Олег Демин - Вибрация

Но пора было останавливаться. Умей он лишь давать волю нервам, был бы не здесь, а на кладбище. Он сделал усилие и переменил лицо из напряженного в усталое. Словно Колумб, преодолевший тысячи миль и готовящийся охмурить очередного вождя индейцев.

– Вынужден вас разочаровать. Или успокоить, не знаю, что правильней. Все, что здесь написано, выдумки. Дела против нас были сфабрикованы. Как вы себе представляете – ваш институт, и вдруг подобное. Сейчас же не 90-е. Это все конкуренция, знаете ли. А смерть сотрудника этого… Калинкина… поверьте, была случайной. Он действительно попал под машину, мы проверили. Не скрою, имел место неприятный разговор незадолго до печальных событий, но он касался внутренней дисциплины. Не убивать же за это, согласитесь… – стул шатался и был неудобным. Он поднялся на ноги.

– Давайте называть вещи своими именами. Институт всегда работал на государство. А сейчас он по сути в вакууме. Все ваши достижения ушли за рубеж. В благодарность вам даже толком не платят. А наше, я подчеркиваю, наше предприятие – вас финансирует. И собирается это делать дальше. Поставляя нужное оборудование.

– А результаты продадите? Опять за рубеж, только в этот раз с выгодой для себя?

– Да нет, с чего вы взяли. Продавать идеи бессмысленно, зарабатываешь один раз, потом все заново. Да и не продать сейчас воздух. Это раньше в благородство играли, сейчас меняют несколько слов в патенте и он уже не ваш, а чужой. Тут самим делать надо. Попытаемся реализовать полученные наработки, наладим, если потребуется, производство.

– Производство чего???… – профессор не договорил и начал ворошить бумаги.

Инженер молчал. Он чувствовал, что старик от эмоций переходит к делу. Но лучше не стало. Перестав копаться в бумагах, Тимченко смотрел без всякого понимания. Зазвонил телефон, он взял трубку.

– Да, кафедра, Тимченко. Я в курсе… дайте подумать. Хорошо, сколько вас? Приходите, жду.

Через минуту охранники, не пускавшие никого на кафедру, были сметены напористой группой студентов. О противостоянии не могло быть и речи – профессор обещал подмахнуть зачеты взамен заболевшего преподавателя.

Встреча закончилась.

По пути в офис Инженер думал о превратностях метода кнута и пряника. Пряники он ненавидел.

Раздвоение личности не бывает буквальным. Обычно это выглядит так: человек в нормальной жизни, скажем, мужчина, а думает, что он женщина. Физически он один, раздвоению подвергается лишь его психика.

Сейчас раздвоение было буквальным. Пока Андрей Соколов отдыхал на озере, другой человек с теми же именем и фамилией находился в городе. Точнее пытался оттуда уехать. Неприятности вызывали желание исчезнуть подальше – в места, которые ассоциируются с понятием Тмутаракани, края света, у черта на куличках, в общем, сбежать, и сбежать надолго.

Расставшись с документами Головина, аспирант вживался в роль Соколова – придурковатого малого, отчисленного за академическую неуспеваемость и находящегося на перепутье.

Ход был не самый умный и, чего уж там, будто из сериалов. В этом и состояла суть – выглядеть наименее вероятным. С другой стороны, многие, кому приходилось скрываться, использовали сей незамысловатый прием. И причем успешно. История полна таких случаев.

Выдавать себя за другого конкретного человека Головин не совсем чтобы и собирался. Это был страховочный вариант. Если понадобится, обманный. Что-то подсказывало – лучшая защита это хаос.

Вначале он посетил парикмахерскую. Процесс лишения волос в качестве первого рубежа заставил задуматься о превратностях моды. Со слов припанкованной девицы, щелкавшей ножницами в опасной близости от ушей, пришло время, когда главной стала армейская стрижка.

– Мы сделали это!.. – говорила она.

Звучало странно, особенно в сочетании с хайером самой девицы, годящимся для чего угодно, кроме привычного понимания армии. Но правила определял не он. Скрываться в толпе одинаково стриженных представлялось проще.

Контактные линзы были заказаны и ожидались скоро. А пока он отвыкал от очков и разучивал новую, не характерную для себя походку. Оставалось определиться с маршрутом и конечным пунктом исчезновения.

Для временной паузы лучше всего подходил ближний Север. Что-то вроде Карелии или Кольского полуострова, куда добираться быстро, много шабашек, не требующих серьезного оформления, и если совсем припрет, близка граница.

Задержали его на Ладожском вокзале.

Терминал осваивал новую систему безопасности. Связана она была как с замысловатой конструкцией здания, так и с наличием рейсов с юга. По случаю образцовости мероприятия бдили на вокзале прилично.

Работали три наряда.

Сержант Приходько, поигрывая выданным только что новшеством в виде карманного гаджета, прохаживался по залу, высматривая в толпе что-нибудь подозрительное – эдакую незаконну подляну, которую можно было бы задержать и проверить с помощью новой техники. В отличие от сослуживцев, увлеченных поисками альтруизма на отдельно вверенной территории, Приходько мечтал о сыскной карьере. Ради этой мечты он не вернулся из армии в Краснодарский край, где все ему в принципе нравилось, но образование было платным, а остался в холодном Питере по оргнабору, надеясь поступить потом в школу полиции.

Для осуществления мечты следовало проверять для начала все подозрительное и странное.

Человек, попавшийся на глаза, на подозрительного пожалуй что не походил. Но странности в нем хватало. Передвижения незнакомца выглядели ненатурально. Напоминал он не пьяного или наркомана, а кого-то, не слишком ориентирующегося в пространстве. Будто инопланетянин, осваивающий привычку ходить. Такой мог оказаться любым – от обычного неадеквата, коих в городе было навалом, до террориста, накаченного тротилом.

Пристроившись рядом, сержант отсек гуманоида от толпы.

– Сержант дежурной службы Приходько. Ваши документы, пожалуйста, – произнес он, оказавшись на нужной позиции. В голове мелькнула запоздалая мысль, что незнакомцу, окажись он террористом, стоило прихватывать руки, а не представляться.

Ничего, подоспела мысль номер два, дернется к сумке или к поясу, дам в зубы. Но обошлось. Незнакомец, оказавшийся по документам Соколовым Андреем, назвался студентом Технического университета.

Задействованный компьютер среди преступного контингента его не обнаружил. Но и в обычной базе данных тоже.

Приходько почувствовал масть – вцепился задержанному в рукав и, не слушая бормотаний о временном прекращении учебы, потащил в дежурку. Там не было никого. Интуиция, в которую он верил все больше, выдала мысль номер три – не передавать информацию, а проверить дальше. Позвонив для начала в названый университет.