Удовиченко Михайлович - Серия рассказов «Истории Обыденсбурга». Повесть «Солэс»

Сегодня в городском суде Обыденсбурга царил ажиотаж. По большому счету, он царил там частенько, когда слушалось очередное дело мистера Злогфрида к какому-нибудь бедолаге, по печальному стечению обстоятельств, переступившему дорогу местному богатею.

Хотя концовка такого события изначально была предрешена, местный люд все же был не прочь поглазеть на притеснение несчастных.

В этот день зал судебного заседания был забит до отказа. Все скамьи для слушателей были заняты, некоторые граждане даже принесли из дому свои табуретки. Те, кто посмышленее, тоже прихватили на чем посидеть, только вот не для себя, а для продажи сидячих мест в аренду за пару серебряников. Самые стойкие, кому мест не хватило, были готовы «отстоять службу» во что бы то ни стало.

Какой-то господин, видимо, знаток таких вот расправ, притащил с собой куриную ногу и флягу с портвейном.

– Нутром чую, господа, все отымут! Все заберут! Как есть, все! – в предвкушении восклицал он, поворачиваясь то к одному, то к другому соседу по скамье.

Газетчики, сидящие на почетных местах в первом ряду, вооружившись перьями, были готовы занести очередную победу мистера Злогфрида в грядущий репортаж.

Бывший заведующий местным приходом, господин Пэнс, несмотря на обрушившиеся на него в почтенном возрасте глухоту и слепоту, не пропускал ни одного значимого события в городе. Конечно, многие бедняки сказали бы, что сии недуги настигли господина Пэнса гораздо раньше, и в особенности хорошо проявлялись при распределении денежных средств, поступавших от пожертвований, большая часть которых пошла на учреждение юридической конторы «Пэнс и Пэнни – юристы хоть куда» и постройку загородного дома.

К счастью, глазами и ушами мистеру Пэнсу служил его не менее почтенный сын, Пэнс младший – он же священнослужитель того самого прихода, где некогда трудился его достославный отец.

– Задержка в заседании, отец, – со скукой докладывал на ухо своему родителю, Пэнс младший.

– Невозможно допустить! – сурово ответствовал тот, притопнув ногой, после чего снова обретал невозмутимый вид.

Судебные приставы окидывали толпу унылым взглядом и отправляли в воздух звучные зевки.

Наконец, в зале появился судья, чей приход, как ни странно, не сильно повлиял на царившую в зале атмосферу балагана.

– К порядку! – рявкнул судья Бэнкс и для пущей убедительности грохнул деревянным молотком по столу.

Подобное требование вполне могло бы вызвать повиновение у жителей соседних городов, но только не у граждан Обыденсбурга, коим судья Бэнкс был известен не иначе, как «дятел».

Но если дятел стучал клювом в целях пропитания, то для чего портил поверхность своего потертого стола мистер Бэнкс, оставалось для всех загадкой.

– По делу «Злогфрид против хозяина лавки безделушек» приглашаются стороны! – объявил судья, – что за ерунда… какой еще хозяин лавки? – пробормотал он себе под нос, – а где же инициалы ответчика?! – прикрикнул судья Бэнкс на писаря, на что последний лишь угрюмо пожал плечи.

Уверенными шагами, под одобрительные возгласы местной аристократии, по залу, постукивая тростью, прошествовал мистер Злогфрид.

Добравшись до места, предназначенного истцу, богатей с важным видом плюхнулся на стул, кивком головы поприветствовав судью.

Следом за ним в зале появился пожилой мужчина в соломенной шляпе, не вызвавший особого интереса у толпы, как и прочие жертвы богатея.

– Я объявляю слушание по делу открытым, – провозгласил судья и по традиции стукнул молотком по столу, – итак, стороны по делу, я жду ваших клятв в искренности приносимых вами суду показаний.

– В моем слове, дорогой мистер Бэнкс, Вы можете не сомневаться, – не вставая, произнес господин Злогфрид, – оно так же крепко и основательно, как мои банковские счета.

Писарь тут же отправился фиксировать судебный процесс.

– Теперь перейдем к Вашей клятве, хозяин лавки безделушек, господин… ммм…, – судья сделал вид, что пытается вспомнить имя.

Ответчик, как ни в чем не бывало, стоял перед лицом правосудия, молчаливо уставившись на судью Бэнкса.

– Вы ничего не хотите мне сказать? – сердито произнес судья, так и не дождавшись ответа.

– О, что Вы, конечно же, нет, – добродушно произнес хозяин лавки, – Вы ведь пребывали в раздумьях, и я не хотел Вас прерывать.

– Хм, я никак не припомню, как Вас зовут, – уступив наивности ответчика, произнес судья, – представьтесь, пожалуйста.

– Вы все абсолютно верно сказали, – поспешил ответить мужчина.

– И что же я верно сказал? – недоуменно произнес мистер Бэнкс.

– Мое имя.

– Но я не называл никакого имени, – непонимающе промолвил судья.

– Нет, Ваша честь, назвали. Вы сказали «никак не припомню». Это и есть мое имя.

Из зала послышались тихие смешки.

– Ох, и не зря я сегодня сюда пришел! – радостно хмыкнул господин с куриной ногой, делая глоток портвейна.

– Полоумного судят! – прокатилось по залу.

– Невозможно допустить! – проснулся мистер Пэнс после того, как сын довел до его сведения новый факт судебного процесса.

– Но как это вообще может быть именем?! – вскипел судья Бэнкс.

– Конечно, может. И оно звучит гораздо лучше, чем «хозяин лавки».

Мистер Злогфрид презрительно хмыкнул.

Не веря своим ушам, судья окинул взглядом собравшийся люд, словно взывая к помощи зала. Но зрители не горели желанием прерывать столь интересный ход событий и потому молча созерцали растерянный вид судьи. Писарь лишь пожал плечами. Мистер Бэнкс, крайне раздосадованный столь безрадостным началом судебного процесса, провозгласил.

– Ну, что ж, пусть будет «никак не припомню».

– Невозможно допустить! – вновь выказал недовольство мистер Пэнс.

– Благодарю Вас, Ваша честь, большего я и не смел ожидать, – невозмутимо произнес ответчик.

Судья внимательно всматривался в простодушное лицо ответчика, но, так и не найдя на нем тени насмешки, продолжил.

– В таком случае, ответчик, принесите перед судом клятву.

– Прошу прощения, Ваша честь, но разве для того, чтобы говорить правду, необходимо давать клятвы?

– Вроде дурак, а за словом в карман не лезет! – имел честь сообщить своим соседям господин с куриной ногой.

– Делая поправку на незнание Вами законов, я, так и быть, напомню Вам, что имеется определенный порядок, который необходимо соблюдать всем без исключения, – сурово произнес судья Бэнкс.

– Так и есть, Ваша честь. Но, боюсь, что я не могу согласиться со всем, что Вы сказали, – как ни в чем не бывало ответствовал мужчина в соломенной шляпе.

– Что?! – собирая в кулак остатки терпения, рявкнул судья и по традиции наградил ударом молотка стол.

Перья газетчиков спешили зафиксировать происходящее.