Серик Асылбекулы - На чужом пиру

– Возвращаются… – отметил Саламат, который все это время прислушивался к шуму.

Алмагуль с облегчением вздохнула, словно сбросила с себя какую-то тяжесть.

– Слава богу…

На улицу, вместе со взрослыми, гурьбой высыпали и сами виновники сегодняшнего торжества – выпускники школы. Все они были нарядно одеты. Особенно выделялись девушки, порхающие в темноте ночи словно белые майские бабочки. Казалось, если бы пристройть к их спинам крылья, они бы тут же воспарили в небо.

– Глянь-ка, какие у нас девушки! – восхищенно воскликнул Нураш.

– Да, точно ангелы, спустившиеся с небес, – поддержал его Саламат.

– А-а! Вот как вы запели, – рисуясь, рассмеялась Алмагуль.

Шум у дверей не стихал. Взрослые топтались на дворе – им было трудно оставить эту расцветшую юность. – любимых своих мальчишек и девчонок, своих учеников. Расходиться ли им по домам, или остаться, хотя бы недолго, рядом с этой открыленной радостью молодежью, чистой и свежей, как эта июньская ночь, что нежится под звездным небосводом. Этого, пожалуй, они и сами сейчас не знали, оттого и стояли в нерешительности, оттягивая приближающееся завершение праздника. Первой приняла решение Майя Дмитриевна – учительница русского языка и литературы. Лаского оглядывая ребят, она вышла на середину двора.

– А ну-ка, молодежь! Станцуйте-ка еще разок на наших глазах, – задорно попросила она. Девичья половина зашумела, подхватив призыв учительницы.

– Выносите радиолу, ребята! – звонко приказала одна из девочек.

Двое юношей бросились в дом за радиолой. И вновь музыка заполнила ночную тишину. И вновь тот же юноша с девичьим голосом запел, томно страдая.

Стайка девушек, окружив Майю Дмитриевну, спорили между собой за право потанцевать с нею последний танец. Наконец наиболее бойкая из них вывела на середину круга раскрасневшуюся, веселую и безмерно счастливую учительницу. И начался общий танец. Кроме неутомимой молодежи пустились в пляс и взрослые, чьи ноги еще не утратили легкости.

– Взгляните-ка!.. – громко хмыкнула Алмагуль. – Рахат Жагыпарович тоже никак не угомонится.

– Ну и что ж тут такого? – с неприязнью спросил Нураш.

Но замечание это, похоже, не возымело никакого действия на девушку, которая нисколько не смутилась.

– Вы на его ноги посмотрите, на ноги, – давилась она от смеха.

Рахат Жагыпарович прихрамывал слегка на одну ногу, и до Нураша только теперь дошло, что так рассмешило Алмагуль.

– А-а!.. – невольно улыбнулся он.

– А что! Совсем даже неплохо получается, – заметила девушка, продолжая с интересом следить за движениями танцующего учителя.

– И вправду, сразу же и не отличишь от других, – согласился Нураш с одобрением.

– Да, когда он танцует, будто бы и пропадает его хромота.

Вскоре танец закончился.

– Ну вот. А теперь можно и по домам. Пусть молодежь повеселится без нас, —сказал кто-то из взрослых, повысив голос, чтобы привлечь к себе внимание.

Поначалу казалось, что остальные не очен-то согласны с ним. Но, пошутив, поговорив о том о сем, взрослые, поочередно благодаря хозяина, который по широте душевной выделил свой дом для этой вечеринки, один за другим, стали медленно расходиться. Вслед за остальными, заметно прихрамывая, пошел и Рахат Жагыпарович.

Подходя к воротам, он приметил троих ребят, которые стояли особняком от других, прислонившись к железной ограде палисадника.

– А вы что здесь делаете, – нарочито грозно прогремел он густым басом.

– Да так… – пролепетали юноши, смешавшись.

– Агай, мы просто дышим свежим воздухом, – ответила за всех. Алмагуль игрывым тоном, больше подходившим для ровесниц Рахата Жагыпаровича, нежели для его недавней ученицы.

– А-а!.. Ну хорошо! Хорошо! И вправду, вечер сегодня выдался такой славный. – Не найдя повода для продолжения разговора, старый учитель двинулся дальше.

Алмагуль шепнула Нурашу: «Чем стоять так, давай лучше проводим его».

– Зачем? А, впрочем, как хочешь… – согласился Нураш неохотно.

Крепко взяв Нураша за руку, Алмагуль потянула его за собой, и они побежали догонять учителя.

– Агай! Можно, мы вас немного проводим? – переводя дыхание, спросила девушка, приближаясь к учителю.

Рахат Жагыпарович вздрогнул от неожиданности и вначале растерялся, не признав из сразу в темноте. Затем, совладав с собой, он благодарно улыбнулся.

– А, это вы?!

– Агай, кажется, не узнал нас, – прыснула Алмагуль и шаловливо рассмеялась.

– Признаться, не узнал поначалу, – улыбнулся учитель. – Вы все сегодня так-то сразу повзрослели. Эх, дети, дети!..

– Агай, вы же сами только что сказали, что мы повзрослели. Теперь мы уже не дети, в совершеннолетние, – лукаво произнесла Алмагуль.

– Смотрите-ка на нее! – учитель вгляделся в юное, счастливое лицо своей недавней ученицы, – для меня вы всегда будете детьми. Вот вы с Нурашем учились то ли в первом, то ли во втором классе, когда я приехал сюда учителем. И оба были босоногими пострелятами, не умеющими вытереть нос. Эх, оказывается, вот так нас жизнь делает стариками. А ведь кажется, что то время было только вчера.

– Скажете тоже, агай. Носы-то у нас всегда были чистыми, – звонко рассмеялась девушка.

– Может, у тебя и был чистым, ты ведь и в те времена была бойкой девочкой, – согласился Рахат Жагыпарович, – а вот Нураш, помнится, был стеснительным, избегал других.

Все трое дружно рассмеялись и некоторое время шли молча.

– Ну а теперь я и сам как-нибудь дойду, – сказал учитель, – спасибо вам, милые.

Алмагуль и Нураш долго стояли на месте, провожая взглядом удаляющийся силуэт прихрамывающего учителя. А тот, словно ощутив затылком устремленные на него взгляды, обернулся и с умилением произнес:

– Да не стойте вы так. Лучше поспешите ко всем. Ведь праздник ваш продалжается! – и, повернувшись, медленно удалился в темноту улицы.

– Пора возвращаться, – тихо обратился Нураш к внезапно сникшей девушке.

Была уже глубокая ночь, но аул не спал. Аул праздновал и ликовал. Аул устроил пир на весь мир. Со стороны реки, где расположились новостройки, доносились тянущие звуки гармони, изредка прерываемые взрывами веселого смеха молодых голосов. Воздух свеж и прозрачен, бодря как молодой кумыс.

– И на той стороне кто-то празднует, – произнесла Алмагуль, обернувшись на звуки далекой музыки и веселых возгласов.

– Еще бы! Ведь там свадьба, – ответил Нураш. – Брат Сарсенбека женится.

– Да что ты говоришь? Это который? Неужто нашего Муратова Сарсенбека брат?!

– А что же в этом удивительного?..

– Странно! Да ведь он совсем недавно вернулся из армии. И учился он, помнится, всего-то на три класса выше нас…

– Так что ж в этом странного?! К примеру, ты тоже невеста гоовая. Глядишь, через годика два и на твоей свадьбе погуляем!