Владимир Дулга - Поезд-призрак. Фантастика

Чувствовалось, что поезд на большой скорости поднимается куда-то вверх, дважды плавно поворачиваясь, начинал двигаться как бы в обратном направлении. Пейзажи спящих под светом луны тайги и гор, трижды прерывали тёмные провалы тоннелей. Когда поезд проходил между вторым и третьим тоннелем, как по заказу выглянула Луна, и Михаил увидел далеко внизу деревья, кусты и полевую дорогу. Казалось, что состав парит, летит над землёй.

– Наверное, это знаменитый Козинский виадук, – догадался Миша, вспомнив свои прежние поездки.

Не снижая скорости, коротенький состав промчался мимо освещённого перрона и скромного вокзала на возвышенности, с надписью «Шетинкино». Как заметил Михаил, стоящие на перроне люди даже не повернулись в сторону поезда:

– Они его не слышат и не видят!

Потом было ещё несколько довольно длинных тоннелей. На каком-то разъезде встретился большой товарный состав, к которому два электровоза были прицеплены с головы, а ещё один в хвосте.

– Сзади толкач, – предположил Миша, – подъёмы большие и крутые. Когда-то такое он видел на Байкале.

Когда тёмное небо начало светлеть на востоке за зубчатой полосой сопок, состав, несколько сбавив скорость, миновал длинное здание вокзала со старинной башенкой и шпилем наверху. На башенке видна была надпись «Тайшет».

Устав, Михаил подвинул корзину ближе к двери, так, чтобы она закрывала проход, и лёг спать.

Почему-то не спалось. Вспомнился дом, родители, Сашка. Где, в каком времени он остался? Чем для него закончился неудавшийся побег? Родители, наверное, с ног сбились, мама все глаза выплакала, папе вообще волноваться нельзя. Хорошо, что перед отъездом, догадался сказать отцу, куда мы едем, – может, начнут искать и обнаружат нашу записку под скалой. Хотя, вряд ли кто-то догадается, что нас черти понесли к этой проклятой скале! Четвёртые сутки на исходе, как мы с Сашкой уехали из дома. Вигман сказал, что вероятнее всего, назад из этих временных воронок, можно вернуться, лишь пройдя путь исчезновения ещё раз, но в обратную сторону. Саня там остался, хотя и в тридцать восьмом году, но всё равно ближе к церкви староверов, откуда вся эта свистопляска и началась. А как я отсюда выберусь, никому неизвестно и выберусь ли, вообще? Интересно, вот приедем мы на конечную станцию, и как они собираются меня убить? Я в их мире ещё не существую, я ещё не родился! А для меня, эти фашисты уже давно умерли, их косточки, вероятно, уже сгнили. Получается, что человека убили пули, прилетевшие из прошлого? Дурь какая-то! Но, до конца поездки, надо ещё дожить, что у этого умного немца и старательного индуса на уме одному Богу известно!

В коридоре послышались осторожные шаги. Кто-то подошёл к двери его купе и замер прислушиваясь. Михаил затих, стараясь не дышать, сердце стучало в груди так, что казалось вот – вот выскочит из грудной клетки. А его гулкие удары, вероятно, были слышны даже в коридоре.

Постояв, шаги удалились.

– Наверное, индус за грязной посудой приходил? – догадался Михаил, – нужно хотя бы, чем-то вооружиться! Но ни ножа, ни даже вилки в купе нет. Они на подносе, который забрал индус. Если после завтрака, я тихонько заберу нож из столовых приборов, слуга сразу хватится. Впрочем, таким ножом можно только масло на хлеб намазывать. В душевой есть бритва, но ей никого не зарежешь – она механическая, завёл – побрился. Михаил не стал ей пользоваться, решив отращивать бороду.

Засыпая, Мише вспомнилась продавщица магазина, рыжая, пышногрудая, любвеобильная Наташка, живущая когда-то в посёлке рядом с воинской частью. С которой они тайно встречались почти год, и отношения готовы были перерасти в семейные. Но внезапно, досрочно вернулся из мест не столь отдалённых, её муж, отец дочери. Отношения закончились, но воспоминания о её жарких объятиях на сеновале, ещё долго возвращались Михаилу во снах.

На следующее утро проснулся поздно, когда солнце за окнами купе приближалось к полудню. Его никто не тревожил, телефон не звонил, услужливый индус не приглашал на завтрак. В вагоне было непривычно тихо. Лишь лёгкое покачивание вагона говорило о том, что поезд движется.

Вставать и встречаться с надоевшим Вигманом не хотелось.

Глядя на старинный плафон в потолке купе, Михаил не спеша рассуждал о вчерашних делах и событиях. Ганс неожиданно решил поделиться секретами об Аненербе, о её создателях, учёных умах, глубоких исследованиях, научных находках, планах, замыслах и, конечно, о своей причастности к этим, по его мнению, великим достижениям. Он очень тщеславный человек и этим надо воспользоваться!

Хотя особыми сведениями об этой фашисткой организации Михаил не располагал, но вспомнил, что где-то читал о приверженности руководителей третьего рейха к различным мистическим практикам Востока. И особых взаимотношениях нацистов и тибетских монахов, почему-то буддийские монахи испытывали расположения к фашизму? Может, их привлекала идея создания сверхгосударства? Немцы предприняли несколько экспедиций на Тибет в конце тридцатых годов, и как в послевоенное время писали советские газеты, – есть версия, что, в своё время, существовала радиосвязь между столицей Тибета Лхасой и Берлином. Больше всего Михаила удивили сведения о том, что в разгромленных помещениях рейхсканцелярии и бункере Гитлера были обнаружены трупы тибетцев, одетых в форму СС.

Как сейчас известно, всему миру, в «Аненербе» проводились бесчеловечные опыты над военнопленными, организация участвовала в ракетной программе, разработке атомного, бактериологического оружия, телепортации и создании летательных аппаратов на новых принципах

После войны большая часть гитлеровских учёных, оборудования и материалов исследований, попали в руки США. Советский Союз, как сообщает иностранная пресса, тоже стал обладателем неких секретов.

В ходе Нюрнбергского процесса деятельность «Аненербе» осудили, она была запрещена, многие руководители отделов приговорены к смертной казне.

Вероятно, что общедоступных сведений по «Аненербе» у Михаила было гораздо больше, чем совершенно секретных в тридцатые годы, которыми располагал Вигмана. Но он об этом естественно не знает, и вряд ли поверит. Сотрудники «Аненербе» были ознакомлены с разработками только своего отдела. А чем занимаются в соседних лабораториях, могли только догадываться.

Надо вспомнить всё, что известно об этой организации, это может пригодиться. Напрягая память, ассоциируя с другими, хорошо известными сведениями, Михаил кое-что вспомнил и систематизировал.