Олег Демин - Вибрация

Пора. Выйдя из туалета, он постарался придать лицу выражение безмятежности – образ физика-лирика между формулами и авторскими песнопениями – и двинулся к лаборатории. Выдавала только походка: она стала будто у бабочки, не желающей оставлять следы.

В коридоре, к счастью, не было никого.

Зайдя в лабораторию, он тут же рванул к компьютеру. Включил, набрал пароль и скопировал файлы. Вставил брелок с исчерпывающей надписью «ЗЛО». Щелкнул клавишей, и стирание началось.

Через пару минут компьютер удалил все файлы, забыл о них, после чего забыл что он компьютер.

Когда все заканчивалось, Головин забрасывал в сумку бумаги с носителями.

К вечеру он стоял перед Андреем. С алкоголем, пакетом и планом действий.

Утром их уже не было в городе.

– И какого лешего было его пугать??? – вид Инженера не предвещал ничего хорошего.

Со смерти Калинкина прошла неделя, и все будто бы улеглось. Сейчас, когда исчез аспирант, события связывались воедино.

Бизон ощутил внезапную жалость к себе.

– Вы сказали, походить за ним, посветиться. Подойти, если что.

– И ты подошел… – голос Инженера сделался вкрадчивым.

– Да, с дружелюбной улыбкой.

Инженер подавил мучительный вздох. От улыбки стоявшего перед ним бугая можно было попасть под машину. Что, собственно, и произошло – наткнувшись на оскалившегося во всю пасть Бизона (радовался тот совершенно искренне, потеряв чуть раньше объект из виду), Калинкин бросился на другую сторону улицы. Дальше классика – визг тормозов, удар…

Без педагогики тут было не обойтись. Инженер направил на подчиненного тяжелый взгляд.

Бизону стало не по себе. В очередной раз подумалось, как плохо все-таки быть бандитом. Никакой романтикой в этой профессии и не пахло, могли закопать за любую провинность. Вспомнились парни из Набережных Челнов, попавшие под раздачу. И мать, собиравшаяся отдать его в музыкальную школу. Играл бы в ансамбле, как ребята из «Смысловых галлюцинаций», такие же, как и он, мордастые, и ничего, популярные, и никто ими не командует…

…Зачем топтать мою любооовь…

Инженер прислушался. Поблизости кто-то беззвучно пел, хотя никого в помещении не было. Кроме него и гоблина, прикидывающегося невинной овцой. Галлюцинации…

Он думал о том же, что и Бизон. Когда вокруг головорезы, как этот, приходится быть начеку – каждый день, да что там день, каждую минуту. Иначе никак, дашь слабину и каюк. По уму стоило бы раз в полгода устраивать экзекуции в назидание, как в старые времена. Но пока, тьфу-тьфу, хватало и взглядов. Пальцы что ли, начать рубить, как у японцев? – подумал он с безысходностью.

Жесткость, необхо димая в серьезных делах, порой удручала. Некоторые из нужных людей оказывались впечатлительными до крайности. Впадали в ступор и шарахались как от чумы при виде вещей, которые еще недавно были обыденностью. Игнорировать их последнее время не получалось. С Головиным и его профессором предполагалось нормальное, без лишних коллизий сотрудничество: дать денег, чтобы работали и не отвлекались на мелочи.

Насколько он понял Калинкина, передача энергии сулила глобальные выгоды, причем в нормальной экономической области, никоим образом не военной. История со взрывами и прочей чертовщиной возникла как побочный эффект, и она его не интересовала.

Вопреки слухам бандиты не любят связываться с оружием. Тема эта, на первый взгляд очевидная, для них по большому счету закрыта. Арсенал любой группировки состоит из десятков стволов, не больше. И выглядит несерьезно в сравнении с обычным схроном боевиков. Казалось бы, для собственных нужд ничего не жалко, но все знали – засветишься с чем-нибудь круче АК, сгоришь.

Для торговли тем, что действительно считается оружием, начиная с подствольников и пулеметов, необходимо серьезное прикрытие. Все каналы полностью под контролем лиц, близких к органам власти. Бандиты, ангажируемые для таких операций, редко являются владельцами товара и даже собственной жизни. Что уж говорить о категории, называемой вооружением. Продажа любого самого захудалого комплекса решается на межгосударственном уровне и отслеживается спецслужбами. В этот клуб не пускают даже обслугой. Попытки войти туда с черного хода заканчиваются плачевно. У всех на слуху была гибель группы, пытавшейся продать ракетные комплексы на Балканы…

Чем чревато оружие массового поражения, Инженер не хотел и думать. А разработка Головина тянула на что-то подобное.

Билет в одну сторону.

Но выбора не было. Главным представлялось найти Головина, а дальше по обстоятельствам. По той информации, что вытащили из Дудинского, вся разработка держалась именно на аспиранте. Тимченко, наворотивший за жизнь массу дел, в этот раз был в качестве ассистента и лишь помогал продвинутому ученику.

После того, как исчез Головин, не удалось найти ничего – ни в лабораторном компьютере, ни в бумагах. Оставался только профессор. Он единственный мог прояснить ситуацию.

Разговор с Тимченко не заладился сразу. Застали старика в университете на кафедре. Ехать в офис он отказался, а в НИИ его последнее время не видели. Для приватной беседы требовалась соответствующая обстановка, но увозить профессора было все-таки не с руки. Ни о каком добровольном сотрудничестве тогда не могло быть и речи. Пришлось довольствоваться тем, что есть – кафедрой.

Беседа вышла занятной. Едва Инженер представился, Тимченко, сверившись с какой-то бумагой, переспросил:

– Колесников Дмитрий Вячеславович, генеральный директор «Уралтинг»… что вы хотите?

Инженер собирался начать издалека, но передумал.

– Сотрудничества, Владимир Данилович. Обыкновенного сотрудничества, на взаимополезной основе, – он поискал стул и сел на ближайший, донельзя изношенный. – Мы хотим финансировать ваши исследования в институте. Вначале, естественно, ознакомившись с их описанием и уже полученными результатами.

Профессор вместо ответа протянул стопку бумаг, в которую заглядывал.

– Тогда почитайте.

Это были бумаги Калинкина. Инженер почувствовал ломоту в зубах. Забытую, оставшуюся с тех пор, когда проблемы были обыденностью. Захотелось двух вещей сразу – оказаться в тире, стреляя, пока не разнесешь мишень, и прожаренного мяса с кровью. Он посмотрел на профессора, как на то и другое.

– Откуда у вас это?

– Из общих источников.

Источников… мать их… мысли путались. Первая реакция не проходила, и то, чем представлялся старик, описанию не поддавалось. Тимченко тоже заметно нервничал. Но будто бы и заводился.

– Человек, который это принес, попал под машину. Сотрудничать предполагается на таких условиях?

Мозгляк, подумал Инженер, ты должен сотрудничать по любому. Он смотрел на старика, собиравшегося ерепениться дальше, и понимал, что ситуация патовая. Он мог раздавить старого гриба, изображавшего из себя физика в законе, без ненужной лирики, но вынужден был разговаривать. Вспомнились рассказы о сталинских шарашках – там эта публика не задавалась вопросами.