Валера Жен - Свет небесный

Как он не стремился к объективности, все равно сказывались ослепительная весна, обворожительная улыбка Татьяны и, конечно, эротические сны. Девушка, расправляющая тончайшее кружево, не выходит из головы, аккумулирует вселенскую нежность, призывает к реализации лучших мужских достоинств. Не мудрено, что объектом для тайного поклонения становится новая знакомая, по всем параметрам подходившая Мухину, а возникший во время поездки в «Икарусе» образ рассматривается как предчувствие романтического открытия. Предчувствия могут сопутствовать всю жизнь, но в действительности Леня считает себя недостойным прекрасного нежно-трогательного мира, каким ему представляется Татьяна. Поэтому он наслаждается ее присутствием, но желание общаться с ней пытается свести к профессиональным интересам, в данном случае – к выполнению задания, выданного главным редактором газеты.

Несмотря на дружелюбное к нему отношение, появлялась расхолаживающая в его ситуации неуверенность в избранном пути для получения достоверной информации. Например, трудно сомневаться в искренности Татьяны, но ее суждения о людях преломлялись через фактор воспитания и личное мировосприятие. Еще хуже обстояли дела с дворовой группировкой, несомненно – криминальной. Опять же поражала виртуозная изобретательность в жульничестве. В голову не придет напрямую обвинить ребят в умышленном присвоении часов или шарфика, их сочувствие проявляется в подчеркнуто благородных жестах: вернули кейс, не отказывают в дружбе. В результате все выглядит внешне пристойно, но люди с постоянством злой эпидемии отдают богу души. Подозрения можно считать надуманными, но интуиция подсказывала, что по счастливой случайности Лене Мухину повезло: он ухватился за конец клубка, который можно раскручивать. Получилось то, к чему он подсознательно стремился – есть серьезное основание встречаться с Татьяной. И связывает ли ее что-нибудь с Петькой Рябовым?

В практике известны люди исключительные, являющиеся своего рода совершенными детекторами лжи, чувствующие малейшие движения души любого собеседника. Имеются в виду не обученные профессиональные психологи, а вполне естественные самородки – от бога. Как только внимание переключилось на девушку, Леня Мухин вспомнил, когда ощутил в ее поведении сбои. Беседа на стволе поваленного тополя, длившаяся чуть больше часа, могла пройти как единая песня, но произошло едва заметное смятение при упоминании Андреева Кости. В памяти всплывали детали, способные с первого взгляда насторожить любого специалиста по психологии, но не Мухина – ведь он не задумывался о своих сенсорных способностях, а спонтанно создавал, как ему казалось, всего лишь правдоподобную литературную версию драматических событий – возможно, далекой от реально происшедших трагедий.

Он не задумывался над истинными причинами своей одержимости, но последовавшие выводы нуждались в немедленном подтверждении, чтобы при этом обязательно смотреть в безоблачные глазки девушки, проникаться через речь в ее душу, ощущать дыхание и пульс. И внештатный корреспондент помчался по уже известному адресу. Пересек двор и оказался рядом с Евдокией Никитичной. Если бы не метла в руке, можно подумать, специально поджидала у подъезда, зорким оком оценивая допустимую невоспитанность ребятишек, оставляющих где попало бумагу и палки. Хотя не сразу, но Мухин понял исключительную важность для местных жителей присутствие дворничихи. И дело не в особой почтительности, проявляющейся в общении с ней, а в ее уверенности и хозяйской деловитости.

Трудно поверить, чтобы Евдокия Никитична когда-то была юной барышней, и вместо прокуренных зубов блистала лучезарная улыбка, а гибкий стан увлекал в вихре вальса завсегдатаев танцплощадок. Вне всяких сомнений, она принимала участие в прогулках под луной; наконец, целовалась с парнями – являлась объектом их домогательств. Со временем черты лица огрубели от переживаний и природных стихий, возраст выбелил добрую часть некогда темных волос, и – почти нет морщин. Вечная маска невозмутимости. Как сопутствующий элемент ее имиджа – не угасающая сигарета во рту. Никогда не улыбается, смотрит пустынно. И в душе пустыня? Всегда на посту.

– Тетя Дуся, могу увидеть вашу внучку?

Не шелохнулась, но внимательный взгляд обладал материальностью – Леня старался движениями мышц отцепиться от его жесткости, обрести внутреннюю свободу и понимал свою неспособность противостоять направленной воле старой женщины. Молчание дворничихи передавало массу вопросов, на которые она, должно быть, интуитивно получала ответы. Ничто в лице не изменилось.

– Что надумал, не знаю. По мне, так лучше бы оставил девку в покое. У нее экзамены на носу, хватит одного года пропащего. – Процедила, не вынимая сигареты из сжатого рта. – Но ежели хочет, ее дело – принуждать не стану. Позвони в четвертую.

Не очень-то доброжелательный прием, но и рассчитывать на лучшее отношение повода не находилось, в глазах старшего поколения молодежь дискредитировала себя окончательно. А все же не прогнала, и Мухин быстренько юркнул в подъезд, пока суровая бабулька не передумала. Несмотря на естественную робость перед, как ему казалось, одушевленной квартирой, поторопился нажать кнопку звонка. Также быстро распахнулась дверь.

– Ой! – Татьяна запоздало прикрыла грудь ладошками, уже и так укрытую простеньким ситцевым халатиком, испуганно отпрянула внутрь. – Я думала, бабушка… Вы ко мне?

Их объединяло огромное дышащее пространство – живой организм с единой кровеносной системой и общим сердцем. Сладостно-приятное ощущение безмерного счастья настигло внезапно, парализовало, ослепило, затуманило, лишило дара речи.

– Я… я… – выдавил он, пытаясь обрести себя.

– Конечно, вы… вы… – И она рассмеялась. – Проходите, я сейчас.

Ей проще, она – девушка, привыкла к поклонению, знает себе цену. Убедилась в своем превосходстве, вмиг обрела легкость и непринужденность.

– Могу предложить чай. Или кофе?

– Нет, я ненадолго, – покраснел при неожиданном радушии Леня.

Уже не стремится упаковаться от стороннего взгляда, демонстрирует лебединую шею с беломраморной кожей, затанцевали на румяных щечках смешливые ямочки. С такой не справиться, не покорить. Провела мимо стоящего в коридоре велосипеда, в комнате забралась на диван, ноги поджала. Внимательно разглядывает – в первый раз всерьез обратила внимание или по-новому оценивает.

– Костя Андреев… мне показалось, вы с ним больше близки, чем стараетесь мне показать.

– Ну, прямо! – с показным равнодушием отреагировала она.

– Можно не замечать человека, но вы специально подчеркиваете свое безразличие. К чему бы это?