Светлана Куликова - Ненормальные. 20 житейских историй

Шаг у Кота спокойный, ровный, а внутри напряжённо дрожит невидимая струна: так бывало перед дракой, когда после сельской дискотеки сшибались местные парни с городскими. И на охоте, когда захлёстывал азарт, предощущение меткого выстрела – победы над чуткой и быстрой жертвой. Но здесь… Здесь не только охотник добычу, добыча охотника тоже выслеживает, и неясно, кто кого первым врасплох застанет.

Каба ходит бесшумно да быстро, мог далеко уйти. Мог, но вряд ли ушёл, скорее, притаился где-нибудь и травку курит. Сандро под угрозой расстрела запретил спиртное и наркоту, так Каба – это все знают – втихаря анашу смолит. А может, просто кемарит в тени, от общих дел, как обычно, отлынивает.

Кот идёт медленно, постоянно осматривается, вглядывается в заросли, прислушивается. Он впервые в лесу без напарника, не прикрыт – словно голый на площади. Шуршит жёсткими листьями лавр, бурлит за деревьями быстротечная Бзыбь. Разбегаются тропинки. Не видно следов. Отряд уже далеко позади, а Кот так и не настиг Кабу.

Может, возвратиться? Но когда ещё такой удобный случай представится, чтобы Каба впереди, а Кот за ним? Если сейчас отступить, повернуть назад – они поменяются местами. Нет, надо идти дальше…

Вдруг лёгкий шорох справа. Кот быстро ныряет за дерево. Впереди мелькает мужская фигура. Худой человек в чёрной куртке с капюшоном медленно идёт к реке… Остановился. Кот прерывисто дышит приоткрытым ртом. Главное, не торопиться, не выдать себя.

Трепещут листья, между ними сверкает вода, солнечные блики слепят, мешают рассмотреть цель. Кот щурится, смаргивает, хочет подойти ближе, но опасается: Каба если и не увидит его, то обязательно почувствует. Страх и ненависть душат Кота, сжимают сердце, руки начинают дрожать, ладони потеют. Отбросив сомнения, Кот прицеливается в тёмный силуэт и нажимает на спусковой крючок.

Звук выстрела растворяется в шуме реки…

О войне на Кавказе Витя Котляревский узнал в Краснодаре, на рынке. Быстроглазый, энергичный торговец мандаринами Заур, не жалея времени и слов, рассказывал грузчикам, как грузины веками притесняли абхазов, а подлый Гамсахурдия окончательно набросил удавку на шею свободолюбивого народа. Набросил, но не задушил, не поставил на колени! Мужчины уходят в леса, гонят неприятеля, но тяжело им биться за свободу и независимость Родины – силы неравные! Горячие свои речи Заур неизменно заканчивал призывом помочь абхазским братьям и при этом обещал такое вознаграждение, о каком ни один грузчик даже и мечтать не смел.

– Чё, прямо вот так: любой может пойти воевать? – удивлялся Витя-Кот. – Даже если в армии не служил?

– В армии тебя чему научат? Портянки наматывать и морды салагам бить, – смеялся в ответ Заур. – Но вначале сам от «дедов» не раз получишь. А главное, кто твоим родным поможет, пока ты два года будешь по плацу кирзой стучать?

Виктора, ожидавшего осенней повестки, не пугали слухи о жестокой армейской «дедовщине». Драться он умел, без этого пацану в станице кисло жить – ни мужики, ни девки уважать не будут. И оружие в руках держал – с детства с отцом ходил на зайцев, мог даже в меткости с ним посоперничать. Только раньше и думать не думал, что этими умениями можно зарабатывать.

Раньше всё было ясно-понятно: детство, учёба, работа. Хорошо работаешь – хорошо получаешь, есть деньги – можно жениться. Анжелка… Она училась в параллельном классе, жила по соседству. Когда, вслед за Советским Союзом, в одночасье развалился колхоз «Ленинский путь», многие сельчане метнулись, кто куда. Анжелика подалась в Москву. Виктор хотел с ней уехать, да не вышло. Отец не вынес краха недостроенного социализма, парализовало его.

В то же время мать – колхозный ветврач, старшая сестра – табельщица и сам Витя, только-только окончивший сельхозтехникум, все разом оказались безработными. Семейные сбережения быстро ушли на врачей и знахарей, лекарства и снадобья. Только ничего не помогло, так и остался Котляревский-старший лежать в беспамятстве с перекошенным ртом.

Сестра первой себе другое дело нашла: начала возить шмотки из Турции и торговать из-под полы. Но когда на границе её свои же таможенники обобрали, бросила всё и уехала в Сочи: в курортном городе даже в трудные времена туристов много, потому всегда есть работа. Устроилась официанткой, хахаля завела. Домой приезжала редко, ненадолго, но успевала брату всю душу вымотать упрёками: здоровый лоб, а с мамкой в огороде грядки пропалывает да корову пасёт – не стыдно?

Виктор злился, ругался с сестрой, с матерью, даже на младенчески беспомощного отца срывался, но выхода не видел. И взрослые-то мужики работы не могли найти, а с парнем без опыта да без пяти минут призывником ни один кадровик даже разговаривать не хотел.

В активе у Вити Котляревского имелись лишь профессия механизатора, пара крепких рук и упёртый характер – с этим и отправился в Краснодар.

Поначалу сунулся в автопарк, хотел водителем наняться. Только тут тоже всё в деньги упёрлось: директор за трудоустройство большую мзду затребовал. Просить помощи у родителей, едва сводивших концы с концами на инвалидную пенсию отца, Виктор постыдился, у сестры не захотел – помнил её устало-возмущённое лицо да обидные слова. Скрипнул зубами и бесплатно устроился на рынке грузчиком. Там же дёшево снял койку у торговки семечками, там и с Зауром познакомился.

– Мужчина не имеет права смотреть, как его родные голодают, – разливая кислое домашнее вино, отечески внушал Заур. – Нужна работа? Вот, война – самая что ни на есть мужская работа. Ты же Виктор – победитель, значит! Тебе нельзя сдаваться!..

Война в рассказах вербовщика больше походила на турпоход: всех наёмников обеспечат необходимым снаряжением, научат пользоваться оружием, правильно вести себя в лесу, останется лишь разумно действовать – и не попадёшь ни в плен, ни под пулю. Но окончательно решила дело обещанная крупная сумма.

О том, что вступил в ряды освободителей Абхазии, Витя никому не сказал. Домой, правда, съездил, с родителями попрощался. Отцу, не узнавшему сына, пожал вялую руку, матери соврал, что нашёл работу в Адлере, даже билет показал. Но не в поезд сел, а в «газель» друга Заура – хмурого чернобородого Александра Даудовича.

По дороге машина несколько раз останавливалась, к Виктору присоединились ещё пятеро мужчин. Ехали молча, не глядя друг на друга. Границу миновали без задержки, никто фургон не остановил, документы не спросил.

Поздно ночью Александр Даудович, он же командир отряда Сандро, привёз их в прибрежное село, поселил на окраине, в бывшем пансионате, приспособленном под военный учебный центр. Здесь инструкторы учили новичков стрельбе и приёмам рукопашного боя; рассказывали о правилах поведения в лесу и благородной миссии защитников братского народа.