ЮЛЯ БЕЛОМЛИНСКАЯ - БЕДНАЯ ДЕВУШКА

– Здравствуй, Коленька. Слушай, если ты еще хочешь, чтобы я была твоей гелфренд, то давай я приду к тебе трахаться, а там – поглядим.

В ответ – молчание, потом – тяжкий вздох:

– Юля, мне 49 лет, я не хочу, чтобы люди в этом городе смеялись надо мной…

– Коля, зачем ты так говоришь, я что гулящая что ли? Ты же знаешь, что я – честная!

– Ты честная, но сегодня ты честно спишь со мной, а завтра – тебе моча в голову ударит и ты честно уйдешь от меня к Васе, Пете, Грише… мне 49 лет и я не хочу, быть посмешищем.

На это возразить было нечего.

– Да, Коля. Ты прав, но давай тогда просто трахаться – давай скрывать наши отношения! Мы же можем тайно встречаться! Вот и не будешь посмешищем.

– Мне 49 лет- (в третий раз повторил зануда Коля!), и я хочу иметь женщину, с которой не нужно встречаться тайно, я хочу иметь нормальную гелфренд и ходить с ней всюду совершенно открыто. А ты навлечешь позор на мою голову, стар я для тебя, дорогая.

Возразить было нечего. На следующий день Ирка кричала мне:

– Вот так и сказала: «здравствуйколядавайяпридуктебетрахаться!» АХ ТЫ, МОЛОДЕЦ! Прямо как в анекдоте про «приходи трахаться на сеновал – намек

поняла – приду». Да что ж ты прешь на них, как высадка десантных войск? Как группа захвата! Мужчине нужна возможность действовать, воздух ему нужен! В тебе гибкости ни на грош, и откуда в тебе эта русская душа нараспашку? В ТЕБЕ то откуда?

Я мрачно бубнила, что ни на кого я не нападала, а чего на пустые разговоры время тратить, никакой я не десантник, и конешно ей легко с таким носом… Ну в общем, все было как обычно. И, как обычно, через пару дней – уже по специально продуманному и составленному с вместе Иркой, Плану Соблазнения, я снова позвонила Коле и невинным голосом сказала, что хочу уйти из текстиля и попробовать себя в иллюстрировании, словом нельзя ли мне подойти и показать ему свое графическое портфолио. И он конешно сказал, что можно!

Я явилась в его квартиру на 14-й улице – там стояла вся такая же мебель, как у Ярмолы. Коля был чем-то занят и предложил мне сесть на диван – посмотреть пока журнал. У дивана на ТАКОМ ЖЕ СТОЛИКЕ стояла ТАКАЯ ЖЕ ЛАМПА.

– Я сюда садиться не буду.

– А что случилось?

– У меня был бойфренд – тут неподалеку живет за углом, вот я у него разбила такую же лампу, и он такой скандал закатил, что пришлось бросить его. Кричал триста баксов эта лампа стоит…

Коля рассмеялся:

– Ярмола, что ли?

– При чем тут Ярмола? Нет, другой.

– Не гони, за углом с такой же мебелью – это Ярмола, больше некому. Так тебе и надо – живешь со всякими кретинами. Ярмолину жадность еще Лимонов описывал сто лет назад. Да садись ты смело, не бойся, я тебе из-за лампы скандал устраивать не буду – триста баксов это, конечно, деньги, но не такие, чтоб на милую девушку орать.

На самом деле, Ярмола и вправду был героем одного лимоновского рассказа о жадности разных народов – он был одним из героев новеллы о еврейской жадности, но вовсе не главным, а второстепенным и лишенным, каких бы то ни было, характерных пороков и слабостей. Все они, и Коля, и Ярмола, и Лимон – жили в этой деревне Русский Нью-Йорк – 20 лет до нашего приезда и были связаны между собой какими то неведомыми нам общими работами, пьянками, гулянками и т. д. С нашим приездом деревня разрослась уже до города размером с Казань, но отношения все равно были деревенские.

Коля вел себя очень мило, правда, сопротивлялся соблазнению как мог – даже вывел меня на улицу – пивком угостить – опять потратился, но уже наоборот – не чтоб заманить меня в хату, а чтоб выманить. Но на этот раз все было продумано – я специально замаскировала портфолио в прихожей и когда пришла пора ехать домой – прямо из любимой Колиной пивоварни – выяснилось, что надо опять подниматься в дом. Коля, конешно все понял, но не рассердился и в общем, смирился со своей участью.

– Хитрая ты, Юлька. Нарочно ведь оставила!

– Нет, я не хитрая, рассеянная просто.

– Ну конешно. Ладно, иди уж раздевайся – ложись. Плохо, что мне завтра вставать в семь утра – я на горных лыжах еду, жалко тебя будить…

Коля был полностью американизированный и невероятно спортивный —он катался на горных лыжах, ездил в байдарочные походы, время от времени можно было от кого-нибудь услышать такой рассказ:

– Иду я тут по Пятой авеню, а навстречу с визгом и гиканьем толпа этих тинейджеров на роликах из Централ парка – знаешь они вечером делают такой общий проезд по Пятой – все в этих идиотских костюмах для езды на роликах – разноцветных, орут как резанные, и кого ты думаешь, я вижу среди этих малолетних идиотов? Рюмин! Наш Коляня – собственной персоной – пролетает стрелой мимо меня, красный, мокрый, вопит вместе со всеми – во мудак то…

В общем, Коля был в тот день хороший, и я решила тоже быть хорошей и вымыть ноги, перед тем как ложиться с ним в постель. Бывает, что ляжешь с мужчиной в постель, а потом твои ноги оказываются где-то прямо у его щек и неудобно, если они не мытые. Мои, например – целый день ходили по городу внутри ботинок. Я пошла в ванную – полностью принимать душ мне было лень, а ноги я стала по одной засовывать в раковину и мылить мылом. Все это я стала делать исключительно из уважения к Коле и признательности.

Первая нога помылась благополучно, но когда я дошла до второй – кусок раковины неожиданно отвалился и полетел вниз, отрезав по дороге кусок моей пятки. На пол полилась розовая от крови вода. Там давно уже была трещина в этой раковине… я заорала, и Коля конешно проявил себя как настоящий мужчина- первым делом он остановил воду. Потом перебинтовал мою ногу. И только после этого позволил себе осознать, что новая раковина – это не триста баксов. Ой, не триста, а все семьсот, а то и вся штука…

Я была просто убита.

– Ну вот, ты видишь? Лампа, теперь раковина… это Мелкие бесы меня кружат…

– Бесы ее кружат! Какие на хрен, бесы? Юля, ты знаешь еще хоть одного человека, который моет ноги в раковине? Одного? Люди ПРИНИМАЮТ ДУШ! ИЛИ ОНИ ВООБЩЕ НЕ МОЮТСЯ! Но никто не сует ноги в раковину! Да их и невозможно туда засунуть – раковина высоко, как ты умудряешься их туда засовывать?

– У меня ноги длинные…

– Давай-ка я тебе вызову тачку, и ты поедешь домой со своими длинными ногами – видеть я тебя, честно говоря, не хочу…

– Давай-ка…

Мне было жалко Колю и раковину, больше чем свою пятку и разбитое сердце, и я покорно уехала в родной Квинс.

Через пару недель мы встретились на какой то выставке, и он сказал, что раковину починил, и чтоб я как-нибудь заезжала, но за эти пару недель со мной уже случились два следующих происшествия, окончательно заставивших меня поверить в Мелких бесов.