Леся Эстер - Пустыня желаний

Я звал, стучал по прилавку – безрезультатно. Из подсобного помещения доносились какие-то шорохи, нетерпение росло. Меня можно было понять: судя по тому, что мы не встретили по дороге ни одной машины, там копошился единственный шанс узнать, есть ли поблизости мост. Я начал ходить по киоску, рассматривать что-то на стеллажах, брать в руки шуршащие яркие упаковки, ронять их. На какой-то полке разложил всё по цветам, но и это меня не успокоило – я снова вернулся к кассе и снова позвал кого-то, не теряя уверенности, что звуки издают именно люди.

Отозвался женский голос, пообещав выйти. Оказалось, что нетерпение, которое я испытывал до этого, было вовсе не таким сильным – теперь я боялся отойти от кассы даже на метр, как будто женщина увидит это через стену и решит, что её помощь мне больше не нужна. Похоже, она что-то уронила.

– Подождите минутку, пожалуйста! Посмотрите пока открытки! Видите там, слева?

Пейзажи, изображённые на них, были мне знакомы: вот эта гора, на которую я шёл, вот река, через которую, как я надеялся, мне удастся перебраться. Женщина вышла из подсобки. Ей было лет сорок пять, но комбинезон, взъерошенные волосы, заспанные глаза и удивлённое лицо делали её похожей на ребёнка.

– Прошу прощения, – сказала она, подавляя зевоту, – сюда мало кто заезжает. Тем более… Без родителей. Ну что? Какую тебе? Вот эту?

Вы замечали закономерность? Когда нас что-то волнует, когда мы охвачены переживаниями, всё вокруг начинает об этом напоминать. Казалось бы, какое отношение киоск на автозаправке и женщина в комбинезоне имели к тому, что я испытывал в тот день? Но надо же ей было сказать именно «без родителей»! Я и сам прекрасно помню, что я без родителей! С мамой непонятно что, а папе, похоже, на нас наплевать!

– Спасибо, не надо, – тут я осознал, что у меня нет с собой денег. И ладно открытки. Ни еда, ни вода мне не светили. – Скажите, а что за дым на той стороне? – я показывал на одну из открыток. – Тут есть деревня?

– Ага, поговаривают. Но я лично никого из той деревни не видела, если она и существует. Никто не заходил.

– А где этот лес? – на изображении река разделяла его и как раз то место, откуда виднелся дым.

– Это роща сосновая. Она через два поворота отсюда начинается, но туда никто не ходит с тех пор, как там несколько человек пропало. Может, нужны всё-таки? Маме с папой подаришь. Фотограф один у нас путешествовал, наделал вот картинок. Жаль, говорит, рисовать не умею, а то какие бы холсты вышли. У нас тут и правда красиво вокруг. Ну мы и взяли на продажу. Хоть туристы и редко бывают, а чего бы на память не купить. Берёшь?

«Да помню я! И про маму с папой помню, и про то, как мы тут рисовали помню! Пожалуйста, хватит!» – кричал я про себя. Но вслух сказал только:

– Спасибо, я пойду.

Конечно же, соврал, сам себе соврал и снова побежал. Дым на фотографии означал, что на том берегу кто-то живёт. По слухам, это целая деревня, а если там целая деревня, значит, мост рядом точно есть, как без него? Всё-таки хорошо, что я сын учёных: тогда это помогло проанализировать ситуацию и сориентироваться в своих поисках, сейчас помогает понять, что все напоминания о родителях были лишь моим собственным зеркалом – отражением мальчика, который почти поверил, что остался один. Но почти не считается. Он знал: в мире есть только то, чего мы хотим, а хотеть можно чего угодно. Он мечтал быть с родителями – и отзывчивый мир напоминал ему, что это возможно, даже устами незнакомой женщины с неизвестной автомобильной заправки.

В роще было прохладнее, чем на пыльной дороге. Кожа моментально стала влажной, густой хвойный воздух плавно проникал в меня, приглашая спокойно посидеть, отдохнуть, посмотреть снизу на деревья – высокие, как электрические столбы. Нет, выше! Как десятиэтажные дома! При первом взгляде вверх начинала кружиться голова. Я никогда не видел таких гигантов: ствол обхватить не получалось, а иголки не помещались на ладони. Они были мягкие и почти не кололись.

Я иногда возвращаюсь туда и отдыхаю у реки, шум которой слышно задолго до того, как её становится видно. Иду по роще и предвкушаю, как сяду на берегу, буду смотреть на бурлящий поток, наслаждаться маленькими брызгами на лице, а за спиной будут стоять великаны и охранять меня. Не от людей, тут их не бывает. От всех невзгод, которые здесь не просто забываются, само это слово теряет значение. Я могу отдыхать так по несколько часов, не замечая времени, сливаясь с ним, с рощей, рекой, горой, со всем миром. Теперь это место меня успокаивает. И тогда попыталось, но мне было некогда расслабляться, особенно, когда я вышел из рощи и понял, что мне предстоит.

Подвесные мосты редко внушают доверие. Глядя на этот, я думал, что точно сегодня искупаюсь. Он походил на качели. Дырявые качели из соломы – так легко ветер мотал его из стороны в сторону, и как экстремальный аттракцион это сооружение точно было бы функциональнее. Но на карусели голова у меня никогда так не кружилась! Я шёл по мосту (кажется, его и правда сплели из соломы), а он качался и подпрыгивал. И без того движущаяся картинка внизу (горные реки не просто неспокойные, а прямо-таки резвые) становилась ещё динамичнее. Мои попытки осторожно наступить в то место, которое казалось не сильно прогнившим, проваливались: то намеченная точка ускользала из-под ноги, словно дразня и проверяя мою силу намерения, то брызги резко залетали в глаза, и я промахивался, то я заваливался на бок. Несколько раз меня мотнуло так, что я чуть не кувыркнулся через перекладину. Всегда хотел научиться, кстати, но время для осуществления мечты было явно неподходящее. А потом внезапно передо мной возник лес.

Я вошёл в такую же рощу, из какой попал на тяжелейшее препятствие в моей жизни (о, как я был наивен, не зная, что ждёт меня впереди). Только деревьев было больше, они уже сильно скрывали солнечный свет – время близилось к закату. Вокруг было достаточно сумрачно, глаза щипало от уколов воды, мне пришлось идти практически на ощупь. Метрах в двухстах впереди, как мне показалось, лес сгущался, но, подойдя ближе, я понял, что это каменная стена. Пошёл налево – конца не было видно. Пошёл на право – то же самое, с одной лишь разницей – через несколько минут прогулки вдоль бесконечной стены я увидел в ней дверь.

Мне никто не открыл. Я стучал. Кричал. Когда рук уже не чувствовал и содрал костяшки пальцев, колотил ногами. Бесполезно. Идти назад? В темноте перебираться через дырявый мост?

Заночевать в лесу мне показалось более привлекательной идеей, к тому же я рассчитывал периодически повторять попытки попасть за стену. Но усталость решила за меня. Когда я собрал из иголок кучу, ставшую мне в ту ночь кроватью, и сел, облокотившись спиной на холодные камни не взятой баррикады, я понял, что сил нет. Хватило ещё на чуть-чуть – перетащить моё спальное место к двери в надежде, что деревянная спинка самодельной кровати позволит замёрзнуть не так скоро. Минут через десять я уже околел.