Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том четвертый. Рассказы

– Прыгайте скорее напрямую, тут сугроб! —

Анатолий прыгнул и перепрыгнув сугроб обнял, и прижал её к себе. И Алёна не убрала его руку, а сказала только:

– Скорее. Не успеем! —

Со стороны можно было подумать, что не студент, а Алёна уже проводила старый год (кто был пьян, надо было рассмотреть). Они поднялись на лифте очень быстро. Алёна открывала дверь, и пока снимали свои «шубы», из комнаты, где стоял телевизор, донесся знакомый гул Красной площади. До наступления Нового года оставались считанные минуты. Даже отдышаться, даже осмотреться было некогда!

Алёна взяла за руку студента и потянула к столу. Едва они успели наполнить бокалы шампанским, как раздался бой курантов.

– С Новым годом! – сказал Анатолий.

– С Новым годом! – сказала Алёна.

Они чокнулись, выпили и только после этого сели за стол. И впервые за этот безрассудный час Алёна перевела дух и осмотрела парня. Молодой человек был высокий, крутоплечий, одним словом, атлет, «спортивного вида», как говорят. Серые глаза его смотрели на Алёну с некоторым разочарованием во взгляде, чувствовалось. «Он надеялся, что я моложе его Ирины, – подумала Алёна. – А я вот такая…». На вид ему нельзя было дать больше двадцати – двадцати двух лет. Глядя на него, Алёна вдруг испытала что-то подобное ревности к той неизвестной ей Ирине. «Наверное, девушка-студентка, он думает о ней и сожалеет, что они врозь в этот Новогодний вечер, – подумалось Алёне.

– Ну, а теперь, может, вы пойдёте к своей Ирине? – вслух сказала она.

– Зачем? «Мне и с вами хорошо!» – подчеркивая возрастные различия произнес студент. Тут же Алёна предложила перейти на ты.

Анатолий рассказал о себе. Он студент местного института, а Ирина – это аспирантка на их кафедре. Ребята из общежития, посылая его за водкой, просили пригласить Ирину к ним, чтобы было с кем потанцевать…

Слово за слово Алёна с Анатолием разговорились.

Алёна рассказала о себе, по ошибке после школы выскочила замуж не за того. Как только родила – сразу же развелись, и он уехал далеко, в Столицы, там завел себе новую семью, алименты платит. В общем-то, рассказывать много не пришлось. На стене висел портрет дочки-Наташи в школьной форме, первоклассницы; на полках стояли игрушки, куклы и учебники. Оглядевшись, студент и так всё понял. Они выпили ещё – за знакомство. У Алёны голова пошла кругом. Чтобы скрыть своё волнение, Алёна встала из-за стола и выключила телевизор. Студент тоже встал и расхаживая, начал читать стихи, в тишине вкрадчиво и томно звучащим голосом:

Стихи, как волны моря, лились плавно, однотонно. Студент читал хорошо, и были в этих стихах – невысказанная тоска и странная недосказанность, и всё это ещё больше волновало Алёну. (Известно, – женщина любит ушами. И студенту было, наверное, это известно, во всяком случае, он произвел на Алёну впечатление).

Во втором часу ночи Анатолий собрался уходить. Он налил «по последней», на посошок. Когда Алёна встала, чтобы чокнуться, студент привлек её к себе. Она не оттолкнула. Тогда он поставил на стол свою и её рюмки, подхватил Алёну и посадил на колени к себе на диван, и как-то неловко стал целовать.

Запрокинув голову, Алёна чуть слышно говорила:

– Брось! Перестань, ну зачем? – а сама продолжала играть и отвечала на поцелуи. Вдруг Анатолий встал, подхватил её на руки и понёс на руках в угол к тахте-кровати.

– Дурачок, – прошептала Алёна. – Дай я-я выключу свет…

И то. Долго сдерживаемое чувство разом захватило Алёну, и, не помня себя от счастья, она целовала его, повторяя одно и то же:

– Милый… милый.

Ей было очень хорошо с ним, как никогда не было хорошо с бывшим мужем. Она уже позабыла об этих чувствах.

Было всё также как не раз бывало, только с той разницей, что с мужем всё это походило на заученный урок. А тут волнение, ожидание, блаженство – о! Если б Алёне кто-нибудь сказал ранее, что после стольких лет ей всё еще не знакомы настоящие истинные чувства, она бы посмеялась – ведь она выходила замуж по любви, любила мужа. Теперь же она с радостью для себя открыла во всём этом что-то новое, возвышенное.

Анатолий оставался у неё чуть ли не до рассвета. Когда он ушел, Алёна поправила скомканную постель и легла. И, прежде чем заснуть, она подумала: «А что, если и тому другу на Севере так же хорошо с тамошними девицами, как мне с этим студентом?». Но подумала об этом в полусне и тут же простила всё: «ведь он любит её и скоро обещал приехать…».

Алёна спала до полудня. И проспала бы ещё дольше, но её разбудил стук в дверь. Она тогда даже испугалась: вдруг это мама приехала её проведать, поздравить с Новым годом, а в квартире бардак, – немытая посуда на столе. бутылки из-под водки и вина… Она даже не хотела открывать: постучит, мол, и уйдет, но услышала голос студента:

– Алёна! —

– Зачем стучать? Для этого есть звонок, – сказала Алёна, открывая дверь.

– Звонок! Да у него кнопка сломалась! Звоню, звоню – молчание! Я уже готов был дверь ломать. —

Студент больше часа оказывается под дверью «бился».

Новый «друг» оказался привязчивым. Все десять дней, пока дочка Наташа жила у деда на даче, студент не давал ей покоя. Каждый день он встречал её у больницы и заснеженным парком они шли домой. Ужинали вместе, причем ел студент хорошо, с аппетитом. Потом смотрели телевизор и дурачились, как знакомые «сто лет». Иногда Анатолий уходил в полночь, но чаще не уходил, и утром они покидали квартиру вместе, как муж и жена: он бежал в институт, а она на работу.

Все эти дни были для Алёны словно праздник. Она прибегала на работу помолодевшая, радостная, Подруги замечали её перемену, выпытывали у неё причины. Но Алёна молчала, усмехаясь в ответ.

Но каникулы в школе закончились и с возвращением Наташи всё усложнилось. Алёна хоть и потеряла вначале голову, но в душе она была уверена, что из этой связи со студентом ничего серьёзного не выйдет. Спортивный студент, он баскетболистом оказался, был моложе её и учился на последнем курсе. А там, – окончит институт, уедет по направлению, и на этом их любви придёт конец. Значит, надо сделать так, чтобы про связь эту знало как можно меньше людей. Алёна не говорила ни отцу, ни матери и долгое время скрывала от дочери. Она предупредила студента, чтобы он приходил поздно вечером, когда заснёт Наташа.

Анатолий был послушен. Он звонил и приходил тогда, когда она разрешала. Он снимал потихоньку свои стоптанные ботинки и в носках тихо, бочком-бочком пробирался на кухню, где закрывалась дверь. Алёна кормила его. С аппетитом глотая что-нибудь, студент рассказывал анекдоты или всякие забавные истории. Алёна шикала на него, сама еле сдерживая смех, чтобы он говорил тише, и студент переходил на шепот, от чего становилось еще смешнее.