Алексей Раздорский - Мои короткие истории

Набрав нужный номер, я сумел дозвониться в секретариат центра и поговорить с представителем по внешним связям. Пришлось долго объяснять, кому и зачем понадобилась встреча с директором, в итоге я оставил свои данные и стал дожидаться ответа. Через пару дней мне перезвонили и назначили день и час встречи. Японский профессор очень обрадовался. Когда-то в 70-е они дружили и встречались целый год – тогда начала действовать система научного обмена учёными: к нам приезжали стажироваться японские специалисты, а наши, соответственно, выезжали в японские научные центры для повышения квалификации. И вот настал день встречи.

Вежливая секретарша впустила нас во внушительного размера кабинет, к нам навстречу вышел крупный мужчина за шестьдесят в синем балахоне и белом чепчике, как и положено оперирующему хирургу. Сразу же вспомнив старого друга, обнял его и после коротких взаимных воспоминаний повёл японского профессора знакомиться с клиникой.

Свежий ремонт, шикарное оборудование не могли не удивить гостя. Совсем не то, что он видел двадцать лет назад. В музее клиники – всё от момента основания и стареньких кустарных приборов до самых современных операционных систем. Затем директор повёл нас в часовню, которую специально построили для больных, желающих очиститься перед возможной последней дорогой в их жизни.

Всё понравилось, вернулись в кабинет, а в соседней комнате уже был накрыт шикарный стол с чёрной икрой, блинами, осетриной, так что сразу же захотелось попробовать «вкусненького».

– Вот так мы теперь живём! – убедительно говорил директор. – Даже у вас в Японии такого нет!

Потом пришло время тостов и крепких напитков. Веселое настроение прервал голос секретарши по громкой связи:

– Иван Петрович, в блоке №9 начинается операция больного, за которого просил сам Виктор Евгеньевич. Вы ему пообещали лично присутствовать на операции.

Директор спокойно ответил:

– Наташа, скажи, пусть начинают без меня. Я пока занят.

Все продолжали поднимать тосты и делиться воспоминаниями, но через некоторое время вновь зазвучал беспокойный голос секретарши:

– Иван Петрович, опять звонил хирург Сергеев, говорит, что не может стабилизировать давление пациента. Очень просит вас срочно прийти в операционную и помочь бригаде.

Светило отвечает:

– Наташа, скажи, пусть делают всё так, как я им сказал. Я занят.

Ещё несколько тостов, и снова дрожащий голос по громкой связи:

– Иван Петрович, Сергеев умоляет помочь. Они теряют пациента!

Мне уже стало не по себе, но Иван Петрович спокойным голосом произносит, как приговор, надолго запомнившуюся мне фразу:

– Скажи им: вашему пациенту сегодня не повезло. Просто не его день! Всё. Больше меня не беспокоить!

Мы ещё полчаса сидели и выпивали, но у меня пропал аппетит, я вмиг протрезвел и уже не прикасался к рюмке восемнадцатилетнего виски и столовой ложке, наполненной доверху чёрной икрой. Ведь «всё» означало конец жизни того самого пациента, о котором Иван Петровича просил могущественный Виктор Евгеньевич… «А как же клятва Гиппократа?» – задумался я.

Иван Петровича уже нет на этом свете, как и Виктора Евгеньевича, а я до сих пор не могу забыть то, что происходило тогда в кабинете директора. Однажды меня тоже сильно «прихватило», я через друзей вышел на очередное «светило», хотел бесплатной квалифицированной помощи. На приём я попал, доктор принял меня почему-то неприветливо и раздражённым голосом сказал:

– Ну что вы всем голову морочите! У вас нет даже необходимых анализов. Я не могу тратить на вас время впустую.

Больше я к «светилам» не обращался. Перед тем как идти к врачам, коплю деньги, чтобы не просить, не клянчить, а просто покупать «бесплатную» медицинскую помощь… А история – правдивая, изменил только имена…

Какой же устный переводчик не любит переводить умных людей! Это не просто случайно брошенная мною фраза – это настоящая правда. Очень часто приходилось переводить встречи всяких «представителей», «руководителей», «глав делегаций», которые без заранее написанных помощниками текстов не могли чётко и ясно выразить свои мысли. Что делать в таких случаях добросовестным переводчикам: либо переспрашивать считающего себя умным начальника: «Что вы имели в виду?» – и тем самым попадать к нему в немилость, либо заканчивать логично фразу самому, пытаясь передать смысл того, что хотел выразить оратор. Бывает, он даже и не догадывается, что не смог сформулировать свои мысли правильным и понятным русским языком…

Поэтому когда мои японские коллеги попросили меня связаться с известными учёными Академии наук СССР, с которыми они хотели развивать научные связи, я с удовольствием откликнулся и был очень рад возможностям общаться с действительно умными людьми.

В советские времена почётное и высокое звание академика Академии наук СССР надо было заслужить либо серьёзными научными открытиями, либо долгими годами руководства стратегически важными проектами. Невозможно было получить это научное звание за деньги или по блату, как это стало привычным в 90-е годы. Люди власти, ставшие тогда академиками и членкорами – примеры того времени. Что они для нас открыли, чем удивили мир науки – никто не знает, но они всегда выпячивали свою принадлежность к высокому научному сообществу.

А академики, с которыми мне пришлось работать, были высокообразованными мыслящими людьми, обладавшими почти энциклопедическими знаниями в своих и смежных отраслях науки. Поэтому когда мне приходилось становиться связующим звеном общения наших и японских учёных, я просто обязан был ориентироваться в сути обсуждаемых тем практически на профессиональном уровне.

Конечно, это стоило мне и времени, и усилий, но я получал громадное удовольствие от того, что для меня открывались тайны высокой науки.

Сотрудничество наших и японских учёных продвигалось эффективно и быстрыми темпами. Мы проводили совместные семинары, форумы и поездки в научные центры с целью обмена опытом. Японские учёные ездили к нам, а наши – в основном уровня академиков – к ним.

И вот однажды я получил письмо от японского координатора научных программ, в котором он передал приглашение директора японского института волновых энергий посетить его институт и провести совместный научный семинар.

Приглашение было принято, и наша немногочисленная делегация направилась в Японию. Было очевидно, что приглашающая сторона хорошо знала труды учёных, которых она хотела видеть в составе делегации, смутил только один момент – они очень хотели, чтобы с нами вместе поехал и известный космонавт, дважды побывавший в космосе. Конечно, человек уважаемый, но не отмеченный высокими научными титулами. Но почему бы не поехать – решил космонавт, очень общительный и весёлый человек, и мы полетели в Страну восходящего солнца.