Виктор Попов - ДР. Роман в трех тетрадях с вопросами и ответами

Посмотрела вперед. Влас остался на своем месте, а вот Болт стоял над ее каяком. Будто изучал. Даня вышла с головкой старого сыра. Точнее, с двумя ее половинками. Разрезала, пока была в пещере, чтобы убедиться, что все хорошо. Плесень внутри достаточна и равномерна. Одну половину – для себя – завернула в кусок освободившейся ткани. Вторую – для гостей – оставила в фольге. Поравнявшись с шалашом, Даня остановилась. Зуб задержал нож в яблоке. Словно приготовился к прыжку. В то же состояние вошел как по команде Влас. А Болт спросил, не оборачиваясь, будто на спине у него были глаза.

– Что?

– Я хотела… Я… – Даня растерялась, глядя ему в спину.

Болт терпеливо ждал.

– …хотела подарить вам сыр. Свой.

Болт обернулся.

– Зачем?

– Так… Подарок. Гостям.

Болт двинулся Дане навстречу.

– А мы у вас в гостях?

– Ну, как посмотреть.

– А как ни смотри. Вы там, мы здесь.

Болт остановился в паре метров от Дани. Тот же пронизывающий взгляд сдернул ее с места.

– Как скажете. Я не настаиваю, – бросила она чуть обиженно и, обойдя собеседника, направилась к берегу.

– Эйно, кто это? – раздалось из шалаша, и Даня невольно остановилась.

Голос показался на удивление знакомым. Болт ответил, значительно смягчив стальные до этого момента ноты.

– Фермерша с Полигона. Сыр предлагает.

– Купить?

– Нет. Дарит.

– Так возьми.

– А кто знает, что у нее? Деревня – молочка ненадежная. Я бы не…

– Покажи, – оборвали его из шалаша.

Болт велел Дане.

– Дай.

Она вернулась и передала ему кусок в фольге. Болт прошел к шалашу, аккуратно открыл сетку и протянул сыр внутрь шалаша. Завесил сетку. Не лишнее, хоть и выбивается из стиля. Комарье просыпалось – наступал вечер.

– Нож, – раздалось из шалаша немного погодя.

Болт развернулся к Зубу. Тот сунул в рот очередной кусочек яблока и отдал нож. Болт протер лезвие платком и передал нож в шалаш, снова аккуратно задернув сетку. Через долгую для Дани минуту все сошлось: и ситуация, и дегустация – голос из шалаша констатировал:

– Хороший рокфор. Адекватный. Позови ее.

Болт поманил Даню рукой. Она подошла. Человека в шалаше не было видно, но Даня поздоровалась:

– Добрый вечер.

– Здравствуйте, – ответили ей. – Спасибо за подарок. Знаете, вполне себе конгениально. А что у вас еще, кроме сыра?

– Да как обычно…, – Даня стушевалась, неожиданное для места и времени «конгениально» сбило ее с толку. – Свиньи, козы, овцы, птица. Молоко. Мясо. Огороды.

– Для себя? Или живете этим?

– Живем.

– Основной источник дохода?

– Да.

– Эйно, возьми на заметку. Чем в село мотаться, всё лучше…

– Понял.

– Спасибо за сыр. Эйно, проводи… Да, как вас зовут?

– Даниэла. Можно просто Даня.

– Нет, зачем же? Даниэла – чудо как хорошо. До свидания, Даниэла.

Болт проводил «фермершу» до каяка. У Дани на языке вертелся вопрос, как зовут человека в шалаше, но спросить она так и не посмела. На обратном пути мучило другое: голос незнакомца. Где она могла его слышать? И только выйдя на берег и услышав от Феди ожидаемое:

– Ну? Как?

Даня вспомнила и засмеялась.

– Ты чего?

– Знаешь, я сейчас с Лениным разговаривала…

– С кем?

– С вождем. Шалаш… Разлив…

– Ты смеешься или что?

Пришлось рассказать. Посещение Скитов врезалось в память и обросло за ужином мельчайшими подробностями. В тот вечер дети впервые услышали о Ленине, а на Федю вдруг напало беспокойство, причины которого он долго не мог объяснить. Пока не увидел Ильича спустя три дня. Сперва вживую, потом в Сети. Увидел и ужаснулся. Но прежде Ильича увидел я и вот при каких обстоятельствах.

В Скитах я бывал в тот год часто. Два-три раз в неделю. Место манило к себе намоленностью. Не раз я отмечал, что думается и чувствуется на острове как-то по-другому. Хотя разум подсказывал, что это иллюзия, созданная сознанием на основе истории места, которая была известна мне тогда в самых общих чертах. Я мало что знал о Скитах. Да, некогда были старцы-отшельники. Да, жили в пещерах. Да, для паломников это место облагородили. Но последние жильцы были здесь сто с лишним лет назад. Потом красные разогнали всю братию. Чем уж она им мешала?! Разрушили, ничего взамен не создав. И пока Даня не промерила температуру и влажность в одной из пещер, убедившись, что она аватар той самой, французской, Скиты пустовали. Местные бывали здесь редко. В основном в детстве и в основном один раз в жизни. Делать в Скитах по соображениям сельского человека было нечего. Скучный скалистый пейзаж. Грибы и ягоды – по минимуму. Рыбалка – так себе. Но я искал другого. Потому часто, взяв лампу, садился в какой-то из пещер или по соседству и просто думал. Изредка писал заметки. Многие из них шли потом в эфир канала общества ненасилия.

Прибытие в Скиты чужих людей меня совсем не насторожило. Что я им? И что они мне? Разве что раздеться нельзя было. Хотя почему? Мои выходы в свет в чем мать родила на большой земле пришлось быстро прекратить. Если только у самого дома. Непосредственно у бочки. Дальше – запретная зона. Явилась ко мне однажды делегация из семи мужиков. Поговорить. Поговорили. Нет, на словах они не угрожали, но вилы и топоры, с которыми они пришли, дали мне понять однозначно, что без штанов я пройдусь по округе еще один раз. Последний. «Дипломаты» указали на Скиты. Мол, там всегда с ума сходили, и ты туда, если так уж невтерпёж, езжай. Там можно. Всё можно…

Но не в этот раз. Выйдя из лодки, я не разделся сразу, как обычно. О приезжих я ничего не знал. Может, у них тут свои вилы. Посмотрим. Лучше позже. Высадился я на северной оконечности острова. Здесь не было умысла – я всегда высаживался на этом берегу: любил, прежде чем упасть в пещерное безмолвие, пройтись скальными тропками. Ильич с его людьми жили на западной. Здесь напротив все было очевидно. Западный берег – единственная часть Скитов, хотя бы частично свободная от сплошного неуютного камня.

Позже я узнал, что Болт засек меня еще на подъезде и долго рассматривал как жертву. У него была профессиональная снайперская оптика. Но, как и в случае с Даней, препятствовать высадке он не стал. Как крестьянин я, конечно, не выглядел, но и опасности не представлял. Цеплять каждого встречного, находясь в бегах, не резон. Лучше вообще избегать каких-либо пересечений и разговоров. Но в этот раз они были неизбежны. Лагерь приезжие разбили прямо у пещер. Я на свою едва не случившуюся беду оказался в пещере очень не вовремя.

Ильич, большую часть времени находившийся в шалаше, по несколько раз в день выходил на прогулки. Далеко от шалаша не отходил. Некуда было. Но пещеры, конечно, посетил. В том числе и хранилище Дани. Умелые руки Зуба сняли замок и повесили его обратно так, что она ничего не заметила. Ильич с интересом изучил хранилище, и в целом ему понравилось окружающее пространство. Общая длина – пещеры соединялись проходом – приближалась к километру. Но ответвлений в каменном тоннеле было немного. Возможности заблудиться никакой.