Рита Гринстуотер - Ученик Афериста: Змеиное Гнездо

Слепить из Харви Хогана маньяка? Элементарно.

Слепить из Спенсера Мэйфорда законченного наркомана? Дело минутное, и сразу начну перекручивать факты: худой он от наркотиков (генетика, естественно, не причем), длинные рукава застегнутых наглухо рубашек скрывают синюшные следы от уколов, а его эти ночные бодрствования, о которых я узнал от Райли, не иначе как заседания в притонах.

Конечно, обдумав все со временем, я понимаю, что если бы за паникерство давали медали, то я был бы обладателем не менее дюжины. Изначально я готов был смириться с тем, что, возможно, поспешил с выводами о друге, но вот уж в чем я был уверен на сто процентов – Спенсер пришел ко мне явно разведать обстановку о моей осведомленности.

– И почему старуха Петерсон не написала тебе отзыв? – старательно выводя чужим почерком лестные слова о хорошем парне Спенсере на бумаге.

– Обиделась, что я не помню ничего из ее уроков. Не понимаю, чего она ожидала, это было давно и пианино дома служит подставкой под статуэтки, – признался Спенсер, сидя у меня за спиной и внимательно наблюдая за тем, как я подделываю ему отзыв о прохождении «дней принудительной социальной ответственности». – Не понимаю, почему она взъелась.

– Считай, что ты плюнул в лицо ее педагогическому таланту.

– Я будто виноват, что не различаю ноты. Никогда не различал.

– И как ты пять лет занимался?

– Так же, как и геометрией – делал умное лицо, кивал и со всем соглашался.

На этом откровении нерадивого ученика повисла неловкая пауза. Настолько неловкая, что единственным звуком в комнате было шарканье ручки по бумаге.

Несмотря на то, что мы со Спенсером из разных миров совершенно: я – занудный сын инспектора полиции, он – малость пришибленный наследник многомилионного состояния, никогда не было такого, чтоб нам не о чем было говорить дольше десяти секунд.

– У тебя мозг вообще есть? – тихо спросил я, склонившись над бумагой.

– Ты не знаешь ничего, – прошептал Спенсер.

И снова я прав – Спенсер прекрасно понимал, что я его не за подделку отзыва от пожилой учительницы музыки отчитываю.

– Что рассказал тебе Харви?

– Что ты покупаешь у него наркотики. Спенс, ну это, конечно, уже…

– Прям так и сказал?

– Ну, не прям так, но суть я уловил.

Спенсер издал мученический вздох и закрыл лицо рукой.

– Я не покупаю у него наркотики. Да, я знаю, что он продает, но я не покупаю, – заверил он горько. – Почему ты веришь ему, а не мне? Нет, даже не ему, он не мог тебе сказать, что конкретно я покупаю. Ты веришь… понятия не имею чему.

С остервенением намалевав замысловатую каракулю-подпись за мисс Петерсон, я повернулся к Спенсеру.

– А что ты покупаешь?

Спенсер заерзал на стуле и прикусил щеку изнутри.

– Ты никому не скажешь.

– Да кому я скажу, – приглушенно фыркнул я.

Мы оба замерли на секунду, когда за дверью послышались легкие шаги Джеки. Когда дверь в ее комнату закрылась, Спенсер одними губами прошептал:

– Антидепрессанты.

– Антидепрессанты?

Наверное, я не рассчитал громкость голоса, потому как Спенсер поежился и что-то гневно прошипел. Не сказать, что я прям уж заорал, или что нас под дверью подслушивала Джеки, или что друг признался мне в какой-то страшной тайне, но заговорил я значительно тише:

– Зачем?

– А зачем их люди вообще принимают? – раздраженно спросил Спенсер.

– Ну люди-то понятно, а тебе зачем?

Пускай вопрос прозвучал глупо, а судя по тому, как тут же взъелся Спенсер, он действительно прозвучал глупо, но я искренне не понимал. Спенсер Мэйфорд, эта улыбчива глыба непоколебимой внутренней гармонии, нуждался в антидепрессантах даже меньше, чем лысый в расческе и безногий в лыжах.

Спенсер мог приврать. Врать он умел складно, не поспоришь. Но я сходу не смог придумать, зачем ему врать в данной ситуации, вдобавок теория о лжи вдребезги разбивалась, стоило взглянуть в его лицо.

– Что с тобой творится? – поинтересовался я обеспокоенно. Действительно обеспокоенно, а не разыгрывая сопереживание.

Спенсер потупил взгляд, безотрывно глядя в куда-то в стену сквозь меня. Чувствую, он не был рад со мной откровенничать.

– Если я покупаю их, значит надо, – коротко сказал он. – Не потому что я люблю выпить пару таблеток, запить их бурбоном и смотреть в потолок.

– Да я и не говорю. – Хотя, зная Спенсера, я удивился, как это не стало моей первой версией.

Я не стал спрашивать конкретные причины и симптомы, иначе, чую, Спенсер бы сбежал хоть через дверь, хоть в окно. Но вот то, что назрело у меня в голове, я не мог не выговорить:

– Если все так серьезно…

Спенсер горько рассмеялся.

– … то почему не обратиться к врачу? Кто вообще тебе посоветовал покупать что-то у Харви Хогана? То есть, откуда тебе знать, что ты принимаешь именно то, что нужно?

– Поискал в Интернете, почитал отзывы на препараты.

Я закрыл лицо рукой.

– Спенс, самолечение антидепрессантами это уже просто верх глупости.

– Ничего другого я не ожидал от тебя услышать.

– Ты понимаешь, что можешь принимать лютую гадость, которая не действует, например?

– Мне кажется, раз я до сих пор не вскрылся, значит, гадость действует, – фыркнул Спенсер и тут же добавил. – Шутка.

Юморист чертов. Меня аж трясти начало от гнева, который я не мог ни объяснить, ни выразить.

– Если тебе действительно нужна помощь, если ты понимаешь, что ты не в порядке, – произнес я. – В чем сложно пойти к врачу?

– К врачу? – Голос Спенсера вдруг истерически дрогнул.

– Да, к врачу. Пойти к специалисту и не заниматься самолечением.

Это был тот самый случай, возможно, первый, когда мы со Спенсером друг друга искренне не понимали. Я просто кипел от того, что мой глупый друг так неимоверно тупил и выбрал самый идиотский и опасный способ, вместо самого очевидного. Спенсер же бесился, явно бесился от того, что я его не понимаю и поучаю.

– Давай забудем, Эван, – отмахнулся в итоге Спенсер, закинув ногу за ногу. – Я не хочу, чтоб ты общался со мной как с нервнобольным.

– Ты пришел ко мне не отзыв Петерсон подделать, сам бы смог. Ты пришел разведать, что я знаю. Вот, я знаю. Рассказывай. Или ты думаешь, что я к Райли побегу, чтоб доложить?

К моему изумлению, Спенсер не стал этот факт оспаривать. Это задело.

– Ты и правда больной, раз так думаешь, – буркнул я.

Спенсер, уловив тень обидки в моих словах, чуть улыбнулся.

– Если я пойду в больницу, об этом узнает в первый день полгорода, во второй – весь город. Мне это не нужно. Моему отцу тоже это не нужно. И без того слухов море.

– Да даже если ты и прав. Если бы в кабинете врача общей практики сидела какая-нибудь беспокойная соседка, я бы понял. Но там сидит Андре Моро, – напомнил я. – Он же в доску свой, он в жизни сплетни пускать не будет.