Анна Щукина - Бронзовая собака

*****

Улыбающаяся длинноносая француженка – на голове «чистые волосы уже причёска» провела Светлану в просторный зал с наглухо задрапированными окнами в пол. Такие окна называют «французскими», эти окна были действительно французскими, поскольку вместе с залом, располагались в Париже. На полу, распространившись на всю ширь зала, красовался песчаного цвета ковёр с длинным ворсом. На ковре сидели, лежали и ползали по нему не менее десятка человек. Все они носили вязанные белые шарфы с красно-зелёным рисунком, и все кроме одного сидевшего в центре композиции месье, были без обуви.

– Доктор Пратт, это Светлана, нас Николя попросил её принять, помните? – обратилась секретарь к этому месье в начищенных лакированных ботинках. Доктор кивнул головой и растянул узкие губы в профессиональной улыбке.

– Наш выдающийся доктор Пратт, – гордо сказала секретарь. – Обувь вон там оставьте, пожалуйста. Проходите.

Светлана сняла сапоги. Подошла по пушистому ковру к месту, указанному повелевающей дланью доктора. Принялась примериваться, как бы лучше усесться. Проблема была в том, что Светлана пришла на приём к доктору Пратту в узкой юбке до колен. Не сразу, но у неё всё же получилось сесть так, чтобы натянуть юбку почти на все места, которые ей не хотелось демонстрировать окружающим её незнакомым людям.

Присутствие Светланы в этом месте было странным рождественским подарком от Николя. Предполагалось, что сеанс у известного психоаналитика, специалиста по конфликтным ситуациям на работе, поможет ей преодолеть барьер перед увольнениями сотрудников.

Какое-то время на ковре ничего не происходило. Доктор сидел, словно погруженный в медитативное состояние. На его левом колене лежала белобрысая голова молоденькой девушки. О его правое предплечье терлась лбом женщина постарше. Другие женщины и мужчины в непринуждённых позах сидели и лежали вокруг – некоторые подёргивали конечностями, другие гладили ворс ковра. Грузный лысый мужчина ползал на четвереньках вокруг группы, каждый раз ломая ровный круг, когда ему приходилось обползать Светлану.

Все молчали. От нечего делать Светлана принялась разглядывать вязаные шарфы, в которые были закутаны участники странного сборища.

– Если Вы останетесь с нами, мы примем вас в члены нашего Братства – братства поддерживающих друг друга тружеников. Тогда вы тоже получите такой шарф, – доктор Пратт снял со своей груди шарф и развернул его так, чтобы Светлана смогла разглядеть, что на нем изображено. С обоих концов шарфа на Светлану взирали зелёными глазами пара красных оленей с ветвистыми рогами. Подняв одно копыто, они стояли на зелёных холмах. Светлана, почему-то вспомнила мультик про Серебряное копытце. Это воспоминание немного расслабило её.

– Очень красиво, – кивнула женщина.

– Итак, милые сёстры и братья, давайте начнём наше общение. Ты, ты и ты, – произнёс доктор десять раз и десять раз пристально посмотрел в десять пар глаз. Глаза Светланы были одиннадцатыми.

– Не одинок никто, всё наше братство уважающих себя тружеников с каждым из нас. Мы все поддержим и воздадим уважение тебе, тебе и тебе.

Светлане даже стало немного обидно, что доктор не посмотрел ей в глаза, тем самым не включив её в это своё братство уважаемых тружеников. Она вдруг захотела заполучить вязаный шарф с оленями и почувствовать тепло взаимного уважения вокруг своей шеи. К тому же в зале было прохладно. В особенности мерзли кончики пальцев в тонких колготках. Как было бы хорошо укрыть их тёплым шарфом.

– Братья, кто первым хочет рассказать нам как прошла его первая в этом году рабочая неделя? – спросил доктор.

– Я, я хочу, – ползун остановился рядом с доктором, сел и вытянул вперёд свои пухлые ноги в шерстяных носках, – Они всё же вызвали меня на свою долбанутую комиссию, вонючие выродки!

Светлана удивлённо посмотрела на доктора.

– Давайте объясним нашей новой претендентке в члены братства, что к чему. У нас разрешены любые ругательства и оскорбления, любые эмоциональные выплески. Наша цель расслабиться и сломать внутренний барьер, мешающий нам построить гармоничные отношения на работе, в коллективе. Чем обильней поток наших эмоций, тем эффективней наша практика.

– Извините, а Николя, он тоже член вашего братства? – поинтересовалась Светлана, уловив в объяснении доктора знакомый ей стиль поведения. – Он ваши принципы за пределы ковра распространяет, знаете, и совершенствует даже…

– Николя – мой племянник. Насколько я знаю, у него нет проблем в общении с коллегами, – сухо ответил доктор.

«У него с нами нет, а у нас с ним есть», – подумала Светлана, но ничего не сказала.

– И ещё одно, у нас под запретом имена. Тут вас будут звать эээ Зелёный свитер. Теперь вы должны ходить к нам в соответствующем предмете одежды.

Светлана промолчала, подавив вспыхнувшее желание встать и уйти. Однако ей не хотелось обижать Николя. Пусть по-своему, но он всё же позаботился о ней.

Доктор сделал едва заметное движение пальцем и полный мужчина (Светлана решила, что его должны звать Коричневый жилет), находившийся в положении «выключено», вдруг резко включился с момента прерывания. Последовала череда ругательств и оскорблений в адрес какой-то комиссии в целом, и каждого из её членов в отдельности. Как же всё-таки прошла первая рабочая неделя мужчины, Светлана не поняла.

Когда Коричневый жилет остановился, чтобы перевести дух, инициативу перехватила женщина, которая полулежала на боку, подперев голову рукой недалеко от Светланы.

– А ты что же думаешь, в квалификационных комиссиях, не люди что ли сидят? Если вам лень лишний раз грёбанный норматив прочитать, чтобы вас не дисквалифицировали и не уволили, то почему другие люди должны за вас отдуваться. Такие лентяи, как вы угробят кого-нибудь из-за своей халатности, а если я допуск дам, то уволят-то меня!

– Да кого он может угробить, – вмешался в спор пожилой мужчина.

«Наверное, Желтая рубашка, – подумала Светлана. – Или белая, просто грязная».

– Он же в колл-центре магазина работает. Все эти драные комиссии создают только для того, чтобы нам на голову срать. А потом нормального человека взять и с работы выкинуть. Меня уже достало, каждая малолетняя тварь, так и норовит меня мордой куда-нибудь ткнуть, и ноги об меня вытереть. Это просто унизительно! Ну и что, что у меня руки трясутся, ну и что, что возраст? Да я с механизмами лучше, чем все они вместе взятые управляться могу. А они…

– Да, да эти ужасные люди специально унижают нас, – включилась в дискуссию, подняв свою белобрысую голову с правого колена доктора девица.

«Интересно, – подумала Светлана её Прозрачная блузка или Черный лифчик зовут?»