Любовь Сушко - Тяжесть короны. Князья и воины

Видно он не верил в сны и не придавал им никакого значения. Он мог подумать о том, что тот принимает его игру, что было маловероятно, потому что, скорее всего, парень ничего подобного знать не может.

Но со временем он обязательно разберется и в этих хитросплетениях. Надо было проверить, что там творит бездельник Федор, которого он подальше отправил. Хотя даже переносясь по небу, он не скоро тут появится, но береженного бог бережет. Глядя пристально вдаль, пренебрегая расстояниями, бес заметил, что тот уже вполне оклемался, и направлялся в их сторону. Но, к счастью, никакой колдун ему на пути не попался, Шестиглавый нигде поблизости не пролетал, чтобы ненароком перебросить его с одного места на другое. И потому топать ему по дорогам незнакомым еще немало дней, а там глядишь, и случится с ним что-то такое странное, много чего может ждать на пути странника.

А когда он приблизится, то и тормознет его Мефи в какой-нибудь избушке местной ведьмы или в объятьях красотки какой оставит. Тогда еще можно посмотреть, кто ему станет дороже чертовка эта или ненаглядный князь.

Сам же Мефи, валяясь за стогом сена и скрестив копыта, закинув одно на другое, размышлял о том, в каких тяжких условиях в последнее время приходится ему трудиться, не покладая рук. Он с умилением вспоминал старые годы – благодатные времена, когда все было так прекрасно, он был единственным и могущественным, и предки их почитали за честь иметь с ним дело.

Конечно, он немного лукавил, никакой чести ему Рюрик не оказывал, а Олег терпел его только потому, что так меньше проблем у него было, и старался он во всем своей выгоды не упустить. А со Святославом вообще рассчитался самым жестоким образом. Но нынче все те события были далеки, и он тешил себя тем, что они ценили его и ждали появления, и жизнь свою без него не представляли. А когда появился их Христос, стали они считать его чуть ли не прокаженным. И чтобы его не обнаружили, должен он был кого-то из смертных вытряхивать из их тел, и притворятся, что он, это тот самый слабоумный тип, личину которого он и принял. Да еще извиняться при этом, словно он в чем-то виноват, и извиваться, словно он сам вместо грешника на сковородку попал. И все это ради того, чтобы помочь тому же князю и самому немного позабавиться, и линию свою погнуть. Но не так уж много радости ему все это доставляло, так много было на все затрачено усилий, и так мало толку. Но не виноват же он в том, что неутомим, не привык в аду обитать тихо и мирно, и любит важные дела делать. Сам же от широты души и доброты своей страдает, но от забав все равно не отказывался.

Вот и здесь он на много времени вперед продумал, как и что предпринять и чем заняться нужно для того, чтобы все наверняка получилось.

Князья с бравым видом считали, что они сами все предпринимали, никто над ними не властен, кроме рока и судьбы, а вот он и был той самой судьбой и тем самым роком, о котором с таким жаром они порой размышляли.

У них бывали случайности и неожиданности, но они никогда не смогут представить себе сколько усилий надо приложить, чтобы такую случайность организовать.

Если бы они смогли заглянуть за грань собственного бытия, то обнаружили бы там массу удивительных вещей, неустанным творцом которых он и бывал от сотворения этого мира.

Но можно не бояться, ничего подобного на этом свете они все равно не увидят, а потом поздно будет что-то менять. Но в этом случае, гордости и чванства от собственной персоны у них явно бы поубавилось.

Но он добр и щедр, он им все позволяет, и разрешает верить во всемогущего бога, которого на самом деле очень мало колышет все, что с ними происходит на самом деле. Но пусть они считают ему пупом земли. И Старик творит для себя иллюзию о том, что он судьбы их вершит. А они обращают к нему свои молитвы, и все всем вполне довольны, никто не в обиде. И только он знает, как на самом деле обстоят дела, и несет на своих плечах тяжкий груз перемен и проблем.

Конечно, он преувеличивал немного собственную роль во всем этом действе. И ему не все до конца было известно, часто случались накладки, то смешные, то досадные казусы. Но он был ближе к истине, чем все остальные. И оставался почти единственным ее хранителем и носителем. И в случае побед он получает в награду глубокое удовлетворение, в случае поражения не привык переживать особенно долго, учитывает ошибки и движется дальше.

Все пришло в движение в доме венгерского монарха. Пустой и полутемный еще недавно дворец в один миг оживился. И невозможно было понять, что там происходит и откуда сразу появилось столько народу. Сонное, так долго дремавшее царство пробудилось в одно мгновение. И все по той же самой причине. Король Тадеуш, который и помыслить при князе Романе не мог о том, что может пойти войной на Галич, теперь только об этом и думать мог.

Смерть князя была для него самой радостной и желанной вестью, которая приходила к нему в последнее время. Он слышал о том, что Даниил отверг наставника, и на поминальном пиру заявил о том, что сам станет князем. И потому сам дьявол намекал ему на то, что лучшего времени для его выступления не может быть. И он, воинственный и честолюбивый, решил ни за что на свете этот момент не упустить. Давно уже считал он княжество своими владениями и шел в поход, чтобы восстановить справедливость., как объявил он воинам своим, необходимо было вернуть то, что и без того уже давно ему принадлежало и должно было принадлежать всегда.

Даниил пока еще не знал, даже не подозревал, какое серьезное испытание устроила для него судьба, но бес, именуемый в народе Федором, не знать этого не мог. Он немного растерялся, когда увидел, какую прыть проявляет Тадеуш. Первым его желанием было повернуть вероломного короля обратно. Но потом он передумал, решив, что делать это совсем не обязательно. Рано или поздно Даниилу все равно придется столкнуться со своими врагами, привыкать к схваткам, закаляться, потому что дружины венгров – это только цветочки, куда им до татарских полчищ. А ведь и с теми ему как-то придется справляться. Он решил, что пора давно закалять и воспитывать юнца.

Венгры собирались в поход – это было ясно всем, кто мог взглянуть на этот разворошенный в один миг муравейник. И король, прохаживаясь перед своими воинами, готовившимися к схватке, видел уже себя на Галицком троне. И он радовался тому, что это очень скоро станет для него реальностью. Никаких сомнений не возникло в его сознании. Правда, ему показалось немного странным, почему все бояре отступили перед мальчишкой и позволили ему диктовать свои условия. Вряд ли без чьей-то помощи и поддержки это было возможно. Но он никак не соотносил это с собой. Он король, если он собрался в поход, значит, победа будет за ним. Он знал о том, как любят все славяне колдунов и волхвов своих, ведьм и бесов, слушали их, старались не ссориться с ними. Но он только усмехнулся этой своей мысли. Он представил себе, как дрогнет любое колдовство под натиском и мечами его воинов – они просто падут в прах.