Николай Тычков - Повесть и рассказы

Да, иногда приходят в жизни моменты: бултыхает во все стороны, вертит во всех проекциях, кренит, угрожая опрокинуть, поливает так, что не остается сухого места. Да, видишь, что кто-то оцепенел, кто-то бьется в истерике, кого-то выворачивает наизнанку, иной кричит, что ничего не получится, погибнем. Но точно знаешь, что пока держишься за Цепь, пока фиксирует лодку этот невидимый твоим глазам Якорь, ты в абсолютной безопасности. Ни одного хлюпа. Переждешь, починишься и продолжишь свой путь.

…надежда, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус…

Зарисовка 4. Про лес

Как здорово бежится по упругим иголкам в сосновом бору, словно по резиновому покрытию спортивного манежа, куда так часто по молодости выезжали на областные соревнования. Как легко дышится очищенным зеленью воздухом, будто и не было этих пройденных километров. Только шишки, предательски похрустывая, неприятно вдавливаются в подошву, нарушая абсолютную идиллию.

По снегу – лыжи, по сухому – кросс. А можно просто: пешая прогулка одному или с женой, с детьми, с товарищем. Засветло или по темноте – тоже не важно. Постоять у костра допоздна, когда с утра вставать не надо. Пропахнуть дымом, пожарить хлебные корочки.

Лес прекрасен. В любое время года, в любое время суток. Задержишься по работе или же нарочно выбегаешь попозже – и наслаждаешься красотой заката. Когда столбы сосен горят, отражая последние лучи засыпающего светила, сказочным красно-коричневым светом. Словно мифический огонь, избирательно охватил только ствол, удивительным образом не захотев притронуться к укутанной рыхлым серым пеплом сумрака хвое. Поражающая своей контрастностью картина: вырастающие прямо из земли яркие языки пламени в центре и темное бесформенное призрачное нечто вокруг. Это стоит увидеть. Среди этого великолепия стоит оказаться.

Ночь. Массы чуждых звуков вырываются после дневного заточения наружу. Треск дров приглушает их, но стоит задуматься, засмотреться на угасающие язычки, упустить момент – и какофония потустороннего мира охватывает твое естество, пробуждая первобытный страх. Вот с жутким скрежетом, словно под огромной ногой великана, оторвалась и рухнула где-то неподалеку, заставив с опаской оглянуться, отжившая свой век большущая ветка, увлекая за собой мелкий сушняк. Вот тяжелые шаги пыхтящего ежа, снующего совсем рядом в поисках пищи, однако, не позволяющего себе выйти из-под прикрытия темноты. Пронзительный крик совы, выискивающей своим зорким взглядом притаившихся мышей. Теплый весенний ветерок дохнул и бесследно рассеялся среди пушистых лап. Вздрогнули и лениво шевельнулись кроны высоких сосен на фоне неподвижных холодных звезд, подобно задумчивой красавице перед старым зеркальцем, что, сидя на лавке в хате с низким потолком при свете лучины, проходит резным гребешком по черной волне волос. Сухие шишки тысячами деревянных киянок вразнобой застучали по сучкам. Мириады желтых иголок едва уловимым шорохом мягко улеглись и слились с узором колючего ковра. Как порох, чуть коснувшись мерцающих угольков, вспыхнула высохшая сосенка. Засветились глаза лисицы в молодом ельнике. Затряслись, заплясали над головой посеревшие пышные ветки. Вспорхнула ночная птица. Засуетился, засопел неожиданно оказавшийся в круге света еж, неуклюже завертелся на месте. Спасаясь, затопал своими кривыми лапами, развернулся и исчез, поглощенный тьмой. Туда же вслед за ним, растворяясь в отступившей темноте, медленно отошел и страх.

Туман на дороге заставляет напрячься, сконцентрироваться. Это недруг. Особенно когда плотный. Устаешь от движения на второй-третьей передаче. Время растягивается, усталость накапливается. Стараешься поймать асфальт, найти оптимальный свет. В лесу все по-другому. Размытые формы, призрачные силуэты рождают ощущение иной реальности, где нет ничего абсолютного, где все мягко и бесформенно, где ты – творец окружающего тебя мира – волен лепить все, что заблагорассудится. Это дерево? Может в ясную погоду оно и так, но сейчас перед тобой не что иное, как мельница с огромными крыльями, ждущая своего Дон Кихота. А это? Три поваленные прошлогодней бурей сосны? Нет! Бездыханное тело дракона, поверженного былинным богатырем, и три длинные шеи, которые когда-то венчали огромные головы, низвергающие пламя и наводящие ужас. Озеро? Пригорок? Просека? Поляна? Ну что вы! Ты – творец. Все что хочешь, что увидишь, что представишь… Шлеп! Шлеп-Шлеп-шлеп! Шлеп-шлеп! Туман, словно прозрачный серый пух, застревает между зелеными иголками, оседает на них крупными каплями и вниз. Как неумелый радист, торопясь, отбивает азбукой Морзе радиограмму, посылая в итоге в эфир полнейшую абракадабру, так и здесь нет никакой возможности поймать хоть какой-то цикличный напев. Слева, справа, ближе, дальше, тише, громче – отовсюду доносятся одиночные, сдвоенные, строенные щелчки. Это не дождь, когда шум ударов сливается в единый мерный гул. Здесь каждая капелька имеет свою неповторимую нотку… и ты ее слышишь. Шлеп-шлеп, щелк-щелк, цок-цок. Как будто попал в музыкальную шкатулку, исполняющую неведомую дивную, совершенно для тебя непостижимую, но такую завораживающую мелодию.

Прекрасно и удивительно, когда мокрый снег образует на иголках тысячи хрусталиков-капелек, когда иней в крепкий мороз в одночасье покрывает бело-сизой пушистой шалью совсем недавно зеленые лапы, когда резкий порыв или первые крупные капли дождя сбивают пыльцу с молодых шишечек и воздух наполняется ароматом смолы. Когда в сильный ветер залезешь поближе к макушке и, словно в колыбели, покрепче держась, качаешься… Наслаждаясь творением, видишь Творца.

«… невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы…»

Зарисовка 5. Про птичку, цветочки и зверушек

Хищная птица стремительно промчалась над головой, умело маневрируя сквозь кроны сосен. При такой скорости вполне хватило бы веточки толщиной с палец, чтобы перебить крыло. Но ни единого перышка не сорвала плотная зелень. Вдруг стало как-то спокойно, вспомнилось:

«… Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?»

Водяные лилии (кувшинки, кубышки) в наших краях желтого цвета. Они действительно красивы, но как-то уже примелькались. В этот раз из-за волны шел домой протоками. И вот чудо: чуть в стороне, поближе к берегу, где течение не такое сильное, на краю небольшого заливчика, усеянного порядком поднадоевшими торчащими палочками с желтыми лепестками, на воде лежали два ослепительно белых цветка… Как долго можно любоваться такой красотой? О чем думать?