Удовиченко Михайлович - Серия рассказов «Истории Обыденсбурга». Повесть «Солэс»

– Еще прибавь к этому безразличие, и по рукам, – непреклонно вымолвил хозяин.

– Вот еще! Плевать я хотел на такие предложения, – бросил гость, – чем еще удивишь?

Мягкое свечение зеленого шара озарило комнату.

– Это искренность.

– Искренность на улице правды? Масло масляное, – пробурчал гость.

– Для обмена вполне бы подошли коварство и лицемерие, – предложил хозяин, пропустив реплику посетителя мимо ушей.

– Ха-ха! – мерзко захохотал посетитель, – от этой искренности никакого проку! Товар-то залежалый! На кой он мне?

«А ведь и правда. Давненько его никто не брал», – подумал про себя продавец.

– Может, предложишь мне смелости? – хитро сощурив глаза, произнес аристократ.

– Зачем же мне предлагать тебе то, что у тебя и так есть, – без колебаний ответил продавец, – только вот без доброты и любви твоя смелость всего лишь дерзость, приправленная хамством, и не более того.

– Тоже мне, знаток, – высокомерно бросил гость и остановил свой взгляд на одной из полок, на которой появился переливающийся всеми красками стеклянный шар. Предмет озарил помещение радужным сиянием.

– А это что такое? – с интересом спросил господин.

– Это счастье.

– Да ну! – не веря собственным глазам протянул посетитель.

– Оно самое, – заверил старик.

В мутных, словно болотная жижа, глазах аристократа промелькнуло желание.

– Ну, так что – два к одному?

– Боюсь, не в этот раз.

– То есть, как – не в этот раз?! – возмутился аристократ, – мошенник ты эдакий!

– Этот товар я отдам бесплатно тому, кто приобретет все остальные предметы, – вздохнув, произнес хозяин.

– Ах ты, скряга! – гневно воскликнул гость и с размаху ударил тростью по прилавку, – тарифы у него, понимаете ли! Ну ничего, в магистрате узнают о твоих проделках, вмиг лавочку прикроют! – негодовал господин, направившись к выходу.

На полпути до него донесся голос хозяина.

– Постой! Ты, кажется, обронил что-то!

– Что еще! – гаркнул аристократ, развернувшись.

На полу прямо перед ним лежало маленькое гусиное перышко.

– Это совесть, – последовал ответ.

– Буду я еще спину гнуть из-за всякой ерунды, – рявкнул посетитель и выскочил наружу, напоследок громко хлопнув дверью.

Даже разбушевавшаяся метель была не в силах унять пыл оратора, выступающего с пламенной речью на Лапшичной площади городка Обыденсбурга. Никто не знал, почему магистрат присвоил предназначенному для демонстраций месту такое название. Впрочем, как поговаривают старожилы, именно здесь оттопыренные уши слушателей намного лучше улавливали и усваивали информацию, водопадом льющуюся из уст выступающих.

Вот и теперь собравшийся на площади близ трибуны многочисленный люд восторженно взирал на баллотирующегося в магистрат господина.

Болтуз, так звали нового кандидата на «теплое местечко», сотрясал морозный воздух Обыденсбурга своими возвышенными речами.

– «Земли народу- это по справедливости!».

– «Всеобщее образование – это по справедливости!».

– «Бесплатная медицина для всех – это по справедливости!».

– «Достойные зарплаты трудящимся – это…».

Воодушевленный праведной речью, народ закончил за Болтуза.

– «По справедливости!».

Последний возглас был настолько мощным, что, в один миг оседлав морозный ветер, он пронесся по городу и, с силой оттолкнувшись от занесенных снегом крыш, взмыл ввысь.

Мерно посапывающий на своем густом облаке старик не подозревал, что через секунду будет столь неприятным образом оторван от своего сладкого сна порывом ветра. Соломенная шляпа тотчас слетела с его головы и полетела вниз, словно бумажный самолет.

– Странный запах у этого ветра, – принюхался старик, – так-так – лицемерие и глупость… Но при чем тут справедливость?

Взгляд небесного жителя проследовал сквозь облако вниз и остановился на площади Обыденсбурга.

Разгоряченный народ более не нуждался в ораторе.

– «Несправедливо, что эта кучка богачей прибрала к рукам наше имущество!».

– «Несправедливо, что мы сутками пашем и получаем гроши!».

– «Несправедливо, что мы родились нищими!».

– «Даешь всеобщую справедливость!».

Толпа не переставала греметь, и почти в каждом лозунге звучало режущее слух старика слово – «Справедливость».

– «Ну, что же, – подумал он, – пожалуй, можно для разнообразия и справедливости».

Давненько не знавал Обыденсбург таких событий. Пилюля со столь громким названием оказалась довольно горька на вкус для тех, кто с таким нетерпением желал ее принять. Денег у толпившихся на площади людей уж точно не прибавилось. Да и земли ведь товар из дефицитных. Но в чем же тогда справедливость? А вот в чем.

На площади не на шутку разбушевалась метель. В один миг она подхватывала напуганных демонстрантов и спешно уносила их туда, где каждому из них было самое место.

Окрыленный ветром, господин Пэ-Янь, так и не сумев полностью протрезветь, выкрикивал грязные ругательства в адрес незримого обидчика. Всю свою жизнь достопочтенный любитель выпить жаловался на тяжелую жизнь и разбойницу-судьбу, просиживая штаны в одном из трактиров Обыденсбурга. Но, наконец, господин Пэ-Янь был услышан, и справедливость восторжествовала. Конечно, по мнению пропойцы, он должен был быть одарен всем, чем только можно, еще в молодости, ибо заслужил это по праву рождения. В число даров, непременно, должны были войти пятиэтажный особняк, гора золота и красавица жена.

– «А ума не надо?» – как-то раз с похмелья вопросил истерзанный рассудок.

– «Ну его к черту!» – ответила непроходимая глупость.

К великому сожалению господина Пэ-Яня, справедливость занесла страждущего вовсе не в королевский дворец, а на лесопилку. После чего, снарядив страдальца необходимым для работы инструментарием, заставила трудиться до скончания дней.

Инженер Эгоизис и вовсе не мог понять, как такое могло произойти. Только что он выкрикивал требования о необходимости его скорейшего восхождения по карьерной лестнице. О срочном повышении зарплаты. Ведь он это заслужил! А сколько всего он построил! Фасад магистрата – это его работа! Лавка ростовщика – его рук дело! Как вдруг – «щелк», и он в окружении брошенных им троих детей и жены, в жалкой лачуге на окраине города.

Полицмейстер Взяткинс, хоть по долгу службы и не участвовал в демонстрации, но все же ежедневно сетовал на превратности судьбы. Тут не взял, там недобрал. Так и на жизнь не хватит! Впрочем, и этот примечательный господин был услышан незримым наблюдателем. В один миг разбушевавшаяся метель ворвалась в дом к пересчитывающему, накопленное вне зарплаты, состояние полицмейстеру и унесла блюстителя закона туда, где ему было самое место – за решетку.