Наталья Загребина - Граммы для жизни

Такой резкий переход с темы столкновения еще больше обескуражил мужчину. И пока он пытался что-то ответить, женщина, яростно орудуя веслами, уплыла прочь.

В тишине были четко слышны удары весел о воду и гневные выкрики торговки.

Старик пытался осознать, что произошло – женщина, видимо, не заметила его, или не справилась с управлением. Понятно, что испугалась, поэтому не стала извиняться, а наоборот, накричала. Но вот причем тут пленница?

Мужчина давно привозил ей на остров продукты, это входило в его обязанности. Он почти не разговаривал с девушкой – отдавал ей кулечки с продуктами, заставлял расписываться в ведомости и отплывал. Конечно, он наблюдал за ней, за островом, за домом. Ведь это было его обязанностью, а потом стало привычкой. Он честно исполнял инструкцию, и даже не задумывался, что делает что-то не так.

Старик открыл мешок с провиантом – гречка, хлеб, сушеная рыба. Старик внимательно пригляделся к содержимому – хлеб был черствый, рыба была жесткая, как кора дерева, но плесени не было, ведь он возил продукты один раз в месяц, и они бы испортились, не будь они в таком виде.

Гречка была с мусором – в черных точках, с шелухой. Но старик другую и не видел, он и домой такую брал – она была дешевле. Федя ее тщательно перебирал и готовил вкусную кашу.

Так что же имела ввиду эта женщина? Может быть, ему надо подарить что-то от себя? Кажется, когда-то Федя сушил рыбу…

Через несколько часов старичок протягивал удивленной Люсе два свертка – один традиционный, с продуктами питания, а второй – торжественно, немного придержав в руках.

Он сам сегодня залез на чердак, снял с веревки сушеных карасиков и завернул в первую попавшуюся бумагу – белую, нарядную, как раз для подарка. Он и не заметил, что из тонкой пачки выпал небольшой листик с надписью: «Дорогой Паша! Это бумага исполняет желания, и я очень надеюсь, что она тебе пригодится».

Подумав, он добавил баночки с чем-то похожим на варенье.

«Это к чаю», – довольно подумал он, силясь прочитать надпись на одной из банок «Кадмий лимонный».

Люся такого странного и такого чудесного подарка еще никогда не получала – в плотные превосходные листы была завернута рыба, настолько сухая, что даже не оставила никаких следов на бумаге, и – о, счастье! – краски в круглых баночках.

И Люся подумала – теперь она выживет, самый главный голод она утолит…

Маруся не умела долго сердиться. Она была вспыльчива, знала это про себя, но с годами так и не научилась управлять своим гневом.

Когда она была чем-то возмущена, снова набухали в ней, как крупа в кастрюле, постепенно поднимались и выплескивались жгучими брызгами, не щадя никого, а потом быстро остывали.

Освободившись от этих злых слов, Маруся успокаивалась и уже могла разговаривать спокойно.

Но окружающие не скоро забывали ее слова, особенно если они попадали на больное место. И Маруся сама не заметила, как осталась одна. Друзья у нее были, но немного. Те, кто сумел за вспыльчивым характером разглядеть отзывчивого и деятельного человека, оставались рядом какое-то время. Но постепенно разъехались. Марусе было очень одиноко, и она начала печь пироги. Выпечка ей всегда удавалась, и постепенно она стала торговать ею. Покупателей становилось все больше, а некоторые переходили в разряд друзей. Вскоре Маруся прикупила козочку, и в поисках корма для нее плавала по реке, а заодно и приторговывала в стоящих на берегу деревнях. Однажды она проплывала мимо острова, который старалась избегать, про него ходила дурная слава, а Маруся была очень суеверна – и увидела на берегу худенькую девчонку. Маруся подплыла поближе, сердце ее дрогнуло от жалости, она подумала неожиданно для себя: «Как дочка мне будет». Так они с Люсей подружились.

Давно уже она не встречала в людях такой радости от встречи с ней, Марусей. Лицо девочки светилось и открывалось как цветок – она рассказывала о своих днях, о том, как ведет хозяйство, немного о прошлой жизни. Она была немного странной, непрактичной. Маруся не любила таких, которые идут по жизни, разевая рот, притворяясь, что им ничего не надо, этакие бессребреники, а на самом деле – просто неумехи и растяпы.

Эта девчонка тоже была такой. Но она ничего из себя не строила и редко жаловалась на жизнь (нытиков Маруся тоже не любила), хотя ей-то было на что пожаловаться. Совсем маленькой девчонкой привезли ее на этот остров. На тридцать лет. И за что? За то, что взяла деньги из корзины с золотом. Такие корзины стояли всюду, где народ толпился, на рынках или в торговых центрах.

Тут тебе товар или развлечения, и тут же – деньги. Протяни руку – и вот ты уже способен все, что приглянулось, купить. Хочешь – вина, хочешь – нарядов, всего, что пожелает душенька твоя. Живи здесь и сейчас. А расплачиваться потом – долгие годы, огромные проценты.

Маруся сама хотела взять деньги на козочку. А потом посчитала, что лучше потуже поясок затянет, но купит на свои.

А Люся взяла не на развлечение – у нее заболела мать. Девчонка испугалась за нее, да и схватила деньги. Мать не спасли, отец с ума сошел с горя, а сиротке пришлось расхлебывать. И не пожалели, что еще маленькая. Да еще эта Маргарита взъелась на нее и ужесточает условия.

Прежние члены Комиссии хотели написать Главному Волшебнику о милости. Да не успели – уволили их.

А эта совсем решила девчонку сгноить на острове. Завидует, швабра такая. Хоть Люся и не верила ей («Чему завидовать? Я неудачница, вечно больная и худая»), но Маруся-то знала – завидует.

Она сама раньше завидовала таким – неземным женщинам, которые, казалось, были сотканы из воздуха. Без плоти, без земных оков – вот-вот улетят, растворятся в воздухе, поэтому их надо удержать, защитить, уберечь, обращаться бережно, как с цветком. А таких, как Маруся или Маргарита, никто не пытался удерживать – они и так всегда были рядом, твердо держались на земной поверхности и могли за себя постоять. Маруся завидовала таким, поэтому она понимала Марго, но это не мешало ругать ее и злиться. Да и Маруся сама хороша. Девчонке и так плохо, а она еще обругала ее. Глупенькая, выгоды своей не видит, и мужчин боится, не доверяет.

А Федя хороший, Маруся знала, приезжала к ним торговать. Хоть и словно прибитый немного, а хозяйственный, и работы не боится – по дому все сам делает, родители оставили его на деда, а дед малахольный немного. Вот парень и взял на себя заботы. И в стражники не от хорошей жизни пошел. Жаль, конечно, губить его на острове, но ведь он добровольно, не обманом. И Маруся его не бросит, как к Людмиле ездила, так и к нему будет.

Может, и Люся иногда приедет, поблагодарит… Да… Нет у девки ума. От такой возможности отказалась…

А она, Маруся, для чего?