Игорь Яковлев - Первоклашка

…Он даже не понял сразу, откуда произошла эта жгучая боль, вернувшая его моментально из мира раздражённых мыслей на Землю, в этот скверик напротив его работы, которым он ходит почти ежедневно, вот уже без малого пятнадцать лет. И только переводя дыхание с выпученными глазами, слыша сдавленный хохот разбегающихся из-за соседних кустов мальчишек, Захар понял, что он только что попался на такую банальную, применяемую им самим когда-то в детстве, злую шутку под названием «кирпич в пустой коробке». Тем не менее, физическая боль действенно отвлекла его от тёмных мыслей. Отдышавшись, Захар поднял голову к небу, пробормотал растерянно: «Поделом, наверное, Господи?» – и нервно рассмеялся…

Глава 7

Попытки Захара разыскать следы таинственно исчезнувшего Мефодия не увенчались успехом ни в ближайшей к институту аптеке, ни в расположенном рядом салоне связи, ни в одиноко стоящем киоске с надписью: «Срочное изготовление ключей». Никто из опрошенных даже не слышал о человеке с таким именем. Оставив бесплодные попытки «оперативно-розыскных» мероприятий, Захар, немного прихрамывая, зашагал в центр города на условленную встречу с дочерью. «Странный тип, однако, этот Фодя», – размышлял Захар по дороге, – «обращайся, говорит, а сам – ни телефона, ни адреса не оставил. А внешне, вроде, на болтуна не похож. Впрочем, в наше время никому верить нельзя. А так иногда хочется! Может, мне вообще вся эта встреча с ним только приснилась? Как и тот странный сон, с кинофильмом про мою жизнь? Но я ведь чётко помню фразы, которые он мне говорил про судьбу, несмотря на то, что я был прилично выпивши…»

Терзаемый сомнениями, Захар вошёл в прохладное помещение пиццерии, где пряно пахло выпечкой и разными кулинарными добавками. Основной контингент посетителей составляли студенты и родители с малолетними детьми. Он сел за столик у окна и посмотрел на часы. Убедившись, что пришёл вовремя, он первым делом заглянул в кошелёк, и, глубоко вздохнув, заказал подошедшему молоденькому официанту самую дешёвую пиццу. Потом немного покрутил головой, присматриваясь, что из напитков предпочитает молодёжь. Студенты, в основном, «баловались» пивом. Дети пили «пепси» и какие-то светлые газированные напитки, названий которых Захар не знал. Пожав плечами, он заказал «пепси-колу» для дочери и чашку какого-то недорогого «фито» чая для себя. Даша появилась буквально через три минуты после прихода отца. У Захара даже мелькнула мысль, что она пришла ещё раньше и ходила где-то по противоположной стороне улицы, наблюдая за ним. Они поцеловались, и Даша уселась напротив, положив перед собой на столик смартфон с розового цвета корпусом и висящей на нём на тонкой цепочке маленькой фигуркой ёжика. Захар, улыбаясь, любо- вался дочерью. Дарья относилась к той самой категории подростков, которых называют «акселератами». Несмотря на то, что ей совсем недавно исполнилось тринадцать, ростом она почти догнала папу. Да и внешние признаки, которыми природа одарила прекрасный пол, уже не оставляли никаких сомнений в её к этому полу принадлежности. Даша действительно считалась одной из самых красивых девочек в классе. Она носила длинные волнистые волосы светло-русого цвета, которые иногда забирала назад в виде хвоста. Косы Дарья не любила. Захар угадывал в лице дочери отдельные мамины черты, но с возрастом эти черты приобретали у Даши некую утончённость: ту, что превращает подростка в девушку и придаёт лицу благородства. Занятия бальными танцами обеспечивали её фигуре идеальную осанку и завидное изящество.

Даша сидела с абсолютно серьёзным видом, показывая, что она не расположена к сентиментальностям и периодически отвечала на сообщения в телефоне. Принесли заказ. Дарья оглядела его и никак не отреагировала на еду.

«Пап, о чём ты хотел со мной поговорить? Хочешь спросить про маму?»

Захар немного замешкался. Он понял вдруг, что на самом деле не готовил специально вопросы для дочери. Ему, скорее, хотелось просто повидаться с нею. В сложившейся ситуации, Даша стала для Захара спасительной ниточкой, за которую он бессознательно хватался, чтобы не столь остро ощущать внезапно наступившее одиночество.

«Ну да, доча, и про маму тоже…»

«У неё всё в порядке. Она работает. Вечерком можешь ей позвонить, если захочешь. Как у тебя?»

Даша говорила с отцом достаточно сухо, и вопросы задавала без особого участия. Было заметно, что в конфликте между родителями она всё же разделяет сторону матери.

«Да так… тоже, вроде, нормально…», – Захар передёрнул плечами.

Конечно, ему хотелось рассказать Даше обо всех своих переживаниях. Хотелось, чтоб она погладила его, жалея, как бывало в дашином детстве, когда он заболевал. И чтоб потом они хохотали вместе, как раньше, прижавшись друг к другу лбами, и наклоняя головы синхронно в разные стороны. Но «мужик» ведь не должен жаловаться, тем более ребёнку! Да и Лиза, естественно, всё узнает, чего ему очень не хотелось бы. Поэтому Захар попытался перевести разговор в иное русло: «Дашунь, ну а у тебя как дела, доча? Что там в школе? Чем у бабушки занимаешься? Как на танцах?»

Даша отложила в сторонку телефон, какое-то время помолчала, немного сжавшись, а потом, подняв голову и пристально глядя прямо в глаза Захару, решительно спросила:

«Папа, скажи пожалуйста, а тебе действительно интересно то, что ты спрашиваешь? Или это так, «для поддержания разговора»?» – Даша немного понизила голос, – «Ты ведь раньше почти не интересовался тем, как я учусь, как я решаю свои проблемы с учителями! Ты за все эти годы на родительских собраниях был раза два, и то в начальных классах! Пап, ты ведь не знаешь, с кем я дружу, и о чём я переживаю. Только мама звонит мне с работы, чтобы спросить, как я добралась из школы. Тут Даша кивнула на стол и продолжила: «Ты до сих пор не знаешь, что я терпеть не могу «пепси-колу» и пиццу с ветчиной! Пап, ты хоть помнишь, сколько мне лет и когда у меня День Рождения? Или тебе мама напоминает?»

Даша внезапно остановилась, крылья носа у неё задрожали. Захар знал: это с детства было основным признаком Дашиной обиды, и она вот-вот заплачет. Ему всегда становилось очень жалко её в такие моменты. Он взял её руку, подложив одну ладонь снизу, а второй поглаживая сверху: «Ну-ну, доча, ты успокойся… успокойся… хочешь, мороженое возьму тебе, а?»

Слёзы хлынули из глаз Даши. Захар совершенно растерялся. Никто в жизни не учил его тому, как надо вести себя «мужику», когда девушка плачет. Тем более, если эта девушка – твоя родная дочь.

Даша, несмотря на слёзы, старалась говорить твёрдым голосом: «Папа, да какое, нафиг, мороженое?! От тебя мама ушла! Ты хоть это понимаешь? У тебя семья рушится, а ты тут… конфетки… Ты хоть как-то попытался её удержать, или тебе уже всё равно?!» Захар молчал. Он чувствовал себя так, будто учительница в школе отчитала его за невыученный урок. Единственное, что он сумел вымолвить после некоторой паузы, было: «Даа, дочь… а ты ведь совсем взрослая у меня стала!»