Рита Гринстуотер - Ученик Афериста: Змеиное Гнездо

– Что? – недоумевал я, глядя, как отец, даже ключ из замка зажигания не вытащив, рванул на другую сторону улицы, а мама, прихватив сумочку кинулась следом.

Переглянувшись с Джеки, мы одновременно отстегнули ремни и выскочили за родителями.

Причина, по которой инспектор полиции бросил машину в неположенном месте, обнаружилась моментально.

– Вам мало того, что вы устроили? – рычала Элис Моро и дернула рукой, словно едва сдерживала пощечину. – Приехали повторить свой подвиг?

Эбигейл-Орлиная Бровь растеряно стояла около нее и что-то пыталась говорить, но о ее существовании словно забыли. А вот незнакомая мне женщина, которую тетя Элис явно намеревалась треснуть по лицу, заискивающе смотрела на нее, прижимая руки к груди и хлопая глазами.

Я не понял, извинялась ли эта женщина или пыталась доказать, что ее с кем-то спутали, ведь мой взгляд тут же переметнулся в сторону родителей: отец встрял между двумя женщинами и что-то начал говорить той, которая мне не была знакома, мать же неловко вертела головой, коротко улыбаясь свидетелям потасовки.

– Элис, ради Бога, люди смотрят, – одними губами шептала она.

Я бы с удовольствием посмотрел на то, как моя низенькая хрупкая тетушка в прыжке с ноги треснет незнакомую женщину по лицу, но, надеюсь, это любопытство на моем лице не промелькнуло.

– Это кто? – поинтересовался я, указав кивком головы на незнакомку, которая выглядывала у отца из-за спины и пыталась говорить спокойно.

Джеки лениво оторвалась от телефона и оглядела картину тщетных попыток избиения моей тетушкой какой-то женщины с таким видом, будто это совершенно рутинное происшествие.

– Не знаю, – проговорила она, поправив выбившуюся из узла на макушке светлую прядь. – Может, та самая папина любовница?

Я аж чуть жвачкой не подавился. Вот уж милая сестрица, мамина порода.

– Ну ты извращенка, – захохотал я.

– Между прочим, ничего смешного, это всем известно, – со знанием дела проговорила сознательная наблюдательница, даже не удосужившись говорить шепотом.

Мы с Джеки аж глаза вытаращили.

– А тебе прям надо свой длинный нос сунуть, Стелла? – рявкнула мама, обернувшись.

– Мне?!

– Тебе!

С каждой секундой ситуация все более походила на цирк безумия.

Началось все с конфликта двух женщин, сейчас же на всю улицу орала оскорбленная Кларисса Смоллетт, да так, что Элис Моро на секунду позабыла все свои претензии, а местные зеваки повернулись уже к другому источнику шума.

– Ева, уйди! – рявкнул отец. – Уйди отсюда!

– Давай, защищай ее снова! – Наверное, впервые в жизни я видел, чтоб две заклятые сестры: Кларисса и Элис так стройно проорали одну фразу и на мгновение вдруг стали действительно очень похожи.

Я стоял, как громом пораженный и смотрел на эту картину. Мать кричит на соседку и на отца одновременно, соседки машут руками, отец – единственный, кто призывает всех утихомириться, в толпе орет чей-то ребенок, лают собаки просто проходившего мимо Сэма Спаркса, женщина по имени Ева искренне обалдевает от происходящего – просто типичнейшее утро Оукберна.

Джеки немигающим взглядом смотрела то на отца, то на мать, то на незнакомку, на которую повесили ярлык любовницы и разлучницы. Я знал, о чем она думает, у самого в голове крутилось: то ли у городских сплетников что-то не так с фантазией, то ли у нашего отца что-то не так со вкусом.

Какой я представлял себе мифическую отцовскую пассию, о которой так часто в порыве гнева заявляла мама? Знойной молодой красоткой, которая уводит мужчин из семьи, эдакую стервятницу с соблазнительными формами. Кто-то вроде Эбигейл-Орлиной Брови.

Так вот, женщина, которую отец назвал Евой, женщина, из-за которой улица превратилась за мгновение в поле соседских воен, женщина, которую так ненавидела Элис Моро, была не Эбигейл-Орлиная Бровь. Ни разу не Эбигейл-Орлиная Бровь.

Нескладная и тощая, как щепка, с мышиного цвета волосами, неаккуратно остриженными до подбородка скорей из удобства, нежели для создания какой-нибудь прически, нос острый и длинный – я хоть смотрел на эту Еву с расстояния, но разглядел, что женщину роковой красоткой назвать нельзя было. Одета она была в не по размеру большие вещи, болтавшиеся на ней, и в не по погоде теплые: мешковатые джинсы и огромный болотного цвета свитер с массивным воротом.

– Чучело, – протянула Джеки.

И была абсолютно права.

А вот и тяжелая артиллерия: серый внедорожник Андре Моро едва не переехал добрый десяток свидетелей городской шумихи, а дверь распахнулась так резко, что едва не впечатала мне очки в лицо.

– Он сейчас ее убьет! – крикнул кто-то.

– Андре, я не знаю, что случилось, Элис просто на нее накинулась, – пролепетала Эбигейл, на которую тут же устремилась дюжина взглядов.

– Так это вы, милочка, его вызвали?

– Ох, лучше б нормальную полицию вызвали.

Одним легким движением задвинув жену за спину, Андре ругательства орать не стал, зато, если бы мой отец не ухватил его за плечи и не оттолкнул, коршуном бы налетел на Еву. И крики из-за спины были, отчасти, небезосновательными: когда миниатюрная тетя Элис угрожает ударить по лицу – это смешно, а когда дядя Андре – это уже страшно.

Что сделала такого эта неизвестная мне Ева, раз приходится с трудом сдерживать самого уравновешенного человека Оукберна, чтоб тот не кинулся на женщину с кулаками?

И лишь при виде разъяренного Андре Моро, Ева поняла, что запахло жаренным, и испугалась не на шутку. Не став бормотать сбивчивые объяснения, как раньше, она юркнула обратно в свою машину и захлопнула дверь.

– Пожалуйста, – гаркнул отец, хотя ситуация требовала как минимум выстрела в воздух, чтоб заглушить шум. – Расходитесь. Здесь не на что смотреть.

– А, по-моему, есть на что, – процедила тетя Элис. – Я хочу на нее посмотреть. Пусть вылезет из машины, я просто взгляну ей в глаза.

– Элис, пожалуйста, не надо, – взмолился обессиленный отец, и мне вдруг стало его очень жаль: в этом городе инспектор полиции имеет авторитета не больше, чем куст у обочины, а особенно, когда люди устраивают такую скромную вакханалию.

– Идите в машину, – шепнула мама, когда соседки начали расходиться. – Пока она снова не начала истерику.

И подтолкнула Джеки в спину. Я тоже отрешенно зашагал к машине, но не мог оторвать взгляда. Даже не от отца, не от его якобы любовнице, забившейся в свой автомобиль, не от Эбигейл-Орлиной Брови, которая таращила глаза. Я смотрел совершенно другими глазами на дядю Андре: этот беспечный и спокойный мужчина, который никогда не производил негативного впечатления, стоял совсем рядом с «Хондой» загадочной Евы и выглядел так, будто в одну секунду с локтя выбьет окно и снесет этой женщине голову.