Денис Чернов - Митя. Любить

Митя покраснел от стыда.

– А как я домой дошел?

– Дошел? Дотащили тебя. Спасибо добрым людям. Не дали тебе в сугробе замерзнуть.

– Кто дотащил?

– Женщина какая-то с дочерью. Еле доперли. Около своего дома тебя нашли в снегу случайно.

– Рыжая девчонка?

– Да. Как ты прям. И мать такая же. У вас прям, у рыжих, круговая порука! Не даете друг другу пропасть.

– Я при них говорил это?..

– Ты женщине этой и говорил как раз.

– А она?

– А она говорит, мол, проспишься – приходи к нам чай пить.

Митя стал пунцового цвета. Он хотел провалиться от стыда сквозь землю.

Через некоторое время пришел Леха. Он выглядел виноватым. Митя, в свою очередь, не мог смотреть ему в глаза. Сгорал от стыда. Разговор не клеился. Леха протянул Мите конверт.

– Нелька просила передать.

Митя взял конверт. Читать при Лехе ему не хотелось.

– Татьяне Федоровне передай мои извинения.

– Она на тебя не сердится. Приглашает в гости на пироги.

– Спасибо. Но я, наверное, никогда не смогу теперь ей в глаза смотреть.

Леха ушел. Митя распечатал конверт.

«Митя, прости меня, пожалуйста! Я не думала, что у тебя ко мне какие-то чувства. То есть я сначала думала, потом решила, что нет. Мне показалось, что ты меня опекаешь так же, как Леха и мама с папой. Я неправильно все поняла и сорвалась. Прости. Буду рада снова видеть тебя».

Мите было очень горько. Опять он сам разрушил свое счастье. Не поцеловал Нелли тогда, когда это было необходимо. А сейчас все безвозвратно потеряно. Она готова была дать ему второй шанс, но он не мог его принять. Нельзя дважды войти в одну реку. Он не чувствовал ни обиды на Нелли, ни разочарования в ней, но те нежные чувства, которые были раньше, захлебнулись в бутылке водки. Он не сможет пережить их снова.

Горечь очередной неудачи в личной жизни Митя компенсировал учебой. Все свободное время он проводил с книгами. Записался в областную библиотеку и каждый раз, бывая в Южно-Сахалинске, привозил новые учебники, которые с жадностью читал каждую свободную минуту. На работе его стали в шутку называть профессором, а старый монтер Захарыч звал его «профессор кислых щей», а другой аксакал, Палыч, сократил до Кислощея. Так и приклеилось. Митю такое прозвище нисколько не оскорбляло и даже вызывало у него улыбку.

Однокурсницы Митю очень полюбили. Здесь коллектив также подобрался дружный и веселый. Большинство однокурсниц работали в школах после педучилища или получали второе высшее. Многие были замужем, но имелись и свободные девушки, даже вполне симпатичные. Митя категорически запретил себе увлекаться однокурсницами. Он опасался, что в случае фиаско может лишиться учебы, в которой в данный момент видел смысл всей своей жизни.

После истории с Нелли Митя реже стал наведываться в гости к Метру, но отношения их по-прежнему были очень теплыми. Метр не переставал удивляться целеустремленности и усидчивости товарища. А еще он не мог понять, как его друг обходится без общения с противоположным полом. Сам он, имея постоянную связь со Светкой, регулярно ходил налево. Скрывать свои похождения ему удавалось лишь до поры. Каждый раз, когда измена раскрывалась, происходил скандал с громкими криками и даже дракой и разрыв отношений. Но уже неделю спустя Метр ехал к Светке с огромным букетом роз, клялся больше никогда не обманывать ее, и после этого у них наступал очередной «медовый месяц». А потом все начиналось заново.

– Зачем тебе другие бабы? – недоумевал Митя. – Разве тебя не устраивает Светка? Чего тебе в ней не хватает?

– Как тебе это объяснить? Будет у тебя девка – поймешь. Ты вот борщ любишь?

– Люблю.

– А хотел бы каждый день его есть?

– Я был бы не прочь.

– А хотел бы есть только борщ и больше ничего? Ни тебе фруктов, ни каши манной, ни компота, ничего вообще! Один только борщ на завтрак, на обед и на ужин. Вот так и с бабами. Как бы ты ни любил свою бабу, все равно будешь хотеть других.

Был конец февраля, пятница. Митя вышел с работы в предвкушении нетронутой еще пока книги «Традиционный свадебный обряд в регионах Поволжья», дожидавшейся его дома. У ворот его ждала черная «Супра».

– Садись! Поедем кутить! – Метр был в приподнятом настроении. На заднем сиденье лежали авоськи с вином и дорогими закусками.

– И куда мы поедем кутить? – Несмотря на то, что друг нарушил его планы, Митя был очень рад сюрпризу.

– Поедем к бабам! А то я переживаю, что у тебя скоро волосы на ладошках расти начнут.

– А как же Светка?

– Мы поссорились. Сегодня я свободный человек.

Метр надавил на газ, и машина с низким ревом рванула вперед.

– Так куда мы едем?

– Едем в гости. Там две сестры живут. Одни, без родителей. Обе симпатичные и обе дают вообще без проблем. Так что выбирай любую. Только сказками своими их не грузи. Хи-хи, ха-ха, за сиську схватил – и в койку. Понял?

Митя засмеялся, представив себе такое развитие событий.

Лера и Настя действительно были приятными. Русые волосы, простые русские лица, чуть вздернутые носы. У Леры были пухлые щеки и большая грудь. У Насти формы были не столь округлые, но тоже было на что посмотреть. Одеты они были просто – джинсы и кофты. Обстановка в квартире была бедной. Отца своего они не помнили, а мама умерла несколько лет назад. Старшая, Лера, работала медсестрой в хирургии, а Настя – продавцом на рынке.

Выпили за знакомство. Метр, судя по всему, знаком был довольно близко с обеими и бывал у них не раз. Он шутил, балагурил, часто наливал вино и тискал обеих хозяек.

Митя увидел на стене гитару.

– Кто из вас играет? – спросил он.

– Никто, – растерянно пожала плечами Лера. – На Новый год приходила компания. Мы там половину людей не знаем. Вот один оставил.

Митя снял гитару, настроил и начал играть песню «Металлики».

– Спой что-нибудь, – попросила Лера.

– Что бы вы хотели?

– Из «Гражданской обороны» что-нибудь знаешь?

– Нет. Не знаю.

– Тогда спой что знаешь.

Митя заиграл и запел песню собственного сочинения, которая когда-то стала ключом к сердцу его первой девушки Маши.

– Какая красивая песня! – восхитилась Лера, когда Митя допел. – Это чья?

– Моя.

– Правда, что ли!? А спой что-нибудь еще! Так здорово!

Митя запел. Метр к этому времени уже не просто тискал Настю, а начал ее раздевать. К концу песни он схватил ее за руку и потащил в соседнюю комнату. Вскоре раздался размеренный скрип кровати, сопровождающийся пыхтением и громкими вздохами. Митя понял, что он тоже должен действовать. Было очень неловко. Он буквально сгорал от стыда. В такой обстановке ему не хотелось, но он чувствовал себя обязанным. Хотя бы из-за того, что не поцеловал Нелли, когда это требовалось от него. Митя отложил гитару, подвинулся к Лере, неловким движением взял ее за плечи и потянулся к ее губам, чтобы поцеловать, но она вдруг сделалась очень грустной.