Игорь Яковлев - Первоклашка

«Ну что, экстрасенс? Вот он я! Готов, весь как есть! Давай, меняй мою судьбу! А где ты? Смылся? Нету тебя?!» Всплыл и образ Наставника из «волшебного» сна Захара: вот же он, с неповторимыми, совершенно белыми ресницами! «Я всегда рядом. Если понадобится помощь – заяви об этом!» Так вот почему лицо Мефодия казалось ему таким знакомым! Теперь, когда всё «срослось» и стало понятным, Захар оторопел от своих догадок! Он даже немного присел и выдохнул громким шёпотом: «Так это что получается, я всё это сам вызвал?..» И, будто боясь спугнуть свой сон и проснуться на самом интересном месте, добавил: «Фодя, а ты… кто?!» Мефодий дружелюбно улыбнулся, положил руку на плечо Захара, и, не раскрывая рта, как всегда мягко, сказал: «Успокойся, Захар. Ты же понял, что в этом пространстве нет ничего, что причинило бы тебе зло. А я тот, кого люди, живущие на Земле, обычно называют ангелами-хранителями. Мы – сущности тонкого плана, которые«по роду избранной службы», так сказать, сопровождаем каждого человека, воплотившегося на Земле, всю его жизнь, оказывая невидимую, но очень значимую помощь. Мы – «гиды по судьбе», если можно так выразиться». Захар, ощутив прикосновения Мефодия, действительно почувствовал себя абсолютно спокойно. «Слушай, Фодя, но это ведь сказки всё, я взрослый человек! Какие ангелы? Это же выдумки на самом деле! Скажи правду: что со мной? Я сплю? И после того, как я проснусь, всё снова исчезнет? Хотя, постой… я, хоть и пьяный был, но помню, как шёл домой после кафе… Лизе собирался звонить… потом этот рёв моторов и удар… Фодя? Я… я умер?!»

Захар впервые за всё время пребывания в пространстве света испугался, и ему захотелось расплакаться так громко, как плачет ребёнок, потерявший маму где-нибудь в людном месте. «Фодя, но я не хочу умирать!» – действительно по-детски плаксиво начал канючить Захар. Мефодий, широко улыбаясь, протянул ему руку: «Дай мне свою руку, Захар!» Тот сжал руку «наставника», но привычной плотности тела не чувствовал. Скорее, появилось ощущение лёгкого дуновения тёплого ветерка, как бывает, когда летом, двигаясь в автомобиле на небольшой скорости, выставляешь руку из окна. При этом вновь возникло состояние полного покоя и безмятежности. Мефодий продолжал: «Захар, во-первых, перестань испытывать страх и другие отрицательные эмоции: ты при этом изменяешь частоту вибраций, и мне становится тяжело с тобой общаться. Во-вторых, пойми, наконец, что здесь ты – дома, и никакой угрозы для тебя не существует, тебя любят и очень ценят. Ну и в-третьих, Захар. Ты не умер. И то, что ты можешь испытывать все присущие тебе земные эмоции – тому доказательство. Твоё земное физическое тело сейчас находится в больнице в коматозном состоянии. Контакту со всеми своими близкими, которые очень переживают за тебя, ты сейчас недоступен, потому что находишься без сознания. Врачи занимаются твоим телом. Они уже сделали тебе несколько операций, чтобы исправить повреждения, которые ты получил в результате травм на дороге. А здесь мы общаемся с тобой благодаря твоей бессмертной, невидимой глазом составляющей, которая на самом деле является определяющей. То есть, по сути, позволяет тебе быть ЧЕЛОВЕКОМ, а твоему телу проявлять все признаки жизни». Захар, внимательно прислушивающийся к словам Мефодия, уточнил: «Это душа, что ли?» Наставник согласился: «Да, люди, в основном, употребляют это обозначение. И это именно твоя душа, Захар, давно взывает к помощи. Она страдает от того, что ты никак не приведёшь свой ум в согласие с ней, и она не может развиваться дальше. Ты неосознанно ведёшь образ жизни, который мешает ей это делать. Сам страдая, ты продолжаешь совершать неверные шаги, не видя выхода, не понимая, как можно изменить свою жизнь к лучшему. Если так продолжать и дальше – ты приведёшь своё физическое тело к гибели, и душа не сможет выполнить ещё множество задач, которые она собирается выполнить в этом теле. Именно поэтому ты сейчас здесь, и я, в качестве союзника и хранителя твоей души, помогаю тебе вспомнить кое-что очень важное о себе самом и о мире, в котором ты получаешь свои опыты. Кстати, будь ты более осознан – не понадобился бы столь травматичный для твоего тела путь. После вполне доступных тренировок, мы могли бы общаться по твоему желанию и необходимости в любое время». Тут Захар заулыбался: «Я разговариваю с ангелом… Фодя, да если кто-нибудь у меня на работе об этом узнает – меня тут же уволят, да ещё и психбригаду вызовут, в „психушку“ упекут!» Мефодий пожал плечами: «Это одно из твоих убеждений, Захар, да и не только твоих, к сожалению. Людям слишком долго внушали, что это признаки сумасшествия. На самом деле, сейчас новое время для каждого человека, да и для всей планеты в целом. Всё большее количество людей возвращается к своим истокам, понимает божественность своего происхождения, получает доступ к знаниям, которыми люди обладали тысячи, и даже миллионы земных лет назад. Оглянись вокруг, Захарушка! Экстрасенсы и маги разных „цветов“ и мастей; медиумы и ченеллеры; целители, каббалисты, и последователи „Вед“; коучи и астрологи; да, в конце концов, даже психологи и священники различных конфессий – все, абсолютно все сейчас используют в той, или иной степени знания, которые в определённый период развития человеческого общества на Земле сделали закрытыми от широких масс людей и обозвали „эзотерическими“, то есть „доступными немногим“, „скрытыми от непосвящённых“. Именно поэтому до сих пор ещё многие люди воспринимают это слово, да и сами знания, как „чужеродные“, или „бесовские“, боятся их, предпочитая безвольно „плыть по течению жизни“, страдать и верить в собственную беспомощность в окружающем мире и зависимость от неведомых сил. К счастью, таких сейчас становится всё меньше».

Захар слушал «наставника», пытаясь вдумываться в сказанное: «Слушай, Фодя, мне пока не всё понятно, но почему-то я тебе безоговорочно верю. Откуда это?» Мефодий покивал головой: «А всё это оттого, Захар, что я лишь освежаю для тебя знания, которые тебе давно известны, и даже вписаны в матрицу твоей древней мудрой души». Захар немного оживился: «Ну хорошо, Фодя, вот ты говоришь, что ты мой ангел-хранитель. Но ведь ещё недавно мы мило беседовали с тобой там, на Земле, в „Закусочной“. Это что, каждый ангел может превращаться в человека и жить на Земле? Тогда почему ты раньше этого не сделал? И ещё. Если ты мой хранитель, то почему допустил, чтоб меня сбило мотоциклом? Почему не уберёг?» Мефодий даже улыбнулся: «Очень хорошо, Захар, что ты задаёшь много вопросов! Ведь только в этом случае к тебе придут ответы, а, значит, и дополнительные знания!» Тут он огляделся вокруг, будто вспоминая о чём-то, и продолжил: «Я непременно отвечу на все твои вопросы, Захар. Тем более, что здесь, в мире тонких вибраций, нет таких земных понятий, как время и пространство, а потому нам совершенно некуда спешить. Однако, прежде чем мы продолжим беседу, я хочу предложить тебе кое-что для лучшего комфорта. Мы с тобой сейчас находимся в диапазоне тех вибраций твоих тонких тел, которые соответствуют твоим мыслям, фантазиям, воображениям. Подумай, где тебе сейчас комфортнее всего было бы находиться: вообрази природный ландшафт, местность со всеми подробностями, и обстановка, о которой ты подумаешь – тотчас появится вокруг нас. А потом мы с тобой продолжим разговор». Тут Захар поймал себя на мысли, что он настолько поглощён рассказом своего Хранителя, что привычный мир для него перестал существовать. Он даже не сразу нашёлся, о чём же таком подумать, как предлагает Мефодий. Потом попытался прикрыть глаза и вспомнить свои ощущения, когда в юности, в одном из студенческих стройотрядов, он работал на строительстве животноводческой фермы где-то в сельской местности. Был погожий летний денёк, и они с ребятами прилегли отдохнуть в перерыве прямо на траве неподалёку от объекта. Подставив лицо солнцу и закрыв глаза, Захар на всю жизнь запомнил ощущение звенящего покоя и умиротворения, в котором он тогда растворился. Как только он вспомнил об этом – обстановка вокруг мгновенно изменилась, как будто Захар с ангелом находились в гигантской фотостудии, и кто-то невидимый резко сменил фотообои на всех стенах одновременно. Уже через несколько секунд собеседники уселись на пушистой траве пёстро-зелёного ромашкового луга, залитого не совсем привычным белым светом. Взгляд Захара был настолько сосредоточенным и горящим от нетерпения, что Мефодию даже не пришлось спрашивать, готов ли его подопечный слушать дальше, и он лишь понимающе улыбнулся…