Юрий Линник - С бала на корабль. Итакин дуб. Повести и рассказы

Прохожие на набережной замедляют шаги, любуясь затаённой силой грозной корабельной стали. Матросики останавливаются, провожают взглядом и козыряют вслед противолодочнику. «Сегодня – мы, завтра, быть может, – они». Этой мыслью Юрка уже приобщил себя к некоему морскому братству. Корабль обогнул полосатую свечку старинного маяка и, прибавив ход, заспешил на выход в море.

Уже на траверзе бастиона «Пруссия» старой цитадели Пиллау корабль принялся усердно клевать топориным носом. Ближе к выходу в открытое море волнение усиливалось. Свежий октябрьский норд-вест забирался под бушлат, не церемонясь, вдувался в штанины парусиновой робы и пробирал до костей, попутно разгоняя орды мурашек по ягодицам и спине. Ненастье и качка не испортили Юрке настроения. Напротив, он уловил пьянящий дух настоящего морского приключения и жадно вдыхал его полной грудью: «А как же по-другому? Так и должно быть! Всё по-настоящему, по-взрослому!»

Боцмана Кудина же предстоящая встреча со штормящим морем особо не радовала. Сколько раз он вот так выходил в море за годы службы? Должно быть, не одну сотню раз, не считал. Начинал ещё на «большом охотнике», будучи вот таким же неуклюжим новобранцем, как этот Садовский. Говорят, что все помнят свой первый выход в море. Он силился вспомнить свой и почему-то не мог. Помнил, однако, что боялся, а уж качку и сегодня терпеть не может. Да кому она по вкусу! Не знал он таковых. Только одни её переносят, другие терпят, а уж третьи страдают. Уж если написана тебе на роду «морская хворь», то лечить и не пытайся. Терпи – шторма не часты, да и служба морская не вечна.

Вот и сегодня, судя по всему, придётся хлебнуть этого зелья морского в изрядной дозе. Потому Кудин, дотоле важный и даже надменный, вдруг как-то сник, переменился в лице и при этом излил изрядную ложку дёгтя в сладостную бочку невинного тщеславия, коим упивался Садовский, спустив его с небес морской романтики на «грешную» палубу флотской прозы словами:

– Ну что, ваше величество карась флота Балтийского, чай, поперву в морЯ идёшь? Погода шесть шаров! – И добавил уже без нарочитого пафоса: – Эх, наныряемся сегодня под завязку. В канале-то как баюкает! А что творится за молом?

3

Уж который год капитан третьего ранга Ильясов командирствовал на малом противолодочном корабле. В дивизионе появились молодые командиры, и как-то незаметно он превратился в этакого дивизионного аксакала. С одной стороны вроде бы почётно, но с другой – того и гляди, как некий шустрый выскочка станет твоим командиром. Пора бы уже двигаться дальше. Друзья, успевшие подняться по служебной лестнице, прознали о том, что есть он в списке претендентов на должность командира строящегося большого десантного корабля.

«Ты уж постарайся, – советовали ему, – поднатужься, подтяни корабль до передовых, и вопрос с назначением решится в твою пользу». Ну что же, овчинка стоит выделки. Опыт и знания имеются, командирского характера не занимать. Кому, как не Ильясову, быть в передовых, тем более, в отстающих он и не числился никогда. Однако зачастую прогорал на пустяках и пальму первенства без особых душевных мук уступал более прыткому везунчику. Но плох тот солдат, кто не мечтает о маршальском жезле.

С начала нового периода боевой подготовки Ильясов рьяно взялся за дело. Первым делом решил подтянуть нормативы, то есть добиться того, чтобы действия экипажа укладывались бы в пределы установленных показателей времени. Всё более-менее получалось. Если где и были шероховатости, то тренировками они успешно устранялись. Однако имелась одна заморочка, которую Ильясову никак не удавалось разрешить. А вопрос был важным – зарядка глубинными бомбами реактивной бомбометательной установки, главного противолодочного оружия корабля. Никак минёры не могли уложиться в норматив времени загрузки, как ни старались.

«Уложись в цифру, и я тебя приголублю! – двусмысленной шуткой подбадривал Ильясов минёров, уже вконец потерявших веру в себя». И что только командир корабля не предпринимал, чтобы хоть приблизиться к заветному показателю. С секундомером в кулаке, преодолевая неудобства и узости пути, протискивался в бомбовый погреб. Хронометрировал процесс зарядки, заставляя минёров повторять его снова и снова, менял, как в крыловском квартете, загрузчиков – бесполезно. Присмотрелся, наконец, к схеме механизации и пришёл к выводу: «Что-то недокумекали разработчики».

С виду, казалось бы, всё культурно – две тали на монорельсе левого и правого бортов, как и всё на корабле. Цепляй её, родимую, за «зебры» и вежливо доставляй к подъёмнику, вставляй в гнездо, хлопай крышкой, жми на кнопку, и спина сухая. По крайней мере, теоретически. Пока возвращаешься за очередной, элеватор плавно поднимет принцессу твою на верхнюю палубу и нежненько зашлёт в ствол бомбомётной установки. Не жизнь у минёра, а малина, так бы и засылал до конца службы – одну за другой, одну за другой… Но где вы, други-мореманы, видели на российском корабле «малину»? Ну, может, кое-кому и посчастливилось. Оно ведь бес морской тоже существо, задремлет ненароком, зенки всевидящие сомкнёт, вот тебе, нечистый, и проруха, а матросу кайф.

Не смотря на показную интеллигентность, штатный режим загрузки в лучшем случае в полтора раза перекрывал норматив, и сократить его не удавалось никак. Ну и что же, плюс-минус минута-другая! Это же не воздушный бой, где счёт идёт на мгновения.

Но Ильясов, тёртый калач, понимал, что в схватке с подводной лодкой шутки плохи и мелочи обходятся дорого. Корабль отработает залпы с обеих установок, затем пауза на зарядку, в которой каждая минута на вес золота. Не добил противника залпами первой очереди, он скроется или затаится во время перезарядки, тем более в момент взрыва бомб первой очереди гидролокационный контакт с лодкой теряется. Конечно, найдутся знатоки и скажут, что за субмариной в одиночку не охотятся, по меньшей мере, ПУГ (поисково-ударная группа), а то и всем дивизионом навалятся – не упустят. И всё-таки норматив есть норматив, не враг, так инспектор взыщет по полной.

Словом, мысль о покорении норматива засела в голове Ильясова и не давала покоя, как дешёвый мотивчик, подхваченный где-то и требующий непрестанного воспроизведения. Едва ли это была идея-фикс, но Ильясов вошёл в азарт и поиск решения задачи доставлял ему даже некое удовольствие, как разгадывание сложного ребуса.

Как-то вечерком после суматошного дня Ильясов у себя в каюте открыл томик Леонида Соболева «Капитальный ремонт». Не везло ему с этим знаменитым флотским романом. Много раз, начиная ещё с училища, принимался за чтение, но всегда какая-то суматоха или серьёзные события надолго лишали его возможности вернуться к книге. И когда вокруг говорили, что каждый флотский офицер просто обязан прочитать «Капитальный ремонт», он помалкивал, в душе ругая себя. Так и не удосужился, а на плечах уже погоны кап три. Вот и сейчас, пролистал три страницы, ведь захватывающе, а мысли всё равно вернулись с бронированной палубы русского линкора «Генералиссимус граф Суворов-Рымникский» в бомбовый погреб своего корабля. Взял карандаш и принялся прикидывать время, потраченное на такелажные операции с бомбой – «цепляй, транспортируй, отцепляй». Вот так так! Такелаж съедал добрую половину времени. На кой ляд такая механизация! А если без талей, вручную попробовать. Интереса ради. В кураже Ильясов уж было вызвал Комодеда – командира минно-торпедной части, но взглянул на часы.