нет шансов.

Зрители среагировали по-разному. Бабы повскакали с мест и завизжали. Мужики расхватали в секунды лежащий поблизости строительный лес – кто бревна, кто доски. Камневы как один вытащили свои ножи. Как бы, спрашивается, они им в такой ситуации помогли? Всполошившихся селян успокоила сидевшая чуть в сторонке от всех ББ, неожиданно прикрикнувшая на незваного гостя.

– Ты чего сюда пришел? А? Слушать или как? Ну-ка, сел вон у березы! И молчи!

Медведь, привставший было на задние лапы, после слов ББ пристыженно вернулся в исходное положение и, как наказанный ребенок, торопясь отошел к указанному старухой дереву. Это была старая одиноко стоящая возле окон учительской береза. Тон ББ и то, с какой беспрекословностью медведь подчинился, отчасти успокоили зрителей. Все вернулись на свои места. Мне же потребовалось время, чтобы угомонить тремор пальцев…

До завершения программы я время от времени косился на странного слушателя, который больше не сдвинулся с места и не издал не единого звука. Только в финале, на аплодисментах медведь снова встал на задние лапы – ладони зрителей застыли в воздухе – и одним длинным, в метр, движением расцарапал березу вдоль ствола, как-то печально и совсем не грозно рыкнув на прощанье, после чего скрылся в лесу. Десять глубиной в сантиметр царапин зажили, но остались на стволе березы как шрамы. И каждый раз, будучи в школе, я находил минуту, чтобы подойти к дереву и коснуться этих единственных в своем роде аплодисментов…

Мог ли ввиду такого Второй не слушаться ББ? Вопрос праздный. Но и приказывала она редко. Все по мелочи. Например, если нужно было отогнать его от Василия, с которым они изредка устраивали игры. Но лишь изредка. Кот был тяжелым на подъем. Лишней суеты не терпел. Сказывалась и разница в годах. Второй на фоне кота был совсем еще щенок. Тем не менее его назойливые просьбы, как и приставания Мелкого, он никогда не пресекал когтями. Терпел. И вот тут-то вмешивалась ББ, оставляя кота и пса в покое лишь в отдельных случаях. Таковыми были их частые совместные выходы на большую землю, суть которых ББ обозначила коротко и без обиняков:

– На блядки.

С весны до осени успех мероприятия зависел от людей. Кобель и кот пользовались случаем, добираясь до большой земли на лодках. И если Василий, как и всякий кот, был свободен от каких-либо обязанностей, то пес нес ежедневную службу. Поэтому часто ненцу оставалось только лаять вслед уплывающему другу. Но раз в сезон Второго отпускали вместе с Василием. Федя научился распознавать гон Второго. В такие дни пса лучше было на сутки отпустить. Толку от него на работе было мало. Часто отвлекался, будто думал о чем-то своем. А так день, и потом три месяца в форме.

Зимой пес отдыхал. Скот почти все время был в сараях. Редкие выгоны коз и свиней не меняли общей картины. Но и совместных с Василием выходов на большую землю было меньше. В часто суровые зимы сельские дамы были не очень-то отзывчивы, отогреваясь по чердакам и будкам. Когда выходы все же случались, то любо-дорого было смотреть, как эта парочка пересекает озеро. Кот шел медленно. Очень медленно. Второй убегал вперед, но всякий раз возвращался, делая круг вокруг кота с лаем, будто призывая его поторопиться, и снова уносился вперед. Кот лишь косился на пса – от берега до берега он сохранял выбранную с самого начала пути крейсерскую скорость. Второй словно не мог начать без старшего товарища, и только когда кот ступал на большую землю, животные расходились каждый в свою сторону, чтобы спустя какое-то время сойтись и точно таким же макаром вернуться на остров.

Результат их прогулок я видел ежедневно. Округа была густонаселена вислоухими котятами и черно-белыми щенками. Те или другие были в каждом втором дворе. Василий резко выделялся среди прочих сородичей размерами. На фоне пущенных на самообеспечение деревенских кошек он более чем сносно, ежедневно, да еще и на два дома, питался. Второй не был крупнее деревенских собак, хотя выглядел гораздо ухоженнее. Кормили его не чем и когда придется, а регулярно кровью, костями и рыбой. Но это не всегда играло первостепенную роль. Во многих дворах водились огромные, с доброго теленка, кобели и суки неизвестных пород. Туда Второй заглядывал редко и в основном безуспешно. Так что его влияние на собачий генофонд Старцево было не таким всеобъемлющим, как влияние Василия на кошачью семью.

Будучи раза в два больше обычного деревенского кота, он не имел соперников при встрече. Потому, наверное, в отличие от пса, никуда не спешил. Драк не было. Василию достаточно было обозначить свое присутствие. Даже обычные собаки лишь облаивали кота, не смея броситься, когда он так же медленно и вальяжно, как по озеру, шел посреди улицы. Что до прикованных «телят», то Василий любил прийти во двор к такой особи и сесть ровно на длину цепи, чтобы спокойно взирать на заходящуюся в лае оскаленную морду. Мало-помалу, если хозяева не выходили раньше и не прогоняли кота, собака успокаивалась и ложилась, скуля в бессилии в каких-то сантиметрах от наглеца. Василий зевал, удовлетворенно жмурился и все так же медленно удалялся.

Надо сказать, что солидная разница в ухоженности касалась всего поголовья Камневых. На фоне откормленных островных стад деревенский скот выглядел убого-голодно. Так что Гришка однажды сказал, что, мол, полдеревни не прочь годок пожить так, как скот у е..х. А там зови ББ – не жалко – пожил…

Не зная всего этого, Ева и Виталий увидели в тот вечер лишь одну строну медали. И для них она была однозначной. Животных изощренно эксплуатируют, выстроив целую систему загонов, которую Виталий обозначил однозначно. Это было второе слово, произнесенное им после изумленного «Ничёси…»:

– …концлагерь!

Ева согласилась. Оба поняли, что оказались здесь не напрасно, хотя и ехали совсем не за тем. Ева действительно искала меня. О Камневых она знала, но никаких особых намерений до приезда не было. В мои редкие выходы в сеть – онлайн-стримы с подписчиками канала общества ненасилия – я говорил о ферме, но мельком, заостряя внимание на саморазвитии и проблемах общества. Даню упоминал исключительно как учительницу. Герман с Валей тоже представлялись как ученики, не более. Федя и Мелкий не всплыли в онлайне, насколько я помню, ни разу. ББ также была известна подписчикам, но о ее подвигах в качестве забойщика я предпочел не информировать публику. Меня бы, мягко говоря, не поняли. Я знал, что моя аудитория более чем на половину веганская. Таким образом, картина моей реальности до прибытия Евы и Виталия на Полигон была серьезно искажена в их сознаниях, поэтому, оказавшись в Старцево, они импровизировали долгое время, не имея четкого плана.