Сергей Сачков - Жизнь чернобыльца

Я боялся к ней даже прикоснуться, надеялся только на будущее. Хотя знал и понимал, что в моем положении надежды мало, и ждать меня никто не будет. Шёл пятый день моего отпуска. В один из выходных дней мама попросила меня съездить к ней на работу в больницу. Её коллеги захотели увидеть меня в форме и посмотреть, изменился я за два года или нет. Я собрался и поехал. Поднявшись на третий этаж, я нажал кнопку звонка. Дверь мне открыла молоденькая, красивая, лет восемнадцати девушка по имени Наташа. Она улыбнулась, резко взяла меня за руку и повела в столовую. В столовой я увидел накрытый стол, на столе стояла бутылка шампанского и красивый торт. Я засмеялся и спросил: «Это по случаю моего приезда?» Всё дружно засмеялись и сказали, что у Наташи день рождения. Мне стало неловко, так как пришёл без подарка. Я поздравил её словами, поднял бокал и выпил за её здоровья. Поговорив о том, как мне служится, я собрался уходить. Наташа провела меня на первый этаж. Застенчиво она поцеловала меня в щёчку и сказала, что хочет писать мне и ждать меня. Я был крайне удивлён её поведением, я не воспринял всерьёз её слова, ведь мы не знали друг друга и были знакомы час или два. Внимательно выслушал её, также поцеловал в щёчку и сказал, что у меня есть девушка. Её это не удивило, она упорно стояла на своём. На прощание она спросила, какого числа у меня заканчивается отпуск.

Побыв десять дней дома и ничего не увидев, я с грустью собрал вещи, попрощался с братом и вместе с отцом поехал на автовокзал, а с вокзала в аэропорт. Когда мы приехали на автовокзал, я был рад увиденному. Навстречу мне бежала та стройная молоденькая брюнетка по имени Наташа. Она сияла от радости и, как всегда, мило улыбалась. Я был ошарашен от всего этого. Как она узнала, что именно в этот день, час я буду на автовокзале? Позже я понял, что ей сказала моя мать. Поцеловал её, как всегда, в щёчку, я сказал ей большое спасибо за то, что пришла меня проводить. В этот момент она достала из кармана шоколадку, а вместе с ней маленький клочок бумажки, где был написан её домашний адрес. Мне было чертовски приятно от всего того, что произошло, и в то же время грустно, так как моя девушка не смогла меня проводить. В то время я думал о ней и о том, что вот-вот она появится. Но увы. Наташа смотрела на меня, я на неё. Несколько раз она повторяла: «Пиши ты только, пиши». Я стоял как вкопанный и молчал. Что я ей мог сказать ей, если совесть моя сука. Ведь не мог я предать то, во что верил, ждал и надеялся. Она посадила нас в автобус, помахала ручкой и пошла на работу. Долго я смотрел ей вслед, думая о том, что теряю своё счастье, и я его потерял. Она очень часто писала мне, а я молчал, молчал и ждал писем от той, которую любил. Под конец службы она перестала мне писать, и я понял, что она нашла свою половинку. А ведь всё могло быть иначе. В аэропорту я просил отца, чтобы он бросил пить и начал новую жизнь. Но мои просьбы обошли его стороной. Он не хотел меня слушать, а говорил только одно: «Подрастёшь, сынок, и многое поймёшь». И через годы я действительно многое понял и осознал, кто в жизни прав, кто виноват. Часто очень часто вспоминаю его слова.

Побывав десять дней дома, я с грустью уехал служить дальше. Дослужился я до главного старшины. Под конец службы мне командир предлагал остаться в должности мичмана, но за три года я так сильно устал, да и планы были совсем другие. Я извинился перед командиром, за его предложения остаться, за что сильно потом себя ругал. Сейчас я переписываюсь со всеми своими сослуживцами. Отличные ребята, и я горжусь тем, что флотская дружба сама крепкая и надёжная. Она проверена штормами, холодом и морской солью, которой была пропитана наша роба.

Домой я приехал дождливой, мрачной осенью. Привёз всем подарки, но особой радости я так и не увидел. Лица были грустные, стены грязные и оборванные, дома бардак и, как всегда, прусаки и пустой холодильник. Первым делом я побежал к своей девушке. Мне так хотелось её увидеть. Увидел её я и получил первый свой стресс. Она вышла на площадку беременная и сказала, что выходит замуж. Я смотрел на неё со слезами, ничего не понимая. Хотя предполагал, что такое могло произойти. Ведь кто я и кто мои родители. Мне было очень больно. Каждый день я бегал к ней как дурак, не понимая, что я делаю. Я тупо смотрел на неё и уходил. Так я ходил несколько дней, пока не понял что всё уже позади и надо, что-то делать. За одной новостью, пришла вторая, хуже первой. Мать прожила с моим отцом 27 лет, решила развестись. Он любил её и взял её с двумя детьми, плюс нас двое – брат и я. Только сейчас я стал понимать с сестрой, как ему было тяжело и обидно за то, что его не оценили и не любили. Он старался как мог. Может, из-за этого он стал пить и пропивать всю свою зарплату. Мать жестоко поступила с ним, да и, наверное, с нами тоже. Она жила своей жизнью.

Она была красивая и знала, что на неё мужчины смотрят с любовью. Она красиво одевалась, всегда была в форме, а самое главное – всегда была сыта, так как в больнице всегда было что покушать. Иногда то, что не доели больные, она в баночке приносила нам. Сама она готовить не любила и не могла. За всю любовь к ней она решила разойтись с отцом и разменять три комнаты на одну и одну, а за одну получить тысячу рублей. Для меня это был шок. Как так и зачем? Отец получил эту квартиру, потеряв здоровье. Он работал на цементном заводе, и у него на лёгком было пятно. В последние годы он задыхался. Тогда она думала только о себе, о деньгах и о новой жизни, которую она начнёт с чистого листа. Я пытался изменить её решение. Но увы. Немножко отдохнув после службы, я пошёл на работу на химкомбинат. Туда позвал мой друг Володя, который пришёл со службы раньше, чем я. Работа была чистой, но не по нашей специальности. Меня всё время тянуло к машинам. Всегда я мечтал быть водителем. И в дальнейшем я им стал. Мать продолжала стоять на своём. Брат молчал, отец тоже, а я не мог понять, как мы будем жить втроём в одной комнате.

Видя, что я упираюсь, она сказала мне, чтобы я уходил. С отцом жить и смотреть на его пьяное лицо я уже не мог, и снимать жилье я тоже не мог, так как только пошёл работать. Я как загнанный зверь метался по клетке, не зная, куда себя деть. Сестра упорно молчала, живя своей жизнью. Она просто устала, и я её понимал Я жил со своими мыслями, думая только о том, как остаться нам вместе. Хотя видел и знал, что так жить больше нельзя. Картину в чёрных тонах мать рисовала каждый день, а я всё время пытался сделать её светлой.

Жизнь штука тонкая, и понимать мы её начинаем во второй половине своей жизни. На тот момент я хотел отдохнуть и, как все ребята, погулять и найти свою половину. Я каждый вечер только и думал об этом. Ребята, с которыми я вырос и дружил, все женились. Только я тупо лежал после работы на своём диване и смотрел в потолок, не зная, что делать.

Читать дальше