Алия Латыйпова - Убить или Влюбить. Финалисты

В огромном, освещённом тысячами свечей зале под сводами рифлёных колонн она сначала замешкалась. Мундиры, ментики гусар, влитые фраки гражданских, обнажённые женские плечи в роскошных туалетах. Дрожь пробежала по всему телу. Ватные ноги едва смогли сделать робкий шаг вперёд. Негромкий шум, полупоклоны, едва уловимые улыбки. Она выдохнула, пытаясь справиться с волнением.

«Позвольте пригласить Вас на мазурку, юное дитя!» – она услышала бархатный мужской голос.

«Это мне? Это меня?» – Варенька непонимающе взглянула на гладко выбритое лицо с узкой полоской идеальных усов над верхней губой. Перед ней стоял молодой адъютант.

«Да-да, конечно», – кричало сердце внутри, а тело только ответило лёгким реверансом в знак согласия. «Как его зовут? Ведь он представился. А как мне потом его найти?» – мозг сыпал волнительными вопросами. Варенька приглашена на мазурку. Душа торжествовала. «Маменька будет счастлива. Какой кавалер! Какая партия для неё».

Грянул полонез. Первая пара, вторая… И закружилось. Парадный танец соединил руки, перемешал лица, одурманил торжественностью. Постепенно череда танцев сменяла друг друга: вальс, венгерка, краковяк, падепатинер… «Когда же, когда мазурка?» Варенька хоть и была приглашена на некоторые из танцев, ждала, конечно, именно мазурку, всегда считающуюся душой бала, поводом для толков и пересудов, почти провозглашением о новых свадьбах. «Только как же его зовут? Ведь представлялся же!»

И вот она, танцевальная королева судеб, зазвучала.

«Где же он? Где?» – Варенька искала глазами адъютанта. Его не было в зале. Она принялась искать того, кем было занято сердце. И нашла. В соседнем ломберном зале среди игральных карт и мужских разговоров. Адъютант даже не вспомнил о своём танцевальном обещании.

«Это позор!» – Варенька вся в слезах, не помня себя, стремглав выбежала из зала. Частые ступеньки вниз и вот она уже в одинокой парадной, которая в начале вечера дарила столько надежд. Едва бросив взгляд на зеркало, Варенька ужаснулась. Она не видела своего отражения, но зато смотрела сквозь амальгаму в лицо того самого адъютанта, предававшегося наверху игре. В руке он держал ленточку с бубенцом и манил её, приглашая на танец. Девушка, еле дыша, прильнула к зеркалу и очутилась там, где звучали чарующие звуки мазурки. Адъютант склонился к нежной ручке своей дамы, к её благоухающему телу и, вдыхая аромат чарующих духов, пригласил сделать первые танцевальные па. Их завлекла мазурка. Поворот её головы дразнил кавалера. А он, то щёлкая шпорами, то кружа свою даму, то падая на одно колено и заставляя её танцевать вокруг себя, выказывая свою ловкость и воображение, показывал её, Вареньку, во всей красе и управлял её волей. Какой это чувственный танец. Какой это чудный момент. Варенька трепетала, слегка смущаясь доселе неведомого мужского взгляда и пьянея от его изящных слов. Но вот финальный аккорд взметнулся вверх на высокой ноте, а потом толчок – и Варенька оказалась снова в пустой парадной по ту сторону зеркала. Зарёванная, печальная, истерзанная муками любовной истомы. Она трогала холодное стекло, вглядывалась в каждый миллиметр висящего зеркала, но тщетно. Адъютанта не было.

– Милая, что с тобой? Куда ты исчезла? – услышала Варенька голос маменьки.

– Я не могу туда вернуться, мне стыдно. Тот адъютант… Он забыл про меня.

– Политес не нарушен, милая. Черёд мазурки не пришёл. Это волнение. Это простительно в первый раз, – маменька нежно поцеловала Варю в макушку. Девушка смущённо улыбнулась.

ПИСЬМО, КАК ШАНС

Ворота со скрипом отворились. За ними дорога, ветвистым деревом, разделялась на десятки троп, разбитых колей, заполненных водой.

Фигурка в промокшем платье, липнувшем и стремящемся оголить ноги на каждом шагу, оказалась в мире, что смотрел на нее с экранов кинотеатров. Каблуки туфель проваливались в коричневую жижу.

Чернила на листке говорили о номере двадцать шесть. Где его найти, когда вокруг ни души, а на вагончиках висят замки?

– Эй, миссис, Вы, случайно, не заблудились? – раздалось за спиной.

– Простите, мистер, мне пришло письмо с приглашением на пробы, – девушка протянула конверт.

– София Скотт?

– Да, это я.

– Но такого номера у нас нет. И имя Вильям Адамс не припомню… Пойдемте, я провожу Вас в павильон.

– Мистер Смит, простите! Миссис Скотт, по приглашению.

Грузный человек с сигарой во рту, обернулся, пустив колечки дыма в лицо вошедшим:

– А, Джонни! Я разберусь! Ступай! Миссис Скотт, выйдите на свет, мы вас так ждали!

Софи сидела на расправленной кровати, полупрозрачный пеньюар, опадая складками, оголял сжатые колени, аппетитные бедра и высокую, сочную грудь. Свет рамп слепил и жёг, как и десяток глаз, жадно впивающихся в ее тело.

– Раскованней, Сиси, тебе же не впервой!

– Я не…

– Работай!

Декорации распахнулись, пропуская на площадку статного мужчину в сером костюме. Закусив губу, София, протянув к нему руки, встала.

– Стоп! – зарычал режиссер, – детка, ты должна быть рада! Перед тобой муж! Так встреть его подобающе! Или у тебя перед ним грешок?

Сдавленный смех по павильону.

Дубль за дублем мистер Смит все больше зверел. Актриса выматывала нервы своими выходками:

– Сиси, это никуда не годится! Что с тобой?

– Я не Сиси! Меня зовут София!

– София? Но ведь ты по приглашению?! Покажи мне письмо!

Через минуту разнесся новый шквал:

– Что за Адамс? Это что за шутка? Откуда печать нашей компании?

– Простите! Я нашла это в почтовом ящике. Но всегда мечтала попасть в кино…

– Актриса с тебя никакая!

– Прошу вас!

– Хочешь остаться? В углу найдешь тряпку и ведро. Обязанности объяснит техник.

София сидела на нижней перекладине стремянки и размазывала по лицу грим со слезами.

– Эй, ты чего? – к девушке подошёл парень в рабочей кепи, вытирая руки о штаны, и присел на корточки.

– Письмо. Ведь оно пришло мне! Чья это насмешка?

– Ерунда! Кто играет, решает не Смит. Это дело продюсера. Я часто вижу тебя в кафе. Поверь, ты затмишь половину этих актрисок, только научишься быть смелее. Я достаточно тут насмотрелся! Если хочешь, помогу тебе. Кстати, Билли!

София еле заметно улыбнулась:

– Будем знакомы!

Город сиял огнями, пряча звездное небо. Изредка мимо проезжала, ослепляя фарами, машина. Двое шли по полуночному Лос-Анжелесу. Беззаботный смех звоном задевал стены зданий.

– Ох, Билли, как хорошо, что мы встретились!

В этот миг София качнулась на каблучках. Крепкие руки схватили за талию. Глаза Билли оказались совсем близко. Губы мягко коснулись губ. Лицо парня поплыло перед глазами, сердце застучало не в такт, что-то внутри сладко заныло и ноги перестали ощущать под собой землю.