Влад Руидов - Стражи Храма

Но зачем им всё это?! Поиздеваться? Так у эльфов, насколько я наслышан, есть издевательства поинтереснее и поизощрённее.

Что им надо? О! Вот это мысль! Им что-то надо! Им что-то надо от меня!! Фух! Плохо соображается в такой жарище.

Раз им что-то надо…

Я согласен. Я согласен! Я СОГЛАСЕН!!!

Да, я растерялась! Да, я была в отчаянии! А кто бы на моем месте не растерялся бы!? У тебя на глазах эти мерзкие твари берут в плен твоего любимого человека! Они явно хотели оставить его в живых. Прижали его спиной к скале, метали в него шматки этой жуткой слизи, вызывающей как бы обморожение, уже накинули на него сеть. Геп уже рухнул на колени. Это Геп-то! Что я должна была делать!? Дать им забрать его и превратить в исчадие ада ещё хуже, чем они сами!? А сделать я могла только одно – убить его сама! Мне надо было решиться на это за считанные мгновения, пока он стоял на коленях. И я сделала это! Я знала, какой тяжкий груз ляжет на мою душу, но другого решения не было. И Геп, если бы мог, сам бы попросил меня выстрелить. И я выстрелила. Вот уж не думала, что ТАК применю гномий прицел к моему арбалету! Я выстрелила. Все-таки школили меня хорошо. Из Монастыря кого ни попадя не выпускают, да и не принимают. Если бы не мои чувства…, да что уж там, если бы не моя любовь к Гепу, я бы выстрелила на несколько мгновений раньше. Слава богу, что я его люблю! Знаете, почему? Потому что сразу после щелчка пусковой скобы из-за скалы, к которой прижали Гепа, высунулась огромная лапища, в смысле ручища. Мой арбалетный болт воткнулся в неё. Ручища даже не дернулась, заграбастала сеть вместе с моим любимым и утащила её за скалу. И тут же послышался гулкий топот, быстро стихший вдали. Циклоп! Каким боком он-то в эту историю попал!? Какая-то энигма, однако! Но в тот момент мне было не до загадок. Вид у меня был, наверное, самый идиотско-счастливый. Мой Гепчик жив!

Мертвяки быстренько рассосались по щелям, откуда вылезли. Лежать остался только гном, боевой товарищ Гепа. Я запихала в мешок свое боевое имущество и, сломя голову ломанулась к гному, заплечный мешок за плечом, арбалет в руке. Курин, так зовут гнома, дышал неровно, был холодный и бледный как смерть. Эликсир от мертвой слизи должен быть у Гепа. Взвалила гнома за спину (ох и тяжеленный!) и потрусила в ту сторону, куда удалился циклоп. Только бы он не бежал слишком быстро! Меня с такой поклажей надолго не хватит.

– Эй! Эй! Циклопчик! Миленький, постой! Эй, великан! (Громадина остановилась и обернулась, уставилась в

меня огромным глазом, бр-р-р!) – КТО ТЫ, ДЕВА? (Вот это голосище!)

– Я… боевая подруга спасенного тобой человека, великий. Зовут меня Юна. Спасибо тебе, циклоп! – ТЫ НЕ УМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ С НАМИ, ДЕВА. НО ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ, ТЫ НЕ БОИШЬСЯ МЕНЯ.

– Вообще-то боюсь, но у меня нет выбора. Как мне следует звать тебя, почтенный циклоп?

– НАС ЗОВУТ ОДНООКИМИ. МОЕ ИМЯ – БЕРГУС 17-й.

– Слава тебе, Бергус! Ты дважды спас моего любимого!

– Колется! Этот болт должен был убить Гепа наповал!

– ТЫ УБИЛА ЕГО?

– Кого?

– ТОГО, КТО ЗАМЫСЛИЛ ЭТО УБИЙСТВО?

– Гм…, дело в том, что… это был мой выстрел.

– ТЫ… САМА…?!

– Эти твари…, они хотели захватить Гепа живым. А потом…, а потом использовать его в своих целях, я думаю. Что я должна была делать? Отбить его я бы не смогла. Они умеют наводить ужас на людей. Ты осуждаешь меня, одноокий?

– НЕТ, ЮНА, Я УВАЖАЮ ТЕБЯ. И БЛАГОДАРЕН ТЕБЕ.

– Мне?! За что?

– ТЫ ДАЛА МНЕ ТЕМУ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ. СМОГ БЫ Я УБИТЬ СВОЮ ПОДРУГУ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ

ИЛИ НЕТ.

– У меня было мало времени. Он мог в любой момент упасть. Мне нужно было попасть в сердце… Есть для смертных худшая участь, чем смерть. Это существование во Тьме.

– ТЕБЕ НЕ НУЖНО ИСКАТЬ СЕБЕ ОПРАВДАНИЙ. СЛАВА ЕДИНОМУ, ОН ЖИВ.

– Но он может умереть, если я не помогу ему и вот этому тяжеленному гному. Опусти его на землю, одноокий спаситель.

У него должен быть флакон…. Вот он! Почти полный, надеюсь, хватит на обоих.

– ЭТО ЛЕКАРСТВО?

– Да, эликсир жизни. Я должна натереть их обоих и, если останется, влить по чуть-чуть в рот.

– НАШИ ЖЕНЩИНЫ НЕ РАЗДЕВАЮТ МУЖЧИН, И НЕ ТРОГАЮТ ИХ… ВЕЗДЕ.

– Наши тоже… обычно. Но речь идет об их жизни. Помоги мне перевернуть его… – СПАСИБО ТЕБЕ ЕЩЕ РАЗ.

– А теперь за что?

– ЗА ТЕМУ ДЛЯ РАЗДУМИЙ МОЕЙ ПОДРУГЕ. – Я думаю, она предпочтет вернуть тебя к жизни. Первый раз мне тоже было трудновато себя заставить. Она красивая, твоя подруга?

– ДА, ОНА САМАЯ КРАСИВАЯ. У НЕЕ ТАКОЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЙ КАРИЙ ГЛАЗ!

– Вы живете вместе?

– НЕТ, ЦИКЛОПЫ ЛЮБЯТ ОДИНОЧЕСТВО. КОГДА ТЫ ОДИН, НИКТО НЕ ОТВЛЕКАЕТ ТЕБЯ ОТ РАЗМЫШЛЕНИЙ. МЫ ВСТРЕЧАЕТСЯ… ИНОГДА.

– Иногда? Как часто?

– ВЕСНОЙ И ОСЕНЬЮ.

– Два раза в год!? И… подолгу вы остаетесь вместе?

– ДА, НЕДЕЛИ ПО ДВЕ.

– Гм…, действительно подолгу. Ну, вот. Даже по капле осталось им выпить. Бергус, голубчик, их сейчас нежелательно тормошить. Можем мы заночевать здесь? – Я РАЗВЕДУ КОСТЕР И ОГОРОЖУ НАС ОТ ТЕМНЫХ СИЛ. – Ты… маг?

– НЕТ, Я НЕ МАГ. НО КОЕ-ЧТО УМЕЮ.

Видишь, они оба уже дышат ровненько, бог даст: к утру оклемаются.

Странные они, эти люди. Я никогда прежде не общался с ними так долго. Да, уже больше суток. Для нас, однооких, это долго. Для общения с… неподобными себе, да и с подобными. Мы по своей природе малообщительны. Наш внутренний мир нам кажется богаче окружающего. Мы используем внешний мир для подпитывания нашего внутреннего новыми ощущениями, знаниями, темами для размышлений. Что может быть приятнее медленного детального многостороннего осмысления той или иной проблемы, привнесенной в наш внутренний мир извне? Один мудрец из людей сказал моему отцу, Бергусу 16-ому, что мы, одноокие, по своей природе интроверты. Красивое слово, хоть и не очень понятное. А означает оно, что мы повернуты вовнутрь себя, а на окружающий мир смотрим несколько отстраненно. Долгое общение даже с себе подобными нас утомляет. Хочется уединиться и, не торопясь, с удовольствием вспомнить это общение, высказанные мысли, что-то новое, почерпнутое из этого общения.

А эта девушка… Когда она натирала эликсиром своих друзей… Интересно, смогла бы моя подруга, Ларгесса 18-ая, заставить себя проделать такое с моим телом? Это надо тщательно обдумать и при нашей следующей встрече спросить её. У нас, однооких, высокие моральнонравственные устои. Мы всегда верны своим подругам, также как и они нам. Только смерть одного из возлюбленных может разрушить одноокую пару. И эти принципы заложены в нас природой, они не требуют контроля со

Читать дальше