Андрей Добжанский - Ополченец

– Вот уроды, – зло сказал Сокол.

– Кто уроды? – не понял Егор.

– Да эти, киевские барыги. Продажные бизнесмены, американские агенты. Тьфу, тошно, смотреть на все, что происходило на Майдане.

– А-а-а-а, да, – отозвался Медянов. – Да был я в Киеве…

Он заметил, как Соколов напрягся и резковато повернулся к нему, подался чуть вперед для «доверительного разговора» по душам, по-мужски. Его ладонь начала сжиматься в кулак.

– Ты че, за этих скакал? – не понял механик.

Егор рассмеялся:

– Да нет, конечно. На заработки ездил, но так ничего и не заработал.

Ответ не убедил Владимира Соколова, он оставался напряжен. Видя, что атмосфера накалилась, Егор решил рассказать историю про церковь, которую чуть не сожгли радикалы в Киеве. Владимир слушал внимательно, а потом внезапно пожал руку Медянову.

– Ну ты, брат, даешь! – восхитился он. – Не каждый бы вписался. Видел я по новостям этот сюжет. Удивительно, что ты там был. Непростое время наступает, – тяжело сказал Сокол. После рассказанной истории напряжение спало и разом установились доверительные отношения.

– Думаешь?

– А что тут думать? Тут готовиться надо…

– К чему? – не понял Егор.

– Заговорился я что-то с тобой. Меня машина вон ждет, – достаточно грубо буркнул Владимир, но напоследок дружески хлопнул Егора по плечу.

* * *

Андрей и Егор сидели в пабе в центре города. Они уже опрокинули пару кружек пива. Разговоры становились более откровенные.

– Не знаю я, что мне делать, – театрально схватился за голову Егор. – Надо было родиться сыном миллионера.

– Надо было родиться нормальным человеком. И у тебя это получилось! – попытался сгладить Шишков.

– Да, нормальных людей бесплатно не кормят, деньги не дают. Не ровня я, видите ли, ей. Семья у них зажиточная, богатая, обеспеченная. А я нищеброд. Да и хрен с ними! Уродами. Что мне с ребенком делать? Я не хочу, чтобы Вероника растила моего ребенка одна или с чужим мужиком. Я не могу оставить их, понимаешь, Андрюха? Но у меня нет абсолютно никаких вариантов! Я не знаю, как переломить ситуацию в свою пользу. Даже если бы я выиграл миллион гривен в лотерею, думаешь, она бы вернулась? Нет! И что делать, я даже не представляю. Я ночами не сплю, пытаюсь решить уравнение. И ничего на ум не приходит!

– Молодые люди, не могли бы вы потише? – обратилась официантка.

Егор зло глянул сквозь нее.

– Пошла прочь…

– Да, конечно, извините, – ответил Андрей.

– Вот так, короче. Ты-то жениться не надумал?

– Жениться? Не, не хочу. Со своей-то мы вместе живем, а официально расписываться не хочу пока. Я в ней еще не уверен. Хочу сначала жилье себе купить, бизнес развить. А там посмотрим. А то отберет еще все, что я нажил.

– Хитрые нынче все, – усмехнулся Егор. – Все с выгодой для себя. Да только разве в этом дело? Дело-то в людях, в человеческом отношении. А все только о деньгах.

– Медный, а куда без них? Не мы придумали их, не нам и менять эту систему. Егорка, забудь обо всем этом. О Нике, о ее родителях, о ребенке. Не говорю, что навсегда. Хотя бы сейчас перестань о них думать.

– В том-то и дело, что не могу я забыть о ребенке. Даже на минуту. Да и о Нике. Я сам без отца рос, у меня не было примера. Я не имею права бросить свое дитя, понимаешь? И придумать ничего не могу, чтобы все вернуть в нормальное русло. Ты сейчас смотришь на самого большого неудачника. Можешь всем обо мне рассказывать, я не обижусь.

Андрей рассмеялся:

– Егорка, что ты несешь? Ты не знаешь еще, какие бывают у людей проблемы. Прорвемся, как сперматозоиды через презерватив! – фраза прозвучала как тост. Медянов от смеха поперхнулся пивом.

Друзья вышли проветриться. Весенняя прохлада пахнула в лицо, приведя немного в чувства после выпитого алкоголя. На улице было шумно – рядом проходил митинг. Мэрия находилась в двух шагах. Несколько сотен людей пришли к ней, чтобы высказать свое недовольство новой киевской властью.

– Пойдем посмотрим, – толкнул Егор товарища.

Они влились в толпу, подошли ближе ко входу в мэрию. Там стояли несколько десятков милиционеров, загородивших путь в здание. Люди требовали нового главу Ленинска, который был назначен новым губернатором Луганской области. Последнего в свою очередь недавно назначили новые украинские власти. Руководство менялось во всех городах и районах, в Луганске в связи с этим проходили масштабные митинги. Ленинск был одним из городов области, в которых протестное движение было особенно сильно.

– Пусть выйдет к народу! – кричали люди, желая увидеть мэра.

– Бандеровец! Пусть выходит! Пусть расскажет нам, кто он.

Люди опасались, что те, кто учинил беспредел в Киеве, приедут сюда и установят здесь свои законы. Многие не подозревали, что члены «Правого сектора» уже действовали на территории региона. Однако действовали осторожно и не так открыто, как на западной и центральной Украине, где они захватывали администрации и другие стратегические здания, вооружались и грозились пойти походом на юго-восток.

Егор всматривался в лица, в каждого, кто стоял рядом, кто что-то кричал или держал в руках казачий флаг. Он заметил знакомое лицо и начал пробираться сквозь толпу к нему, Андрей, расталкивая плотное море людей локтями, последовал за ним.

– Сокол! Ты-то чего тут делаешь? – выкрикнул Егор.

Владимир Соколов стоял в военной форме, на груди у него было две медали. Медянов мельком взглянул на них, но не разглядел, что это за награды. Володя повернул голову и вперил в знакомцев напряженный взгляд, потом улыбнулся.

– А, мужики, здорово! Да вот вышли требовать главу города. Надо тут вопросы уточнить, куда движемся, так сказать.

Только сейчас Егор заметил, что рядом с Соколовым стоит еще десяток людей в военной форме – афганцы и десантники. За ними, в другом конце толпы стояла группа казаков, бородатых, здоровых, с нагайками.

– А мы вышли из бара. Слышим шум, а драки нет, – усмехнулся Медянов.

– Ничего, брат, драка еще будет.

Егор был еще немного навеселе, поэтому не воспринял слова Владимира всерьез. И очень зря.

Митинг длился долго, расходиться никто не собирался. Мужики были настроены на серьезный разговор. Егор не спешил уходить. После Киева он привык уже к народным волнениям. Они с Андреем отошли покурить к лавочке в центре небольшого сквера, который стоял чуть поодаль от мэрии. В этот момент в другом конце толпы начался сильный шум и послышались женские крики.

– Ироды, вы что же творите!

Началось что-то непонятное. Егор оттолкнул незнакомца, стоявшего рядом, и запрыгнул на лавку, чтобы разглядеть происходящее. Он растерялся от увиденного: с другой стороны митинга появились силовики и начали дубинками бить всех, кто попадался им на пути. Люди явно не ожидали такого поворота, жители Ленинска пытались отбежать от эпицентра столкновения. Милиционеры врезались в толпу, они шли по направлению ко входу в мэрию, попутно огревая дубинками попавшихся под руку.