Иван Ленивцев - Я своих не сдаю

Помню, как-то по пьяни заявил он мне: дескать, Виталий Иванович принимайте командование округом, вот вам мой генеральский жезл – и подает мне полную рюмку водки. Вот дурак пьяный! Нужен мне его генеральский жезл, мне маршальский подавай, как у Жукова или Рокоссовского. На меньшее не согласен. А округом я и так командую. Я, и только я! А что, разве не так? Москва где? Москва далеко, ей не до Дальнего Востока, а тем более, не до армии. Москва власть делит, государственную собственность приватизирует, деньги лопатой гребет, в оффшоры гонит, в зарубежные банки… Ой, чуть не забыл, мне самому надо пятьдесят лимонов «зелени» на Кипр перевести, так сказать, на черный денечек… дай бог, чтобы он никогда не наступил! Никогда! Ладно, если опять не забуду, завтра же и переведу… Нда! Что же мне с генералом делать? А что с генералом, конечно жалко его, бывало, прибежит ко мне с бодуна, бац на колени и айда по-бабьи реветь: «Виталий Иваныч, кормилец ты наш, выручай! Округу жрать нечего, а Москва ни копейки не дает, говорит, нет денег, обходитесь собственными силами. А где мне их взять, на что продукты приобрести? Хоть округ распускай или ставь его на самообеспечение, пусть солдатики сами себе пищу добывают». Вот сказанул генерал, так сказанул! Надо же, «пусть солдатики сами себе пищу добывают». Зато честно. В другой раз приходит и опять слезно канючит: «Господин губернатор! Отец родной, помоги! Зима на носу, а в округе ни кило угля, ни литра мазута-бензина-керосина, того и гляди околеют от холода защитники, танки с места не тронутся, самолеты не взлетят, бери нас враг голыми руками! Вся надежда только на вас! Выручай, отец ты наш родной!» Я и выручал. Бывало, выстрою в шеренгу чиновников, предпринимателей и прочим фермеров, и скомандую: «Равняйсь! Смирно! А ну-ка выдать нашей любимой армии столько-то угля, бензина, картофеля со свеколкой, мясца говяжьего!» Те брали под козырек – и бегом, бегом выполнять мой приказ. Пусть бы только не выполнили! Я бы им такую жизнь устроил, сам черт не позавидует. Ну и кто, спрашивается, после этого командует округом? Даже и думать не надо кто: я и только я! Я, два года в Советской армии отслуживший, две пары сапог-кирзух истоптавший, перловой кашей давившийся, дедовщиной неоднократно битый, в запас ушедший сержантом. Всего лишь сержантом! Пусть и сержантом в запасе, однако сейчас именно я командую самым большим в России округом: я! – а не этот плаксивый трехзвездный генералишко, окончивший Академию Генерального штаба! Я! Армия по первому движению моего пальчика двинет туда, куда ей укажу я! А что, вот возьму и заявлюсь в штаб округа, что на Краснознаменной, и ка-ак гаркну: «Сми-ирно!» А когда штабисты вытянутся по струнке, возьму да и прикажу: «Войскам округа погрузиться в эшелоны! Направление – на Москву! Да-да, вы не ослышались господа генералы, курс именно на столицу нашу белокаменную! Пора разогнать эту чертову „семейку“ и создать собственную республику от Амура до Байкала! А еще лучше – до Урала, где правит мой однопартиец и единомышленник, немец Дроссель». Конечно, генералы спросят, мол, а как же с Восточной и Западной Сибирью быть? Захотят ли они войти в нашу республику, тем более что у них свой Сибирский военный округ? Не хотелось бы вооруженного столкновения. Что я генералам отвечу? А так и отвечу, что у нас будет принцип добровольного вхождения: захотят они войти в нашу республику – добро пожаловать! Не захотят – скатертью дорога, пусть создают свои республики. Одна, например, под названием «Восточная Сибирь» со столицей в Красноярске или Иркутске; другая – «Западная Сибирь» со столицей в Новосибирске или Тюмени. А что, кажется есть же в Африке республика Верхний Судан, должно быть и Нижний существует? А еще раньше, помнится, была Верхняя Вольта, значит, должна быть и Нижняя, опять же, где-то в Африке. Почему бы и у нас не быть? Мы что, хуже? Но где же самолет?

Горизонт был чист, самолета с министром обороны не было видно. Губернатор психанул: «Вот чертов «сапог»?! Почему я должен его ждать? На одиннадцать у меня назначена встреча с лесопромышленниками по вопросу аренды лесных участков под вырубку. Соберутся дельцы со всего края. И каждый с кейсом набитым долларами. Это сколько же «баксов» они с собой припрут? Думаю, не меньше пяти миллионов. А что, неплохо, неплохо… Однако, что за моду взяли доллары в кейсах возить? Нет, чтобы как в цивилизованных странах на счет переводить… на известный им всем счет, на мой естественно. Ладно, разберемся, было бы что брать. Точно! Ну, а что дальше у нас там по расписанию? Ага! На тринадцать ноль-ноль на ковер вызвал управляющего нефтепродуктом. Это тот, про которого мне «органы» докладывают, что он мечтает о своем домике в Сан-Франциско. Давненько я его знаю, сам на работу пригласил. О! Хапуга, каких поискать! Топливо для северного завоза без зазрения совести налево гонит, польских да китайских рыбаков снабжает. Ишь, какой щедрый! А делиться не думает, ублюдок! Ну, соколик, ну погоди у меня! Я тебе устрою вид на жительство с домиком в Магадане, в колонии строгого режима. О, черт! Чуть не забыл! Надо бы в Москву срочно позвонить, там много верных людишек мной прикормлено, но самый верный – Боря Резников, свой – дальневосточник, депутат от правящей партии. Кадр до ужаса юркий, как амурский вьюн пронырливый, все видит и слышит, обо всем первый узнает. Короче, бесценный кадр! Незаменим! Надо, чтобы он почву пробил насчет министра обороны: чем тот дышит, с кем спит, кто его окружает, может что вокруг него изменилось или изменится; желательно, негатива побольше, и чтоб с запашком, с запашком! Гена, ко мне!

Тотчас подбежал толстенький как колобок, первый заместитель по экономике с греческой фамилией Апанасис.

– Трубку! – Скомандовал губернатор – и вот уже в его руке, будто по волшебству, услужливо улеглась трубка с длинной антенной. Пальцы быстренько нашли нужные циферки.

– Виталий Иванович, я вас внимательно слушаю, – откликнулась далекая Москва.

– Борис! Живо пробей по своим каналам всю последнюю информацию о министре обороны! Только наиважнейшую! Как крепко сидит он в своем кресле? Не шатается ли оно под ним? Как Борис Николаевич к нему относится? Остальные члены «семьи»? Только быстро, время идет на минуты.

– Понял! Будет сделано! Ждите! – Наверное, расторопный депутат во все лопатки кинулся выполнять приказ хозяина. Молодец Боря, дело свое знает, – похвалил губернатор верного служаку. – Были бы все чиновники такие исполнительные да ретивые, я бы и горя не знал, больше бы времени на рыбалке с внуком проводил. А с этими болванами приходится все самому да самому, им что ни поручи – все через задницу выполнят, да еще и постараются собственный карман бюджетными деньгами набить Одно ворье кругом! Дорогу до Читы десятый год прокладывают, денег в нее вбухали немерено, а воз, как говорится, и поныне там – и дорога не доделана, и пора сделанное ремонтировать. Ужас! А построенную трассу до Советской Гавани и вовсе называют дорогой самоубийц. Одним словом бардак! Такие вот горе-исполнители меня окружают. С кем работать? Хорошо еще, что у нас президент пьющий, все ему до лампочки: и дороги, и народ, и страна на которую он давно махнул рукой, «семье» передоверил. А будь он не пьющий, да вздумай приехать с проверкой. Страшно подумать, что было бы… О, кажись, самолет появился? Точно! Ну наконец-то! К нам летит сам Петя Мерседес! Собственной персоной! Соизволил-таки посетить Дальний Восток. Тоже мне, министр-выскочка! Сын рабочего и доярки, и вдруг – министр! Надо же такому случиться! Подобное чудо могло произойти при советской власти, но никак не при нынешнем диком капитализме. Однако же, случилось! Хотя у нас, при постоянно пьяном президенте, и не такое может случиться. Может, случится, что и я министром стану, я тоже из пролетарской семьи, как говорится, шагну из грязи – в князи. Дай-то бог.

Читать дальше