Андрей Кокоулин - Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести

– Кто?

За дверью промолчали. Нехороший знак. Хотя нет, нехороший знак, если бы представились, мол, из полиции. И спросили, знает ли она Юрия… Юрия Дмитриевича Гуляева. А так… Настя заглянула в «глазок». «Глазок» был темен. Закрыли? Прижали пальцем?

– Я сейчас полицию вызову! – напрягая горло, крикнула Настя.

Она прижалась ухом к двери, пытаясь уловить, что происходит на лестничной площадке. Слышно было плохо. Там, кажется, пофыркивали и чем-то шуршали.

Снова заверещал звонок.

– Кто?

– Ну, Насть, – вдруг прорезался через обивку, через стальное полотно знакомый, веселый голос, – от кого ты там прячешься? От меня что ли? Я здесь, я живой. Ничего со мной не случилось.

– Юрчик!

Радость была похожа на салют, взорвавшийся в голове. Бомм! И все поплыло. И совершенно не отложилось, что произошло с дверью. Она то ли опрокинулась, то ли слетела с петель, то ли попросту растворилась. Свет из прихожей прыснул наружу, и невысокий Юрчик застыл перед Настей на приквартирном коврике с коробкой пирожных и букетиком тюльпанов. Живой. Улыбающийся. Рыжий.

– Юрчи-ик!

Ах, пирожные! Ах, тюльпаны! Чтобы спасти их, Юрчику пришлось расставить руки в стороны. Ну а Настя, Настя с визгом повисла у него на шее.

– Ну, вышло примерно, как я и полагал.

Принявший душ, смывший грязь и пахнущий шампунем Юрчик рассказывал не торопясь, одновременно кромсая пирожное чайной ложкой и перемещая куски по блюдцу.

– Ну-ну, – нетерпеливо сказала Настя.

– А чего? Желудь – мужик тертый. Часа два по городу кружили, там в магазинчик, там на рынок, не привязался ли кто.

Юрчик положил пирожное в рот, запил крепким чаем.

– Думали, за вами следят? – спросила Настя.

Юрчик пожал плечами.

– Может, на меня что думали. Я ж с этой темы соскочил совсем. Попросили – приехал. А у Желудя с поддержкой совсем худо, я четвертым был.

– А тех?

– Ну, два джипа, человек десять.

– Ого!

– Да это так, скорее, для форсу. Для имиджа. С одним парнишкой я вообще вместе в охране стоял. Помоложе меня, но так, головастый. Из соседнего города родом. Хотя один раз, честно скажу, ссыкотно стало.

Юрчик качнул головой, закусил воспоминание пирожным.

– Что, могли убить? – обмирая, спросила Настя.

– Да Желудь там вспылил, – усмехнулся Юрчик. – Представь, вчера, уже к выезду, стоим мы с этим парнем, трем за жизнь. Я, в основном, за свое боевое прошлое, он – за баб. То есть, в консенсусе и приятности. А темно уже. Забор, рябинки. Столик круглый. Весной пахнет. Нам еще шашлыков в одноразовых тарелках принесли. С огурчиками, с помидорчиками. Кайф нереальный. Подлей-ка еще чайку.

Он протянул чашку.

– Чайником бы тебя огреть! – сердито сказала Настя.

– За что? – захлопал глазами Юрчик.

Настя встала.

– За то, что нервы треплешь!

– Так для рассказчика это первое дело, – улыбнулся Юрчик. – чтобы слушатели, значит, места себе не находили.

Настя сняла чайник с подставки.

– Хочешь, покажу, как ты рассказываешь? Вот так, – она буквально капнула из чайника в чашку. – А потом так.

Еще несколько капель разбавили чай.

– Эй-эй!

– И так.

Настя наклонила чайник, но лишь дала Юрчику посмотреть, как вода подходит к самому краю носика.

– Все, я понял, – сказал Юрчик. – Я понял. Ты хочешь без удовольствия. Без проблем. Только долей, пожалуйста.

Он показал глазами на чашку.

– Точно? – спросила Настя.

– Я сразу все расскажу! – пообещал Юрчик.

– Смотри!

Настя подлила кипятка и поставила чайник на место. Села, сложила руки под столом, на коленях.

– Спасибо, – сказал Юрчик.

Он отхлебнул из чашки, покатал чай во рту, проглотил.

– Юра!

– Ну сладкое же пирожное! Сейчас, – Юрчик выпрямился на стуле, – кажется, провалилось. На чем я остановился?

– На шашлыках.

– Да, Насть, шашлыки были – пальчики оближешь. Потому что домашние, и мясо, я думаю, не магазинное, а, скорее, прямо с фермы.

– Я сейчас встану и уйду, – сказала Настя.

– Это я так, к слову, – заторопился Юрчик. – Слушай, слушай! В общем, мы стоим, охраняем, кушаем. Темно, а коттедж, где Желудь за дела разговаривает, прямо на нас двумя большими окнами смотрит, стеклопакеты, шторы желтые, плотные, нам, конечно, не видно ничего и не слышно. Ну, разве что тень мелькнет, если кто к окну с той стороны приблизится. Ну, человеческая тень. Судя по комплекции, Желудь там, туда-обратно…

– Я поняла, – сказала Настя.

– Ага, – кивнул Юрчик, – а тут я смотрю, тень в окне какая-то странная. Квадратная. У меня аж кусок шашлыка изо рта выпал. А тень, значит, растет и – бах! – летит на меня сквозь шторы, сквозь стекло.

– А ты?

– А у меня в голове ни хрена не совместилось. Ну, что с копыт могу навернуться. Парень, тот сразу в сторону брызнул. Просек. А я стою, как стоял. Жду чего-то.

– Дурак.

Юрчик вздохнул.

– Ну, не без этого. Только то, что летело, так до меня и не долетело. Сантиметров тридцать не хватило. Знаешь, что оказалось?

Настя мотнула головой.

– Кресло, – поделился Юрчик. – Желудю что-то не понравилось, а на него, бывает, находит, ну, он кресло, тяжелое, между прочим, в окно и выбросил. Спонтанно. На нерве. Потом, конечно, извинялся, еще выглянул и меня спросил, как я, в порядке или нет. А у меня в глазах все еще жуткая тварь о четырех ногах в ореоле осколков меня сожрать летит. Разумеется, я в порядке. Куда денусь? Так и заверил его.

Он замолчал. Настя потянулась к его руке.

– Но, знаешь, – произнес Юрчик, – когда у меня душа в пятки поднырнула? Когда я на парня посмотрел. Вроде только что вместе шашлыки ели, а теперь он на меня ствол навел и из живых почти вычеркнул.

– Почему?

– Ну, подумал, наверное, что Желудь с его боссом не договорились, и пора всех валить. Ну, того, кто рядом. Меня, в смысле.

– Ох, – выдохнула Настя.

– Ага, – сказал Юрчик, – а у меня ни волыны, ни жилета, труп, понимаешь, с гарантией. Стою, жду выстрела, вцепился во что-то, потом уже босс парня того что-то крикнул, мол, пушку опусти, парень ствол и убрал. А я знаешь во что вцепился? Вот! – он брякнул на стол брелок с кроличьей лапкой. – Снова спасла меня.

– А может это я, – сказала Настя.

– Ты?

– Я тоже за тебя вчера…

– Что?

Настя смутилась.

– Ну, почти молилась.

– Точно вы с лапкой соперничаете, – рассмеялся Юрчик.

– Тут по телевизору трупы в Овчаровке показывали, – сказала Настя. – То ли отравились, то ли еще что. – Она посмотрела на Юрчика. – Я подумала, что там можешь быть ты.

– В Овчаровке?

– Да.

– И что меня понесло в Овчаровку?

– Там тоже рыжий был.

Юрчик пятерней взъерошил волосы.

– Покраситься что ли?

– Не надо, – улыбнулась Настя. – Но я загадала, что это не ты.

– Ну и правильно! Ни ногой в Овчаровку!

– Теперь все?