Наталия Смирнова - Страсти по Самайну – 2. Книга 2

Наутро я отнесла поднос с тарелкой восхитительного жаркого к покоям Кайдена. Спустилась вниз, надела передник кухарки, а Арела, ощипывающая жирного гуся, задала ставший уже привычным вопрос:

– Милорд завтракал?

– Не отворил он. Оставила поднос у дверей, – тяжкой повинностью было для меня носить еду этому чудовищу. Хорошо хоть он ни разу не открыл – видимо, спал, напившись грюйта.

– Арела, почему милорд столько пьет? Он что-то натворил?

– Нагрешил граф по молодости, с тех пор боги и разгневались на него. Слыхано ли – в Самайн дитя зачинать? Самайн – он ведь как… – Арела оставила свое занятие, повернулась ко мне и продолжила: – …кому – отец, кому – брат, кому – сват. А кому и вовсе – могила.

– Дитя?! У графа есть дети? Расскажи, Арела!

– Давно это было. Зим почитай… – Арела воздела глаза к потолку, загибая пальцы, – осьмнадцать назад. Милорд молод был и горяч. Явились к нам на праздник сплошь графья да лорды, привезли даров множество. Со всех окрестных деревень собрались люди, привели скот, стеклись живой рекой для таинства зажжения огня. Я тогда молодая была, сама видела. Зажигали костры, жарили мясо на вертеле, очищали скот священным дымом.

Пировали уже три дня и три ночи. Горький эль затмил разум лорду О’Салливану. Бахвалился он за накрытым столом, что если не примет богиня Дану его жертву, то отдаст он свою дочь милорду в жены. А дочь-то у него красавица была: волосы что твое золото, а глаза как вороново крыло. Милорд сразу-то ее полюбил всем сердцем. Да только она уже невестой была. Как услышала отцовы речи – стоит ни жива, ни мертва, руки плетьми повисли.

Застучали друиды в свои боураны, взвились синие костры в звездное небо, пришла пора приносить жертву. Велел старик вести жертвенного быка. Закричал пьяным голосом, всадил кинжал быку в сердце. Брызнули горячие капли на сухую траву. Тут молния разрезала небо длинно, налетели лиловые тучи, задышали чернотой. Раскатился гром по небу гулко, низко, а дождя – нет. Полетел в небо горький дым, к бесам с бесенятами. Не приняла богиня жертву. Не окропила дождем иссохшую землю.

Вскричала дева гневно, в бессилье проклиная и отца, и милорда. Да только кто ж ее слушал, скрутили руки веревками, отвели в покои милорда. Страшный грех, ой страшный, – Арела закрыла лицо руками и покачала головой, – Говорят, понесла она в ту ночь. Да только не мил ей был граф Кайден, страдала, плакала. Два месяца томилась взаперти, а потом обманула слуг и сбежала со своим женихом. Вот и поминай как звали.

Семь зим искал милорд ее по эту сторону леса, а на восьмой год собрал отряд бравых рыцарей и отправился чрез чащобу. Видно, бесы в страхе отступили, да только нашел ведь он ее. Нашел!

Глава 9

– Нашел?! И где она? – я замерла – мне казалось, что еще немного – и тяжелый черный полог отодвинется, открыв мне что-то важное.

– Да знамо где… – Арела махнула рукой в сторону большого окна и тяжело вздохнула, – как привез ее милорд, тише воды, ниже травы была. А потом и вовсе сиганула с обрыва.

– А дитя как же? Ты говорила про дитя, – я пыталась словно нащупать что-то в темноте, но оно ускользало так же легко, как рыба в воде.

Арела неопределенно пожала плечами и вернулась к своему гусю.

Я подошла к окну. Замок стоял на крутом утесе. Отсюда все – как на ладони. Серый купол неба отражался в широком, дышащем легкой рябью зеркале реки. Вода – темна, густа, ленива. Вдали дыбился бурым левый берег. На его кособоком обрыве торчали костлявые пальцы деревьев. Чуть дальше деревня, там маленькими черными точками копошились люди.

– Арела, как её звали? Ту женщину?

– Ох, не к добру это, ох, не к добру! – дверь вдруг резко, со стуком, распахнулась и в кухню влетел разгоряченный Тревор, не дав Ареле ответить, – Милорд сегодня злой, как чёрт, даром, что трезвый! Велел Буяна оседлать, грит на охоту поеду. А там кажись буря собирается!

– Что раскудахтался, нешто наш милорд в лесу пропадет? – вслед за Тревором в кухню вкатился Тюринн. Арела засуетилась вокруг, спеша накормить их горячим и начисто забыла про меня.

Известие о предстоящей охоте подхлестнуло меня, как хорошая моченая плетка, и все мысли, все желания подчинило одной страсти: сейчас самое время! Я тенью проскользнула мимо них, прихватила со стола хлебную корку, спрятала в карман передника. Только бы успеть!

Во дворе возле просевшей от времени, густо заросшей мхом и будто сжавшейся, лестницы гнедой тонконогий жеребец нетерпеливо перебирает ногами, ждет. Я трусливо огляделась – никого. Погладила длинную, поросшую жесткими волосами морду, протянула хлеб. Конь косил на меня умным глазом, но зашлепал черными блестящими губами – съел.

Зашла сбоку. В руку тяжело легла холодная металлическая пряжка подпруги. На совесть затянуто. Кое-как высвободила ремень, передвинула дырочки – пальцы вдруг онемели, не слушались.

Неожиданно на плечо мне легла ладонь. Не ладонь даже, а тяжелая железная клешня.

– Ты кто такая?

Я медленно повернула голову. Позади стоял граф Кайден и вперил в меня тяжелый взгляд осоловелых глаз. Впервые он так близко и впервые я отчетливо увидела, какого они цвета: беспросветно-черные.

– Кто ты такая? – повторил он громче, настойчивей.

– Я… – в горле – как песка насыпали, – кухарка я, милорд.

– Если ты кухарка, то почему не на кухне? Кто тебя принял на работу?

– Арела, милорд…

– Арела?! – гневно выкрикнул он, – Я здесь хозяин, а не Арела, и я должен решать, кого пускать в свой дом! Вечером я разберусь с тобой!

Он отпихнул меня от коня, вскочил в седло и умчался, взрывая копытами ворох сухих листьев.

Я судорожно выдохнула: кажется не заметил. Подняла взгляд к небу. Из черной тучи, что закрыла полнеба, полетело вниз что-то мелкое, белое – снег.

К вечеру Буян вернулся один. Седло жалобно болталось у него под брюхом.

– Его нет! Милорд не вернулся! – тараща глаза от ужаса и спотыкаясь, в кухню вбежал Тревор.

Арела и Тюринн переглянулись молча, и не сговариваясь, подскочили.

– Что сидишь, курица? – зло и беспомощно крикнула мне Арела, – одевайся, надо искать графа!

Ночь ясная, вызвездило; луна – фонарем; изо рта – молочно-белый пар. Лес сразу за замком. Деревья громоздились вокруг, мешали; черные тени, лунным светом выкрашенные полоски снега мелькали в глазах. Дальше, дальше. Глубже в лес, глубже.

– Милорд! – закричала Арела в чащу, и большая птица сорвалась с высокой ветки, захлопала крыльями, – Милорд! Граф Кайден!

Следы Буяновых копыт бледнеют – их замело; на какое-то время они то появляются из-под снега, то исчезают; скоро пропадают вовсе. Куда теперь?

– Милорд!

Тюринн едва ковыляя, с одышкой привалился к дереву.

– Милорд!