Любовь Сушко - Световид – хранитель света. Боги и духи славян

– Что же ты делаешь, как ты могла, ведь он был так молод, у него все было впереди, – в ужасе закричал он, понимая, что произошло.

– А разве мне нельзя было взглянуть на то, как умирают люди? – удивленно спросила она, – ведь не ты, никто другой не смог бы мне этого показать. Надо научить их разжигать погребальный костер и приносить жертвы, спокойно, по-деловому размышляла Марена.

– Ты хочешь ради любопытства и жертв убивать людей? – не скрывал Белбог своего ужаса. И убедившись в том, что она не собирается раскаиваться.

– Конечно, они должны как-то хоронить их, разве будет лучше, если звери станут их сжирать? – не унималась богиня смерти.

И было видно, что она не имеет никакого понятия о жалости.

№№№№

В те давние времена люди забыли о смертях и опасностях. Им стало казаться, что смерть исчезла, обошла стороной их края и никогда больше не вернется к ним, даже немощные древние старики напрасно ее ждали теперь. Но когда увидели они бездыханное тело, то смутно стали припоминать, что это такое было, страх и гнев охватил души многие. И стали они роптать, сначала тихо, а потом все громче, на творца своего. Почему они должны покидать этот мир, в котором только – только им теплее и уютнее стало. Но девица, все это затеявшая, не обращала на них никакого внимания. Она делала свое дело. А на все их сетования рассмеялась только Мара:

– Вы что, как боги, решили быть бессмертными? Кто это вам такую чушь пообещать мог? Просто меня тогда еще не было в мире, и некому было тут порядка наводить, вот и задержались вы дольше обычного, но рано или поздно каждый получает свое, и не о чем тут говорить даже. Я пришла, и каждый из вас теперь получит свое, то, что ему судьба отпустила. Раньше я вас забирать не стану, но и позднее срока своего вы тут не сможете задержаться. А если я исчезну, то вы скоро сами меня разыскивать станете, потому лучше идите в лес и готовьте дрова для поминального костра, мертвое тело необходимо огню предать, чтобы следа от него у вас не оставалось.

И так твердо и непреклонно она с ними говорили, что ропот их смолк, и не могли они больше ее ослушаться.

Белбог растерялся еще больше, чем когда встретил ее в чаще перед мертвым парнем. Он убедился в том, что она спокойно может повелевать ими. Он знал, что никогда не смог бы так распоряжаться, хотя столько времени среди них провел и столько для них сделать успел.

Что-то было в девице этой необычное и зловещее. А Марене так понравилось властвовать, она знала, что в мире этом ее ждет что-то необычное, но не думала, что произойдет это так быстро и так легко окажется. Она вкусила власти, для Богини смерти это показалось самым дорогим удовольствием.

№№№№№

По дыму костра и Даждьбог и Сварг поняли, что она уже начала действовать и могли бы возмутиться, но промолчали. Она только исполняла то, что ей было в этом мире предначертано. Может, спешила немного, но не растерялась, и все у нее получалось, как видно, удачно.

И тогда загрустила Жива, о ней пока никто не вспоминал и не думал. Она совсем не хотела, чтобы ее боялись. Но ничего не поделать с тем, что теперь творила ее сестрица. Она подозревала, что если скромность и украшает кого-то, то вовсе не богиню. И бес ей о том самом напомнил, как только появился в Свароге просто так поболтать о последних происшествиях.

Когда Марена вернулась в Сварог, пропахшая дымом и довольная собой, с тревогой взглянула на дочь свою Триглава. Она понимала, что с этого дня на земле все будет совсем по-другому, и пыталась угадать, что такое там еще может и должно происходить.

Когда Триглавамечтала о появлении своих детей, то она была уверенна в том, что они станут помощниками и избавят от забот и хлопот, которых пока становилась все больше и больше. Она подозревала, что они принесут им и новые хлопоты, потому что никогда еще не бывало, чтобы молодые боги были слишком смирными и послушными. Но чтобы все так переменилось с их появлением, о том она и думать не могла. Только теперь поздно было что-то менять.

В день, когда Марена впервые показала свою неотразимую силу, Триглава узнала и еще об одном происшествии. Куда-то бесследно исчез Чернобог. Наверное, никто бы не подумал о том, что и он занялся каким-то добрым делом. Только через несколько дней до Сварога дошли слухи о том, что он оказался в пещере в непроходимом лесу, где еще и не ступала и долго не ступит нога человека. И определил для себя, что именно здесь и должны быть души умерших людей. Он будет решать их судьбы, карать и миловать тех, кто уже прошел свой путь на земле.

– Но чего ему тут не хватало? – удивился немного обиженный Сварог

– А что ему тут было делать? Только слонялся по бесконечности и ныл, и то ему не так, и это не этак, а там все, как надо оказалось и говорить не о чем больше. И будет он при деле немаловажном. Люди не должны страх потерять – это слишком важно для того, чтобы они знали свое место и богов своих почитали. Да и за душами, а их все больше и больше становиться будет, нужен глаз да глаз, разве можно их просто так бросить?

И Сварогу понятно было, что души славян без своего бога не должны оставаться. Но все-таки он понимал, что не сможет следить за своим злым и таким непредсказуемым сыном.

– Вряд ли он особенно заботиться о них станет, – высказал свое сомнение бес, – подвернувшийся им в том разговоре.

Он успел уже заглянуть в пещеру Чернобога и оценить все, что там теперь происходило, Но им и не нужна особая забота. Смерть им не грозит больше, боли они никакой не испытывают, Чернобог для них в самый раз и будет. И ему надо кем-то командовать и о ком-то слегка заботиться.

Сварог не признавался даже себе самому, что ему очень скучно без мрачноватого сына его, но от беса укрыть ничего нельзя было. Правда, ни тот, ни другой ничего друг другу так и не сказали.

Все постепенно преображалось в этом мире, приобретало очертания, которые со временем будут казаться привычными.

Долго грустили о Чернобоге в Свароге, но поняли, что здесь всегда так будет – одни появляются на какой-то срок, другие – исчезают. Думать им приходилось, прежде всего, о земле, которую и следовало как-то обустраивать.

Сварог, оставшись в одиночестве, думал, что же ему делать и что еще предпринять можно, для своего мира полезного сделать. Им уже не удалось избежать ошибок других Богов и миров – здесь было порождено зло и солнечными богами.

«Видно, по-другому и не бывает, если больше одного Бога в мире появляется, они начнут ссориться рано или поздно и делить что-то станут. И чувствовал Сварог, что печалиться не о чем, в главном он остается прав. И если породили они каких-то богов, то поздно думать о том, что лучше всего ему в одиночестве оставаться.