Любовь Сушко - Световид – хранитель света. Боги и духи славян

Даждьбог краем глаза взглянул на происходящее и заметил, что бес о чем-то серьезном говорит с Чернобогом, но не собирался подслушивать то, что было в тот миг сказано. Хотят они того или нет, но рано или поздно ему станет обо всем известно. Их слишком мало для того, чтобы можно было что-то утаить. А пока он таинственно проплыл мимо и скрылся в своей пещере, которая была похожа на таинственный и очень приличный замок.

– Там ты будешь первым, и тебе будет меньше хлопот с душами, ты сможешь миловать и назначать самые суровые наказания, а они не смогут даже пикнуть, находясь в твоей власти, и никто ни в чем не станет тебя попрекать. И чем больше он говорил, тем больше это нравилось ему.

В отличие от Даждьбога, Демон не мог не подслушать, да еще такой интересный разговор. Он сразу же подступился к бесу.

– Зачем ты его туда спроваживаешь? – спрашивал он сердито.

При этом он прикидывал, хорошо это или плохо, может, ему стоило опередить Чернобога и занять то место?

– Не стоит, – отвечал ему бес, – это не для тебя, сидеть во тьме и общаться с мертвецами, это при твоей любви к полетам и жажде одиночества будет гибельно. Там терпение нужно и постоянный труд, а на тебе где сядешь, там и слезешь, и никакого проку, ты всех богов распугаешь и замучаешь, что останется делать тогда всем нам?

– Ну и пусть, – вдруг усмехнулся тот, – только ему-то это тоже не подходит, – вдруг выпалил он обиженно.

Он для этого и создан, хотя о том и понятия никакого не имеет. Но настанет день, когда тайное станет явным.

И такая вера в голосе его прозвучала, что никто бы в правоте его не усомнился.

Но первым исчез из пещеры не Чернобог, как было задумано, а брат его, и вскоре все узнали, что его часто видели на земле. И он со многими людьми подружиться успел, и многому их за это время научил.

– Прометей выискался, – усмехнулся Даждьбог, когда перед ним предстал бес, – хорошо, что на него Зевса не нашлось, а Сварогу до всего этого и дела нет никакого.

– И хорошо, что нет, наш мир должен чем-то от него отличаться, по крайней мере, у него нет такого безрадостного, даже кровавого прошлого, может, и грядущее не будет таким безнадежным.

За все это время Триглава так и не успела сблизиться с Даждьбогом, потому что опять была беременна, и на этот раз по всем приметам у нее должна была родиться девочки- богини, ведь без женского начала в мужском мире становилось совсем тошно. Она не хотела, да и не могла все делать теперь сама, да еще для тех, кто позднее появился и должен был почитать ее хозяйкой небесной, а не работницей яростной. И она приложила все заклятия для того, чтобы появились создания, на нее похожие, только голов им каждому и одной хватит, не надо было так много, – думала она в те тревожные дни. Они не должны быть слишком умными.

К тому времени на небесах уже возвели первые замки, и Сварог переехал в один из них вместе с женой своей и сыновьями. А во второй, на другой стороне этого мира перебрался в одиночестве Даждьбог. И сначала остальным казалось, что там пустынно и неуютно, но они понимали, что на земле, среди людей оставаться больше не могут, если они и на самом деле считали себя Богами. Они должны были свой Олимп построить и занять там лучшие места. Воздушные замки оказались высокими, очень удобными и прекрасными. Именно там, а не в угрюмой полутемной пещере родились у Триглавы две девочки. Сначала на свет появилась прекрасная, светлая и вечно юная Жива, именно ей предстояло хранить жизнь людей и вдыхать ее в появившихся в этом мире младенцев, пытаться спасти и сохранить тех, кто попал в беду. Все сразу поняли, как нужна людям эта добрая и светлая богиня, как мучительно долго они ждали ее и без нее страдали. Немного позднее появилась темная и мрачная Марена. Все было похоже на прошлый раз, когда на свет появились их братья.

Девочка пронзительно закричала, как бы возмущаясь тому, что участь ей досталась не самая лучшая. И бес, всему этому бывший свидетелем, даже посочувствовал ей. Ведь Марене суждено было отнимать жизнь у людей и носиться с их грешными душами, общаться с Чернобогом и свитой его. Ничего счастливого и радостного не могла она видеть в этом мире. И он вдруг припомнил странную вещь – до сих пор на этих землях еще никто не умирал, а если и приносились какие-то жертвы богам, то убивали исключительно животных. Людей пока еще было так мало, что не нужно было убирать старых и немощных, срок жизни их был долгим, и они как-то еще коптили небеса, сколько лет им не было.

Но ясно было и другое, скоро ее услуги непременно понадобятся, и тогда, помня о своем горьком опыте с Чернобогом, Триглава только на вторую свою дочь и обращала особенное внимание, для нее казалась она теперь светом в окне, будто испытывая вину невероятную перед этой девочкой. Все, что могла, она хотела отдать ей, а Жива все время оставалась в стороне. Никак она не могла понять пренебрежение, а то и просто равнодушие своей матери, как не старалась.

– То, что могу я дать, тщетно и не имеет для нее никакого значения, – с грустью твердила она, – она не сможет оценить жизнь, потому что никогда не узнает смерти, – говорила она с горечью, и самой себе казалась такой несчастной и далекой от реальности. Вот смерть и любопытна ей, она тешится и возится с нею.

Несмотря на свой юный возраст, девочка была поразительно мудра, но никак не могла она примириться с несправедливостью. Если жизнь так таинственна и прекрасна, если она так коротка, то почему Богиня пренебрегает ею, почему смерть имеет такое значение. Не могла она понять этого, а Марена вовсе не радовалась такому вниманию. Оно тяготило ее и казалось настоящим кошмаром.

Потому однажды она и увязалась за Белбогом, и отправилась с ним на землю, решив, что там ей вольно и спокойно будет. С самого начала она любила власть и не терпела, чтобы кто-то над ней власть свою обрел. Она хотела в полной мере себя проявить. Белбог не мог ей ни в чем отказать, и даже не обратил внимания на то, что это могло быть опасно для его близких, о которых он так нежно заботился. Скоро он был наказан за свое легкомыслие.

Юноша, прогуливавшийся по лесной полянке, увидел веселившуюся прекрасную Морену. Он с первого взгляда страстно в нее влюбился и пошел за ней, не оглядываясь. Она спокойно вела его в чащу, но он не заметил этого и ничего не видел вокруг. Не заметил он и дикого кабана, который к нему приближался стремительно. А юноша не мог оторвать глаз от нее, и когда зверюга со всего размаха врезался в него, он вздрогнул, но все еще не понял, в чем там было дело. Сначала ему не было даже больно. Боль охватила его потом. И только когда Белбог запоздало к нему бросился, и что-то стал кричать, он бессильно рухнул на землю и испустил дух. А маленькая сестренка его стояла и улыбалась беззаботно, глядя на происходящее. Она ничего не понимала.