Борис Гуанов - Жатва VII

А. И. Александров рассказал, что с 22 июля был в отпуске с семьёй на базе в Острове, в Ленинград приехал 17-го, а 18-го был на садовом участке. О перевороте узнал по радио, 19-го в половине девятого вечера ему позвонил член бюро Киселёв и удивился, почему он не на вокзале, ведь завтра Пленум ЦК КПСС. В общем, отдыхал человек – и вдруг! Также вовсю ругал Горбачёва: «КПСС не существует с 28-го съезда, Горбачёв неспособен принимать решения, после 19-й партконференции раздели тот аппарат, который не имел привилегий».

В. Е. Золкин заявил, что «обком КПСС – дырявая организация и не может быть посвящена в серьёзные дела» . В. В. Яшин, второй секретарь обкома, тоже отсутствовал, был в Рязанской области и приехал в Ленинград только 26 августа. Б. Н. Люлин, заведующий общим отделом обкома, сослался на то, что в обкоме работает всего полгода, но заметил: «При получении шифротелеграмм из Москвы подпись „секретариат“ – это редкая практика, обычно подписывают секретари» . Вот ужи – боялись даже шифровки подписывать! Начальник 4-го, секретного сектора Новиков Н. А. рассказал, что все секретные документы уничтожены 23 августа, но третий этап уничтожения, предусматривающий уничтожение технических документов и материальной части, не реализован. Для уничтожения документов у них имелась специальная машина с производительностью 500 кг в час.

Могу ещё кое-что вспомнить. В ту тревожную ночь с 20 на 21 августа, когда мы всей семьёй помчались на защиту Мариинского дворца (а Илья рассказывал мне, что там его поставили разливать по бутылкам коктейль Молотова), Собчак призвал в свои апартаменты депутатов горсовета – представителей партийных фракций. Т. к. Анатолия Голова в тот момент поблизости не было, от социал-демократов на этой встрече присутствовал я. Собчак обратился к нам с призывом держаться вместе и забыть все раздоры, которые уже тогда возникли между Ленсоветом и мэрией. Все мы, разумеется, согласились. Но, как оказалось, этого единения хватило лишь на пару дней. Кстати, почему-то упоминаний об этой короткой встрече я больше нигде не встречал.

Что касается опечатывания Смольного, добавлю ещё пару смешных деталей. Когда после прибытия группы депутатов работники аппарата Смольного стали побыстрому покидать здание, я стоял на лестнице, засунув руки в брюки, изображая, что у меня там кое-что есть, а испуганные чиновники, с опаской поглядывая на бородатого типа в малиновой куртке, волокли в обеих руках набитые сумки и пакеты. Конечно, я посматривал в эти сумки, но всерьёз никто их не обыскивал.

В мемориальной комнате Ленина стояли две железные кровати – Ленина и Крупской. Так вот, я на минутку всё-таки прилёг и на ту, и на другую, так что могу похвастаться, что лежал в одной кроватке и с Владимиром Ильичём, и с Надеждой Константиновной. Уважаемые почитатели мемориалов! Не волнуйтесь, кровати ничуть не пострадали.

Вспоминаю ещё, как вежлив и обходителен был Гидаспов, когда я распечатывал и снова запечатывал его кабинет. На выходе из Смольного он даже поработал в качестве швейцара, забежав вперёд и любезно пригласив меня первым войти в вертушку дверей. Пришлось вскрывать и вторично запечатывать также дверь в мемориальную комнату Ленина, т.к. цветочки на окнах надо было спасать.

Когда рано утром после опечатывания мы с Юлием Рыбаковым поехали на моём «Москвиче» домой в Купчино, проезжая мимо Мариинского дворца, мы увидели над ним на фоне сияющего голубого неба развевающийся триколор – наше знамя, под которым мы ходили на демонстрации и митинги. Это была одна из самых счастливых минут моей жизни.

Как я радовался триколору над Мариинским дворцом, Смольным и Кремлём, так меня значительно позже резануло решение новоизбранного Президента Путина оставить музыку «Союза нерушимого» в качестве музыки гимна новой России. Странное получилось сочетание триколора царя Алексея Михайловича, двуглавого византийского орла и советского гимна с новыми словами, вымученными тем же холопским автором по старой кальке. Уж лучше бы написали новые слова на музыку «Боже, царя храни» . Получилось бы куда гармоничнее и величавее. А тут волей-неволей в голову лезли слова: «Нас вырастил Сталин…” . Но, видимо, в этой двусмысленности как в зеркале отражалась недоделанность нашей революции.

А тогда Смольный быстро прибрал к рукам Собчак, переведя туда свою мэрию как единственный в городе центр власти, и его борьба с Ленсоветом продолжилась. Кто выиграл в результате подавления путча, прояснилось буквально через несколько дней. Собчак по новой назначал глав администраций районов города, и я, наблюдая за поведением Новикова во время путча, написал вместе с другими депутатами райсовета письмо Собчаку с требованием не назначать Новикова на этот пост. Вот выдержка из этого письма:

«Уважаемый Анатолий Александрович!

В связи с недавними событиями государственного переворота хотим обратить Ваше внимание на действия главы администрации Фрунзенского района Новикова Е. Р.. 19-го августа только к 17—30 Новиковым было проведено совещание работников администрации района в присутствии депутатов райсовета, на котором он занял выжидательную позицию и не нацелил своих сотрудников на обязательное выполнение изданных к тому моменту Указов Президента РСФСР.

Свою позицию по поводу переворота не определил и, более того, заявил о возможности выполнения им распоряжений ГКЧП, если они будут идти на пользу жителям района. Никаких конкретных мер по преодолению кризисной ситуации с его стороны предпринято не было, что, по нашему мнению, является преступной бездеятельностью, которая продолжалась до срочного приезда вечером 19-го из отпуска председателя Совета Г. Е. Азерского, который возглавил работу Совета по безусловному выполнению Указов Президента России».

Кроме меня, письмо подписали В. Г. Бурков, В. А. Шишонков, А. В. Кирдеев и ещё десятка два демократически настроенных депутатов. Однако Собчак проигнорировал наше мнение. В контролируемой им прессе и невзоровском телевидении поднялся переполох о якобы готовящейся «охоте не ведьм». Приведу цитату из статьи А. Сочагина «Агония и апатия» в №31 «Купчинских новостей» за сентябрь 1991 г.:

«Известно также и то, что члены президиума райсовета порой никак не могут найти общий язык. И если «команда» Г. Азерского готова голосовать за его любое предложение, то другие депутаты намного осмотрительнее и честнее. И не секрет, что нередко из-за этого не хватает кворума: идёт голосование ногами, дабы не прошло решение во вред району, но во благо Г. Азерскому». – Вот, оказывается, в чём оправдание прогульщиков! – «Во-вторых, многим депутатам наконец-то стало ясно, «кто есть ху» из окружения Г. Азерского и ради чего они так его поддерживают. И как итог: раскол, апатичность в работе, полнейшее отсутствие того запала и энергии, которые перехлестнулись через край ещё год назад. И закономерно поэтому решение А. Собчака о назначении главой административной власти в районе не Г. Азерского, а Е. Новикова.