Павел Шалагин - Позволь реке течь. Роман для тех, кто хочет быть счастливым

Лика замолкает. Я тоже не в силах вымолвить хоть слово. Так мы и стоим посреди алычи, клубники, черешни и персиков – фруктов всех красок и мастей, посреди самого торжества жизни, объятые непонятой и необъяснимой хандрой…

Наконец, я прихожу в себя от этой жуткой дремы наяву:

– А что будет дальше?

– А?.. – Лика вздрагивает, услышав мой голос. Словно мы не на рынке, и нас вовсе не окружает толпа снующих туда-сюда людей. Она удивленно смотрит кругом, будто за секунду до этого сидела в пустыне совсем одна, а теперь вдруг очутилась посреди незнакомого ей места, и внезапный чужой мужской голос, выдернувший ее оттуда, является голосом самой преисподней.

– Лик, с тобой всё хорошо? – я ставлю сумки и кладу ей руку на плечо. Она смотрит мне в глаза, и я ощущаю какой-то запредельный холод. Мне становится страшно и вовсе не хочется опускаться туда, но что-то в ней манит и манит, словно мифическая русалка волшебным голосом зовет меня за собой.

– Да, хорошо… – она отводит взгляд. – Ты спрашиваешь, что будет дальше?.. Дальше всё будет так: одним утром ты проснешься, а ее рядом нет. Ты будешь ждать ее час, два, потом потихоньку пройдет день, следом за ним ещё один, потом неделя. Ты бросишься ее искать – по общим знакомым… хотя, откуда у вас знакомые? Ну да черт с ним… По моргам, ментовским, по больницам… Ты не сможешь найти себе места, будешь рыдать навзрыд и молиться всем богам на свете, лишь бы те вернули ее. Но боги глухи… Ты так никогда и не узнаешь, что случилось с твоей юной вечной любовью. Может быть, она уехала к маме на юг, как давно планировала и как часто рассказывала тебе, хотя ты не верил в существование подобной мамы, наивно полагая, что все это наркотические фантазии воспаленного разума… А, может быть, она загнулась от передоза, и ее труп был выброшен в лесу на трассе, по которой со скоростью журавлиного клина летят длинные, как жизнь, фуры, груженые всяческим дерьмом, которое раньше было для тебя так важно, и до которого тебе теперь не будет никакого дела…

Снова в воздухе зависает неловкое молчание. Я чувствую, что надо как-то разрядить обстановку, но мне попросту не найти нужных слов.

– Вот такая вот история, – печально произносит она.

– Да уж… Очень оптимистично, – соглашаюсь я. – Жизнерадостно и жизнеутвердительно. После такого хочется петь, плясать и улыбаться.

– Не юродствуй!.. Это проза жизни – не больше…

– Угу. Помогла ты мне своей прозой. Так помогла… Ничего не скажешь…

– Нет, а ты чего хотел? – удивляется она. – Чтоб я за тебя решила, как тебе жить нужно? Нет уж, фиг тебе! Это – твоя жизнь, вот ты с ней сам и разбирайся. Никто не решит за тебя, как ее прожить. Никто не скажет, что вот в этот момент ты должен быть счастлив, а вот в этот скорбеть и плакать… Хватит уже держаться за маменькину юбку!

– А почему нет?! Неужели так сложно сказать, в каком направлении мне стоит двигаться? Что, язык от этого отвалится?

– Нет, Русланчик… Конечно не отвалится… Но, понимаешь… Ну, как бы тебе объяснить…

– Ты постарайся теперь без этой чернухи…

– Для кого чернуха, милый, а для кого и жизнь…

– То есть ты реально желаешь мне такой жизни?

– Ох… Как с тобой сложно…

– А с тобой легко? Вот ты сама стала бы жить такой жизнью?

– Да дело тут не во мне! Даже если бы я на всё сейчас забила, а это невозможно, как ты понимаешь… даже если бы мне резко стало на всё насрать, и я бы захотела так жить – я бы попросту уже не смогла!

– А я, значит, смогу? Ну, спасибо!

– Идиот! Господи, какой же ты идиот!

Неожиданно я всё понимаю. И на меня будто сверху что-то падает и придавливает своей массой к земле. Мне ни вздохнуть, ни пошевелиться, не произнести ни слова.

– Ну, послушай меня, – добавляет она после паузы. – Ты всегда был защищён – словно в панцире. Твоя мама всегда за тебя всё решала. Ты не ведал ни проблем, ни забот… Но так не может длиться вечно. Настала пора вылезать из этой скорлупы, вылупляться, если хочешь… Набивай себе шишки, совершай ошибки, делай что-то не так… Это важно, понимаешь? Нельзя всю жизнь в конуре прожить. Да – там комфортно! Да – тепло и уютно! Но это не жизнь, а какое-то её подобие. Симуляция!

– А с ошибками, выходит – жизнь?..

– Да, черт подери! Да!.. Жизнь – это не скафандр, это выход в открытый космос! Это приключение. И тем цена ее выше, чем больше в ней разных событий. И пускай это будет неправильно в глазах общества, неправильно с точки зрения семьи и прочего… Поступай так, как велит твое сердце, а не как общественная мораль! Важно, чтобы жизнь была насыщенной! Важно, чтобы каждый момент – он был, как последний. Чтобы ты радовался, что дышишь. Каждой секунде радовался, понимаешь?.. А сейчас ты так не можешь… Но ведь ты на это способен. У тебя есть все необходимое… Ты пока свободен, ничем не ограничен и, срань Господня, это же так классно – быть самому себе хозяином! Не смей перекладывать этот кайф на чужие плечи! Бери и делай сам! Делай так, чтобы о любом мало-мальски значимом моменте ты мог написать целую статью! Да что там статью – книгу! И не смей ныть и разбрасываться самым ценным, что у тебя есть – временем. Успеешь спустить всё на ветер, когда на пенсию выйдешь или станешь жить, как я!

Последние слова она произносит с усмешкой.

Я улыбаюсь ей в ответ:

– Спасибо, Лика! Вот ты одна умеешь сказать так, что после этого всё в башке на свои полочки раскладывается. Удивительно, как ты только умудряешься? Наверное, потому что ты дико талантливая и красивая.

– Да-да-да! Говорите мне комплименты, – смеется она.

– С превеликим удовольствием. Вот только у меня будет к тебе ещё одна просьба.

– Какая ещё просьба?.. Руслан, ты задрал меня уже со своими проблемами…

– Не, она маленькая и несущественная…

– Нннну…

– Давай купим здесь ещё сосисок. Или сарделек… Они тут такие необыкновенно нежные и вкусные… Не то что дома – вата с говном! От местных у меня аж ушные мочки щекочет – вот, до чего они хороши.

– Сосиски, говоришь?.. Ххе!.. – и она хитро ухмыляется.

И следом за её ухмылкой улыбаюсь и я. И жизнь тут же снова становится простой и беззаботной, а счастье легко достижимым. И дорога из жёлтого кирпича напрямую ведёт меня к исполнению моих заветных желаний.

Говорят, молчание – золото. Старая, избитая временем фраза, но ничего точнее я, да и, пожалуй, никто придумать не сможет. Вот, к примеру, если б я стал печатать свою книгу, то, по большому счету, все страницы в ней должны были быть пустыми. И издатель в обязательном порядке снабдил бы её комментарием из разряда «смотреть по пять минут на страницу, пока не почувствуете полное умиротворение и гармонию, что приводит к пониманию того, что текст Вам уже не нужен». Этакий психодиагностический тест для исследования личности и снятия стресса. Хотя, должно быть, нечто похожее уже кто-нибудь обязательно придумал…