Павел Шакин - Пьющие небо

Обтянутая целлофановым мешком луна снисходительно отражалась в море. Я слишком глубоко в себя провалился, а она игриво подмигивала, насильственно вытягивая меня обратно вшитой в мозг серебряной нитью. Я, в общем-то, не возражал и снова вспомнил о выпивке. Надо же как-то тормозить локомотив.

Копошась в своих прыщевидных мыслях, я вернулся к пиршеству. Нина по-прежнему отплясывала вокруг костра, Лена и Влад куда-то ушли. Отец дремал на куче тряпья с дымящейся кружкой чая в руках. Шоу продолжалось. Ошалелый Казим дико стучал в большой бубен, как пьяный муж в дверь перепутанной квартиры. Оксана, закатив глаза, протяжно завывала, гордо распрямив плечи.

– Держи. – Охмелевшая Нина ткнула в меня бутылкой вина. Ей было весело, однако глаза ее были где-то далеко.

– Но завтра мы пить не будем, – я сделал несколько больших глотков и бросился в пляс.

Физического похмелья не было, но на душе с утра было тошно. Нина грустила. Не сказав ни слова, ушла на пляж и просидела там целый час одна, глядя на темное море. Затем молча вскипятила чай и, вообще, избегала смотреть мне в глаза. Но, проходя мимо, нежно касалась рукой, давая понять, что обиды не держит. Отец проснулся к полудню.

– Бурундучье, что кислые такие?

– Перепили вчера, – мрачно ответила Нина.

– Да? – Отец почесал голову. – А по мне в самый раз.

– Я совсем ничего не помню, это так ужасно. В жизни так не напивалась.

– Бедная крошка-похмельцо, – покачал головой отец, – пивка нужно.

– Нет-нет. Я в порядке, просто не помню, как легла спать. Жуть. – Она нервно теребила в руках полотенце и растерянно смотрела в землю. – Кирилл, ты помнишь?

– Наплясавшись, мы разбудили папу и отправились к себе. – Я попытался ее успокоить.

– Точно, помнишь?

– Да. Смутно, конечно… Сам на бровях был.

Я действительно помнил. Вернее, вспомнил, когда Нина спросила меня. Не без хмельного удовольствия я немного поскакал вокруг костра. А затем все вдруг резко кончилось. Будто кто-то выключил фонограмму. Мне даже показалось, что в течение нескольких мгновений музыканты били в барабаны в полной тишине, а Оксана бесшумно открывала рот, словно задыхаясь. Но чего только тем вечером мне не казалось.

Обедали мы снова чудо-фруктами. На этот раз, на удивление пресными и безвкусными. Готовить другую пищу было лень, да и продуктов не было. Ближе к вечеру к нам зашел Эдгарас.

– Сегодня в поселке праздник. Приезжает король, – сообщил он, ковыряясь в своих косичках.

– Что еще за король? – ухмыльнулась Нина. – Мы в королевстве?

– На самом деле, это губернатор курортной зоны. Раз в год он торжественно посещает каждый прибрежный городок. Зрелище то еще. Советую посетить. Не пожалеете. Я иду. Ваши друзья Влад и Лена тоже собираются. Можем вместе.

– И что там ожидается?

– Фейерверки, танцы, представления. Очень весело будет.

После вчерашнего балагана шумных развлечений мне не хотелось.

– Я, пожалуй, пас. Тишины хочется.

– Ты чего? – всполохнулся отец, – Давайте сходим. Не к чему нам здесь разлагаться. Ты как, Нина?

– Не знаю, – она безразлично пожала плечами.

– Спокойствия сегодня не ждите, – заметил Эдгарас, – все побережье будет на ушах стоять. Вы думайте, я зайду через пару часов.

Саулкрасти был небольшим городком, изъеденным узкими, извилистыми улочками, добрую половину которого занимали гостиницы, бары и сувенирные лавки. Дома и квартиры преимущественно сдавались, и оставалось лишь гадать, где ютятся местные жители. В честь праздника главная площадь была украшена разноцветными лентами и вплетенными в них цветами. Отовсюду раздавались звуки музыки и веселья. Но пьяный гам и радостные вопли удручали меня все больше. Однако отцу и Нине нравилось. С диким хохотом они тыкали пальцем в каждого ряженого идиота, приплясывали и пили коньяк. Я же решил воздержаться, хотя смотреть на этот разнузданный балаган трезвыми глазами было невыносимо. Раскрасневшись от алкоголя, Влад и Лена настойчиво предлагали мне выпить каждые пару минут, поэтому я раздраженно отошел в сторону. Вдруг все восторженно закричали, и у меня заложило уши. Вдали самой широкой дороги, что вела к площади, показался король. Он сидел на увешанном узорчатой материей слоне. Рядом шли полунагие девицы, они крутили огни, бросали в публику цветочные лепестки и танцевали.

– Да здравствует, король! – услышал я в толпе озорной голос отца. – Монархия спасет мир!

Когда старый слон вразвалочку проходил мимо, я внимательно разглядел виновника торжества. Тучный и припудренный, в золотистом халате и багровой чалме, он был похож на разжиревшую марионетку. Пустые глаза безжизненно скользили поверх голов митингующих, блестящие губы застыли в фарфоровой улыбке, приподнятая рука сдержанно приветствовала подданных. Неожиданно, во мне что-то сжалось, и вместо размалеванного короля я увидел грузного, унылого мужчину в засаленной майке. Он сидел на потрепанном кресле в темной комнате, и бежевая маска-респиратор прикрывала его обрюзгшее лицо. Полузакрытые глаза находились в тягучей дреме, но они внезапно открылись и уставились на меня испуганно. Видение тут же пропало. В действительности король и головы в мою сторону не повернул. Я растерянно огляделся. Все продолжали, как ни в чем не бывало, истерично вопить и безумно махать руками. Волна жуткого страха вдруг всколыхнулась во мне, и, комом упершись в горло, кислотой разъедала нутро.

– Может, все-таки выпьешь? – откуда ни возьмись, как черт из табакерки появилась Оксана, – ты бледен. Что-то случилось?

Она протянула руку и потрогала мой лоб.

– У тебя жар. Выпей, это поможет.

Ее прикосновение было ледяным и приятным. Может, я действительно не в себе?

– Тебя, должно быть, продуло, – заботливо улыбнулась Оксана, – бризы – они коварные.

На фоне скачущих и бесновавшихся она выглядела подозрительно спокойно. Черные как маслины глаза внимательно сверкали из-под тонких бровей. И в то же время, в них было что-то игриво-насмешливое, лукавое.

– Это хорошее вино, с местными травами. Как раз против лихорадки.

– Спасибо. Не хочу… Я лучше прогуляюсь к морю. Здесь слишком шумно.

– Составить тебе компанию? Я видела представление в прошлом году. Оно всегда одинаковое.

– Пожалуй, не стоит. Мне лучше побыть одному.

– Как знаешь, – Оксана глотнула вина и, подмигнув, скрылась в толпе.

Отец и Нина тоже куда-то пропали. Как я ни вглядывался в резвящийся пестрый сброд, найти их не получалось. Я решил вернуться к стоянке и быстро зашагал прочь, но перепутал направление и вышел не к берегу, а углубился в поселок. Спутанный клубок узких улочек вился загадочным лабиринтом. Вдали от площади все бары и лавки почему-то были закрыты. Пустые улицы своей безжизненностью напоминали затертые декорации к давно снятому фильму. Меня заинтересовал один темный переулок, и я, ускорив шаг, свернул в него. Шум праздника тут же прекратился, и я оказался в тревожной тишине. Двигаясь сквозь серые стены домов, я различил в конце переулка две мужские фигуры. Приблизившись к ним, я понял, что это полиция. Необычная, старомодная форма, чем-то напоминала нацистскую. Может, и это маскарад?