Полина Лоторо - Боги-17

– А почему вы говорите – вспомнила? Я же парень… Кажется

Птица рассмеялся.

– Ты – да, но не твоё тело. Твоё тело – женское.

– Как такое может быть? – жалобно спросил Джек. – Я ничего не понимаю…

Птица отпил ещё глоток, улыбнулся.

– Люди живут в двух слоях реальности. В одном – тело, в другом – тень. После смерти тела, тень отлетает к Игроку.

– А Игрок – это кто?

– Тот «мальчик», как ты говоришь – он управляет тобой. Ты – его собственность, его игрушка. Если бы всё пошло как обычно, ты уже родилась бы где-то ещё для другой игры. Но ты спряталась, вспомнила себя, не захотела…

Джек почувствовал неприятный озноб, пробежавший между лопаток.

– Что, и сейчас управляет? – уязвлённо пробормотал он.

Птица покачал головой.

– Сейчас нет. Я тебя спрятал. Да и одной тенью играть нельзя, только телом с тенью. – Это всё нечестно, – сказал Джек. – Если это всё правда. Мне совсем не нравится быть игрушкой.

– Ну а Игрокам нравится играть, – усмехнулся Птица. – Вся твоя жизнь была его игрой. Захотелось ему поиграть в смертельно больного ребёнка – и ты заболела.

– Люди болеют и умирают, потому что кому-то хочется поиграть? – прошептал Джек. – Ну и урод этот Игрок.

– Согласен, – сдержанно ответил Птица и отвернулся к кастрюльке. – Не ты первая возмутилась существующим порядком. Но мало кто может тягаться с Игроками.

– Не очень это всё укладывается в башке, – печально сказал Джек и отставил почти полную чашку. – А что мне теперь делать?

– Зависит от того, что тебе нужно, – заметил Птица. – Ответь на этот вопрос мне, и я отвечу на твой.

– Я хочу избавиться от Игрока, – зло сказал Джек. – Там ещё мои друзья… Он и ими играет!

– Игрок не один. Но да, ими, скорее всего тоже играют. Не все люди – игрушки, некоторые и вовсе декорации для игры. Картон.

– Так это возможно? Я могу хотя бы спасти их? Если уж Игрока не убить!

– Какой ты кровожадный, – Птица помолчал. – Есть способ. Он сложный. И не всё может получиться. Но, может быть, именно тебя я и ждал всегда. Может у тебя и получится. Во всяком случае, я раньше не видел теней с такими мощными артефактами.

И он рассказал Джеку практически то же, что снилось Лиличке в её сне. Создать свой мир. Со своими законами. Вне досягаемости Игроков. И всех туда переместить.

Игроков девять: Первый – Всевода, Второй – Хромушка, Третий – Любим, Четвёртая – Предрека, Пятый – Гордей, Шестая – Воиня, Седьмой – Ловкач, Восьмая – Правля, Девятый – Ясень.

«Мало найти все девять игрушек – каждого из Игроков по одной, нужно ещё правильно угадать, кто – чей. Ошибёшься, сложно потом будет» – говорил Птица. И Джек твердил наизусть имена Игроков, повторял по записанному в тетрадке. Как именно он станет определять, кто чья игрушка – он не мог представить.

– Игрушки несут на себе печать игрока, – говорил Птица. – Присмотришься, узнаешь. Только смотреть нужно внимательно. Кто гордый, кто смелый, кто правильный, кто лукавый.

И что делать, когда все игрушки будут найдены, Птица рассказывал ему очень подробно, а Джек записывал в тетрадку. Ему показалось, что он прожил у Птицы несколько месяцев, хотя о времени судить было трудно – Птица жил в лесу, где царили вечные сумерки. Питались они только густым напитком, который Птица варил из ему одному известных трав. Спать они не спали, Джек скорее грезил наяву – перед ним уже рисовался новый мир.

И однажды Птица решил, что время пришло.

– Я отправлю тебя к одному своему знакомому, – задумчиво говорил Птица, вдыхая запах отвара. – Его зовут Дмитрий. Тут тебе помощь. Ты – игрушка Любима, третьего. А Митя – он пятого, Гордея. Главное, помни, хоть ты в своём мире никому роль смерти не сватаешь, но некоторые Игроки к ней сами тяготеют, а значит и их игрушки. Упустишь – станут смертью сами по себе, без указу. Следи за чётными, Женя.

Джек закивал, лихорадочно записывая.

– Я тебе помогать не смогу, едва ли мы увидимся прежде, чем вы мир сотворите. За мной ведь Игроки давно охотятся, только высунусь отсюда, и найдут. А если ты сюда ходить будешь – по следу ветер пройти может. Так что ты уж извини. Да и коридором пользуйся пореже – ветер не спит, хоть ты и в шапке.

Джек писал, писал, писал.

Сашка зашёл за ней с самого утра. Вчера выяснилось, что они с Анютой учатся в одном институте, просто не обращали друг на друга внимания. Оба собирались честно отправиться на лекции, но город не пускал их, путал знакомые маршруты, удлинял переходы, упорно направлял их в сторону парка, подальше от корпусов института. Время отнеслось к ним снисходительно и остановилось, медленно журча секундами в такт с шуршанием дождя в пока ещё безлистных каштанах парка, ни Сашка, ни Анюта не могли с уверенностью сказать – беседовали они или молчали. Им казалось, что их мысли без помощи всяких слов свободно текут между ними.

– Уже три, – вдруг сказала Анюта и остановилась.

– Полдня впереди, – Сашка тоже остановился и настороженно посмотрел на неё.

– Нам нужно на крышу.

– Зачем? – спросил Сашка с удивлением, чувствуя просыпающееся раздражение. – Знаешь, ты что, поверила в эти истории о богах?

– Нам нужно на крышу, – повторила Анюта и помотрела Сашке в глаза. – Верим мы или нет. Я просто знаю, что нужно. Когда я тебя нашла, я тоже просто знала, что нужно пойти туда, где ты есть.

Сашка промолчал, отвёл взгляд.

– Странно, что ты не веришь в судьбу, – продолжила Анюта, не дождавшись ответа, и, будто против воли, посмотрела наверх – на изнанку зонта. – Нам всё равно придётся сегодня оказаться на крыше, хотим мы того или нет.

Сашка проследил её взгляд. Изнанка зонта встретила их тьмой. И возникло у Сашки такое чувство, что тьма эта живая и мыслящая. Сашка поёжился.

– Откуда ты знаешь? – спросил он. – Вообще-то у меня сегодня тренировка… Я не стану пропускать, извини.

– Просто знаю и всё, – спокойно ответила Анюта. – Тренировки не будет.

Она снова взглянула на зонт.

– Зачем ты его всюду таскаешь? – спросил Сашка. – Я владею собой, если хочешь, дождя не будет. Зонт не нужен.

– Всё не так просто, – покачала головой Анюта, – его не выбросить, не отдать, не продать, не уничтожить. Его даже сложить нельзя, понимаешь? Вообще-то он меня защищает. Но ещё… Ещё он следит. Он ведь не хотел пускать меня к тебе. Так странно, на крышу он идёт спокойно…

Сашка даже думать не хотел, откуда у Анюты эта вещь, он снова посмотрел на зонт. Странно, но зонт не показался ему в этот раз пугающим или враждебным. Подумаешь – живой. Его нельзя сложить… Да, Сашка вспомнил, что Анюта ходила с зонтом даже по институту – зонт больше никто не замечал.