Владимир Дулга - Поезд-призрак. Фантастика

Голос Вигмана в трубке сухо сказал:

– Пройдите в штабной вагон!

– Ну, вот и всё! – пронеслось в мозгу. – Пулю в лоб, в мешок и в тамбур! Как-то несправедливо всё это, – мёртвые убьют живого! Только жертвенного барана из меня вряд ли получится, если выстрелит не сразу, я ему башку этой железякой точно размозжу.

Спрятав в рукав металлический прут, отправился в соседний вагон, с опаской открывая двери в тамбур и вагон. Никого, не встретив, прошёл в салон, Вигман ждал его возле стола курсопрокладчика, он был бледен и растерян. Мельком взглянув на Михаила, вновь повернулся к карте и торопливо пробубнил, как будто ни к кому не обращаясь:

– Давайте на время оставим вчерашние разногласия. Сейчас нам обоим угрожает вполне реальная опасность. Ранее я считал ненужным доводить до вас некоторые моменты нашего проекта. Но обстоятельства заставляют меня это сделать. Дело в том, что наш поезд пятый в серии проводимых испытаний, и не все из них, к сожалению, закончились благополучно. Второй и четвёртый составы, исчезли бесследно, и мы до сих пор не знали, что с ними произошло, где, по какой причине и когда?

Ганс циркулем-измерителем определял на карте расстояния до каких-то точек, записывал данные в чёрную тетрадь, смешно морща нос, удерживая сползающие очки.

Стараясь не встречаться с Михаилом взглядом, Вигман рассказал:

– Как вы уже знаете, радиосвязь с Берлином у меня пропала давно, – немец быстро обошёл стол, сделал очередной замер и продолжил. – Но только что я получил радиограмму из Японии, в ней сообщается, что в германское посольство в Токио, добрался, один из десяти участников четвёртой экспедиции, пропавшей в конце прошлого года. И вот, что он рассказал, – до какого-то времени путешествие шло удачно, но на подъезде к станции Тында, начались странности, состав, без всякой причины, вдруг остановился, через окна, снаружи вокруг вагона можно было наблюдать яркое свечение и мираж. От ручек окон и дверей било электрическим током, в своём купе, в душевой, погиб инженер путеец.

Его помощник буквально растворился в переходе из вагона в вагон, это видели ещё два сотрудника. В довершении всего, курсопрокладчик перестал работать, вычерчивая лишь прямую линию. В Тынде, вместо того, чтобы повернуть на север в сторону Якутска, как это делали предыдущие экспедиции, состав продолжал идти прямо, набирая скорость. Многие сотрудники почувствовали головокружение и тошноту, как бывает в самолёте, попавшем в воздушные ямы. Аппаратура выдавала совершенно противоположные временные значения, измеряемые столетиями. Люди оказались в мышеловке, несмотря на отсутствие магнитного поля воспрещающего выход, покинуть вагоны было невозможно. Общение с соседними вагонами осуществлялось лишь по телефону.

Почти сутки члены экспедиции находились в подавленном состоянии, ожидая неминуемой гибели. Спасшийся инженер-путеец ехал в последнем – третьем вагоне, там было установлено оборудование специалистов железнодорожников. Инженер участвовал в первой экспедиции и имел схему её движения. Как он утверждал, тогда они ехали, через Нерюнгри – Алдан – Якутск —Оймякон – Магадан и далее на северо-восток к Беринговому проливу.

Как считали другие специалисты, в этот раз маршрут может пройти: – от Комсомольска-на Амуре по берегу реки Амур, до населённого пункта Софийск, затем на Де-Кастри, Лазаревск, далее вдоль побережья Татарского пролива на Николаевск-на Амуре, Магадан и Берингов пролив.

Сбой в работе оборудования поезда объясняли тем, что в этом районе проводилось множество изыскательских работ по прокладке железных дорог и строительству различных объектов инфраструктуры. Многие, из которых, так и не были достроены.

Кто-то вспомнил, что во время учёбы в Дрезденском техническом университете, на одной из лекции по тоннелям, преподаватель рассказывал студентам, что в 1929- 30 годах в советском Приморье проводили подобные изыскания с целью строительства тоннеля под Татарским проливом на остров Сахалин. И на мысе Лазарева якобы даже велись работы по его прокладке. Но так и не были закончены.

По словам инженера, ближе к полудню вновь заработал курсопрокладчик, это немного успокоило членов экспедиции. Но переходить из вагона в вагон по-прежнему никто не решался.

Наконец прибыли в Комсомольск-на Амуре, миновав по мосту Амур, перешли на железнодорожную ветку Селихино – Чёрный мыс, и продолжили движение на северо-восток. Что совпадало с предполагаемым маршрутом: – Селихино, Де-Кастри, Лазаревск, Магадан и далее на Берингов пролив. Вынужденные пленники облегчённо вздохнули.

От посёлка Де-Кастри вдоль побережья Татарского пролива без приключений достигли посёлка и мыса Лазарева. Неожиданно поезд стал набирать ход, в среднем вагоне оглушительно завыл генератор локации. Его жуткий вой был слышен во всех вагонах.

По старой железнодорожной насыпи, воздвигнутой на намытом песчаном мысу, коротенький состав, как разъярённый зверь, бросился к водам пролива. Электрические разряды огненными хвостами тянулись за несущимися вагонами, стоял невообразимый грохот, как будто сотни молний одновременно обрушились с неба.

На повороте стал, виден выбрасывающий клубы чёрного дыма паровоз, несущийся к виднеющемуся впереди мрачному зеву, уходящего под воду, тоннеля.

Обезумевшие люди бросились в хвостовой тамбур, в надежде выскочить из этого смертельного клубка огня, электрических разрядов и сумасшедшего грохота.

Но впереди раздался мощный взрыв! Казалось, содрогнулся весь берег и прибрежные сопки. Последнее, что увидел чудом выживший пассажир, был разодранный взрывом вагон, исчезающий в пасти тоннеля. И, выброшенный оттуда через мгновение, сноп оранжево-белого огня и чёрного дыма.

Спасшегося путейца нашли и выходили местные жители. Он нанялся матросом на японскую рыболовецкую шхуну. После нескольких месяцев промысла сошёл на берег в японском порту Сакаиминато.

Всё это Вигман рассказал красочно, но достаточно быстро.

– Вы должны мне помочь! – начальственным тоном обратился он к Михаилу, – от того как быстро и слаженно мы сможем сделать всё необходимое, зависит наша жизнь. Как сообщил этот инженер, первым признаком какой-то неисправности оборудования, стало то, что станция Олёкма и её вокзал появились повторно, как мираж, почти через четыреста километров от места истинного нахождения. Как визуально за окном, так и на отметке курсопрокладчика, чему могло послужить наличие поблизости нескольких аномальных зон и отсутствие должной мощности локатора времени. Если бы в этот момент был включен его второй контур, всё могло бы пойти иначе. Наш состав не может двигаться назад, проскочив Тынду, мы никогда не сможем вернуться и поехать в сторону Якутска. Но и включение, второго контура возможно не более чем на три минуты, иначе он сгорит. То есть только с появлением этого миража я должен его включить на максимально безопасное время!