Андрей Добжанский - Ополченец

Егор в сердцах выругался бранными словами, плюнул на ворота и ушел, даже не помог подняться беременной Нике. Удивительно, но, несмотря на все, ему стало немного легче. С него сняли ответственность. Последние месяцы, а то и годы, он делал то, что хотели от него окружающие. В частности, Вероника. И ничего из этого не получалось. «Может заняться тем, что нужно мне?» – подумал он. Да, ребенка оставить решила именно она. У него же тогда вообще не было четкой позиции. Сам Егор вырос без отца и особо не жаловался. Но оставлять своего собственного ребенка без отца тоже не хотел. Он долго метался, пока Ника сама не приняла твердое решение.

Легче стало совсем на чуть-чуть. После этого накатило чувство потери. Сколько лет они пытались построить отношения. Десять или пятнадцать? Если брать за начало отсчета младшие классы. Большая часть жизни была связана с этой девушкой. И вот она скоро станет матерью его ребенка, а… а они чужие люди. Всегда можно сказать, что, мол, девки нынче пошли корыстные и недостойные. Но он понимал, что именно на нем лежит большая вина за то, что у них ничего не вышло.

Медянов шел, куда глаза глядят. Просто, чтобы отвлечься. Подумать о хорошем. Например, как он на быстрой скорости едет на дорогой иномарке по ночному городу. Неосознанно он пришел к мосту влюбленных. Да, такой мост есть даже в захолустной Станице Мироновской. Тоненькая речушка задорно бежала, освободившись ото льда. По ней мелкими каплями бил холодный дождик. Металлический мост был скользкий, ржавый и неприветливый. Самое место для влюбленных. Здесь висели десятки замков с чужими именами, но где-то был свой, родной. Вот он, облезший и покореженный, как будто его грызли бестолковые малолетки. «Егор и Ника вместе навсегда». Сколько им было, когда они, целуясь томным вечером, повесили этот замок? Лет шестнадцать. «Господи, восемь лет назад!» – удивился парень. Он резко вернулся с моста на твердую землю, нашел большой камень и, подойдя к замку, сбил его. Поднял с холодного и мокрого железного моста и бросил в реку. Прощай любовь, здравствуй взрослая жизнь. Егор положил руки на перила, уткнулся в них лицом. Он хотел заплакать, даже несколько всхлипов выдавил из себя. Но слезы не шли. «Может, я и не любил ее, – подумалось ему. – Или давно уже все перегорело».

Надо было учиться жить без нее. Самое противное, что ее все равно не вычеркнуть из жизни, ведь она носит его ребенка. Справится ли он с этим? Вдруг у них снова разгорятся чувства. У женщин так бывает. Наверняка, после родов в ней что-то изменится, она станет мамой. Она станет мягче и добрей. «Поэтому нельзя ставить крест на этих отношениях. Все может быть еще впереди», – размышлял Егор, выйдя на окраину поселка и всматриваясь в серые поля. Что сейчас главное? «Показать, что я на что-то гожусь. Самому себе доказать. Андрюха на работу позвал. Вот завтра прямо с утра к нему и поеду, переговорим, договоримся и начну работать. А там, глядишь, все наладится, если суждено», – утешил себя парень.

«И всэ будэ добрэ у кожного з нас», – заиграла песня украинской группы у Егора в голове. Он улыбнулся, вдохнул свежий ветер и пошлепал домой, отряхивая с кроссовок комья грязи. Наверняка, дома ждала мама, переживала, беспокоилась. Знала, что он ходил к Веронике. Егор спешил домой, чтобы поделиться с мамой своими успехами.

* * *

Егор начал работать у Андрея в автосервисе. Он каждое утро рано вставал, чтобы успеть на автобус в Ленинск, который ходил раз в час. Быстро завтракал, целовал маму и, накинув легкую куртку и захватив с собой рюкзак, мчал на остановку.

Работа была несложная, но довольно грязная. Медянов мыл машины, помогал механикам чинить поломанные автомобили, убирал небольшую территорию вокруг здания. Автосервис имел два этажа, на верхнем находился офис компании. Иногда Егор поднимался туда, чтобы попить кофе с Андреем.

– Ну, как тебе работается? – спрашивал друг.

– Да нормально, грех жаловаться. При деле, и уже хорошо.

– Отлично. Ты вникай во все, смотри, как дела делаются. У нас бизнес хорошо идет. Если так пойдет, то еще где-то полгодика – и мы хотим открыть еще один автосервис, на южной части города, на выезде. Понадобится помощник. А толковых людей, которым я мог бы доверять и на которых можно положиться, мало. Поэтому имей в виду. На повышение пойдешь, – по-доброму усмехнулся Андрюха.

– Да у меня же и образования нормального нет. Я не знаю, что там делать.

– Твоя главная обязанность будет организовывать работу, следить за людьми и решать текущие вопросы с клиентами. На самом деле, ничего сложного. Как там с Никой?

Любое упоминание Вероники для Егора было болезненным. И не столько из-за нее самой, сколько из-за ребенка, который вот-вот должен был родиться. У него в душе был полный раздрай. В своих мечтах он видел себя примерным отцом и семьянином, а в жизни все получалось совсем не так.

– Никак.

По внешней лестнице они спустились на первый этаж. На улице пели весенние птицы, их песни отзывались в душе надеждой и детством. Подала свой голос кукушка. Апрель вступал в свои законные права, одаривая теплом. Молодые светло-зеленые маленькие листочки на деревьях украшали город, делали Ленинск нарядным и молодым.

– Сокол, скажи мне, мужик на БМВ приезжал? – крикнул Андрюха одному из рабочих.

– Да, приезжал, – отозвался тот из-под очередной машины, которую надо было починить. Говорят, руки у Сокола были золотые, он мог починить практически все, даже танк на постаменте заставил бы поехать.

– Ты все сделал?

– Да, все!

– Ладно, я поехал, – обратился Шишков к Егору. – Знаешь что? Давай на выходных встретимся, посидим, выпьем пива?

– Я не против, – отозвался Егор.

Они пожали руки и Андрей направился к своей «Мазде 3».

Из-под машины вылез Сокол – Владимир Соколов. Он поднялся и взглянул на Егора. Тот заметил взгляд и махнул головой, мол, чего смотришь?

– А вы с шефом дружбаны? – спросил механик.

– Вроде того. Мы вместе в школе учились, – ответил Егор. – Давно не виделись. А тут встретились, он работу предложил. А что?

– Да не, ничего. Нормальный он мужик, – Сокол подошел к заваленному хламом длинному столу и грязными руками взял из пачки сигарету. Отошел ближе к входу и закурил. – Я до этого в другом месте работал, в Лисичанске. Начальник у меня был – гнида редкая. Я даже не говорю про то, что зарплату постоянно задерживал. Вел себя с рабочими как скотина. А этот, я смотрю, нормальный.

Егор кивнул в подтверждение. «Что он от меня хочет?» – пытался понять он.

Бренчало радио, музыка вдруг прекратилась и ведущий начал рассказывать о новостях. На Донбассе набирало силу народное недовольство, во многих городах люди выходили на митинги, требуя от киевских властей справедливой политики в отношении русскоязычного населения.