Иван Ленивцев - Я своих не сдаю

Губернатор широко перекрестился, свита на всякий случай повторила за ним сие священнодейство.

Самолет из маленькой точки все больше и больше превращался в огромный воздушный лайнер. А губернатор вспомнил карьерный рост прилетающего министра. Он знал, что тот после окончания воздушно-десантного училища прошел все ступени воинской службы, от командира взвода до командующего воздушно-десантными войсками. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане, где и получил звание героя. Был обласкан президентом после известных августовских событий, после которых ему было присвоено звание генерала армии с назначением его министром обороны. Надо же, в сорок четыре года! Сопляк, а не министр! А кто приказал передать половину российского оружия мятежной республике? Кто скомандовал «огонь» и расстрелял собственный парламент? Кто обещал президенту за два часа одним полком взять штурмом мятежный город, при этом бездарно положив под сотню тысяч российских пацанов? Все он, он! Полководец хренов, горе-вояка! И еще имеет наглость заявить: «Я перед армией чист». Чист он! трепло в генеральских погонах! Еще никогда российская армия не имела такого жалкого вида, как при его руководстве. Лизоблюд он, а не боевой генерал! Паркетчик!

Губернатор от души обругал прилетевшего генерала армии. Громко обругал, однако непонятно кого: то ли кого из своих, то ли из прилетающих генералов. А про себя подумал: «Пусть министр и паркетчик, и лизоблюд, но он имеет прямой доступ к телу президента. Наверное, каждый день с ним встречается, тогда как я – раз в году, да и то если пригласят. Так что головой думай губернатор, а не пятой точкой. А что, собственно думать? Думай не думай, а придется командующего с потрохами сдать, так я ему и скажу: мол, прости друг Виталик, надо уметь проигрывать, а ты эту войну вчистую проиграл. Проштрафился-держи ответ с высоко поднятой головой. И крепись, брат. Это с одной стороны, а с другой – прилетает «сапог» и начинает командовать в моей вотчине, будто я ему адъютант на побегушках. Ну уж нет, увольте! Под моим контролем весь Дальний Восток, вся власть, экономика, политика, средства массовой информации и даже криминальные структуры легли под меня. А кто мне не подчинился, в сырую землю лег. Со мной шутки плохи. Здесь я в силе, любому рога обломаю. У меня везде свои люди, везде связи, протекция, покровители… почти везде. Ч-черт побери, ну почему Борис не звонит?! Вот копуша беременная!

И тотчас – легок на помине – раздался звонок. Москва на проводе!

– Докладывай! – только и приказал губернатор.

– Наш Петя – Мерседес не в фаворе у президента, – раскованно сообщила Москва, чей фривольно-легкомысленный ответ разозлил главу края.

– По-русски говори! – сердито прорычал он.

– Понял! – испугалась Москва. – Докладываю: в последнее время Борис Николаевич отвернулся от министра обороны, а именно: не принимает его, не вызывает к себе для доклада, общается только с начальником Генерального штаба. Думаю, из-за событий в Южной республике. «Семья» тоже от него не в восторге. По Москве ходят слухи о его скорой отставке…

– Хватит меня слухами кормить, сыт ими по горло! – грубо перебил депутата губернатор. – Мне не слухи нужны, а факты, достоверные факты!

– Виталий Иванович, извините, будут вам факты, будут! – твердо пообещал верный депутат. – Из Администрации президента, за определенную мзду…

– Денег не жалей! – опять перебил говорившего глава края. – У меня на всех хватит.

– Есть не жалеть! Обещали с минуты на минуту перезвонить, думаю, это будут самые свежие, уточненные сведения. Придется подождать несколько минуток… еще раз извините, – как бы подвел черту под разговор ретивый слуга народа.

«Думает он! Петух тоже думал, – раздраженно процедил губернатор. – А мне-то что делать? Сдать верного генерала и подчиниться этому сопляку в генеральских лампасах? Или не сдавать? Пойдешь против – можно шею себе свернуть. У нашего президента семь пятниц на неделе, он после каждой новой рюмки издает новые указы, один противоречащий другому. Выступлю в защиту генерала – и вот уже прости-прощай Дальний Восток, здравствуй пенсия, привет дача… черт бы их побрал! А это мне надо? В тоже время и командующего жалко, свой в доску мужик, верный как пес, а как он на гармошке играет – заслушаешься. Верой и правдой мне служил, душой и телом… Впрочем, подобных служивых у нас пруд пруди, много желающих у кормушки пастись, так что извини Виталий, дорогой ты мой генерал-полковник, а не пойти ли тебе на пенсию, а дело твое сдать в архив. А гармониста я себе подберу в ансамбле песни и пляски Дальневосточного округа. Еще раз извини генерал, сам знаешь, своя шкура как-то ближе к телу…»

Остановившись в конце взлетной полосы, затем медленно развернувшись, ТУ-154 порулил к зданию аэровокзала. Губернатор со свитой заторопились к месту предполагаемой встречи.

Министр обороны тяжеловато для своих, в общем-то небольших лет, спустился с трапа. Внимательно оглядев выстроившихся в одну шеренгу окружных военных разбавленных краевыми чиновниками, затем пошел вдоль строя, чтобы с каждым лично поздороваться, и лишь командующему округом сухо кивнув, руки не подал.

«Плохой знак, – моментально смекнул губернатор, обходя с министром окружную и краевую верхушки. – Видно, действительно песенка моего генерала спета».

Раздался пугающе резкий телефонный звонок. Москва на проводе! Глава края, будто споткнувшись остановился, затем отошел в сторону, явно желая переговорить с верным депутатом без свидетелей, что называется, тет-а-тет.

– Виталий Иванович!! – захлебываясь, заорал все тот же Резников, словно торопясь выплеснуть из себя важные новости. – Только что Борис Николаевич подписал Указ об отставке министра обороны!!! Да-да, Указ! Минуту назад! Факт стопроцентный! За развал армии! За неспособность трезво мыслить! За политику, проводимую в корыстных интересах! Ну и прочее «за-за-за»! Все, спекся наш Петя Мерседес!

– Новость достоверная? – деловито переспросил губернатор, точно боясь спугнуть услышанное, но в то же время ощущая, как волна радости охватывает его крупное породистое тело.

– Точнее некуда! Новость пришла от человека, подавшего президенту ручку для подписи! Точняк, ручаюсь! – вторично обнадежил депутат.

– Отлично! Ну, Боря… ну ты у меня молодец! Спасибо за поистине хорошую новость, она тебе зачтется, считай, что санаторий… бывший профсоюзный «Синегорье» – твой! Твой, дружище! Владей, Борис! Я умею быть благодарным, служи и дальше верно. Бывай, до встречи… – Губернатор убрал антенну и, спрятав телефон в карман, бросился догонять министра.

«Ну все „сапог“, на тебе можно ставить точку, это твоя песенка спета, а не моего генерала, – злорадствовал он, догоняя стриженный затылок высокого московского чиновника. – Черты лысого ты получишь, а не Витальку!»