Дамир Шапсугов - Проблема свободного мышления в юридической науке

Поэтому построение понятий и аксиом через истинную индукцию является надежным средством обеспечения достоверности знания, опирающегося на твердое основание – опыт.

Таким образом, по мнению Ф. Бэкона, индукция единственный способ обеспечения достоверности знания. Без индукции и за её пределами она (достоверность) невозможна. Это означает определенность границ достоверного знания непосредственной достоверностью.

Однако «жаден человеческий разум. Он не может ни остановиться, ни пребывать в покое, а порывается всё дальше, ……но он идет и заблуждается» 18 18 Там же. Правило XIVI. .

Ум за указанным пределом оказывается бессилен, «ведет к гораздо более вредным результатам в раскрытии причин… попадает к тому, что ближе к нему …. К конечным причинам, которые имеют своим источником скорее природу человека, нежели природу вселенной» 19 19 Там же. Правило XIIII. , что приводит к искажению уже философии. Аристотель, подчёркивает Ф. Бэкон, совершенно передал натуральную философию логике и сделал её почти бесполезной, так как построил мир из категорий, много приписал природе по своему произволу, отдавая и подчиняя мир человеческим чувствованиям, а умствование слову 20 20 Ф. Бэкон. Новый органон. ХVII. . Поэтому, делает вывод Ф. Бэкон, «То, что до сих пор открыто науками, почти целиком относится к области обычных понятий. Для того, чтобы проникнуть в глубь, и вдаль природы, необходимо более верным и осторожным путём отвлекать от вещей как от понятия, так и аксиомы, и вообще необходима лучшая более надёжная работа разума» 21 21 Там же. ХVIII. .

Необходимо приложить к частностям очищенный разум, дать разуму понятия с целью создания философии 22 22 Там же. ХVIII. .

Природа человека и природа вселенной сложное соотношение, требующее обособленного анализа. Говоря об их соотношении, как конечного и бесконечного, вряд ли сегодня есть достаточные основания, не отождествляя человеческого индивида (который конечен) с человечеством, как элементом бесконечной вселенной, считать человечество конечным. Хотя мысль о разграничении природы человека и природы вселенной заслуживает внимания с точки зрения теории познания и мышления.

Вопрос о достоверности знания, как мы видим, у Бэкона решается на уровне достоверности только непосредственного знания, знания, опирающегося на частное, единичное. Технологии непосредственного знания, преодолевающего бессилие рассудочного ума, ему, как и его современникам, ещё не были известны. Как показал впоследствии Гегель, «разум человеческий» не жаден, а свободен. Именно поэтому он «не может ни останавливаться, ни пребывать в покое».

Ф. Бэкон жестко ставит вопрос о «построении понятий». «Ни в логике, ни в физике, подчеркивает он, нет ничего здорового. «Субстанция», «качество», «действие», «страдание», даже «бытие» не являются хорошими понятиями, ещё менее «тяжелое» и «легкое», «разделенное», «влажное», «сухое», «разложение», «отталкивание», «элемент», «материя», «форма», и прочие такого рода. Они все вымышлены и плохо определены.

Понятия низких видов – «человек», «собака», «голубь» и непосредственных восприятий чувства: «жар», «холод», «белое» и «черное» не обманывают нас явно, но и они становятся иногда смутными из-за текучести материи и смешения вещей» 23 23 Ф. Бэкон. Указ. соч. Правило XVII. .

В физике Аристотеля, по мнению Ф. Бэкона, нет ничего, кроме звучных диалектических слов, а опыт он притягивает к своим мнениям, как пленника. По мнению Ф. Бэкона, уклонений и произвола не меньше и в построении аксиом, чем в образовании понятий, а диалектика и предвосхищение уместны в науках, основанных на мнениях и воззрениях, ибо их дело достигать согласия, а не знания.

По существу, в данном случае речь идет о критике сложившегося и обойденного в учении Аристотеля, по мнению Ф. Бэкона, пути познания природы и разума.

В приведенной критике сложившегося способа определения понятий четко формулируется основная претензия Ф. Бэкона к существующей системе знания: понятия не выводятся из вещей, отсутствует должный метод отвлечения их от вещей.

Какой же путь познания предлагает сам Ф. Бэкон? Краткий ответ на этот вопрос – построение понятий и аксиом через истинную индукцию. «Пусть наше учение постепенно проникает в души, способные и готовые его принять» посредством подачи нового метода. «Мы должны привести людей к частностям, к их родам и сочетаниям. Пусть люди на время прикажут себе стремиться отречься от своих понятий и пусть начнут свыкаться с самими вещами», преодолевая, таким образом, господствующих в их сознании идолов и их понятия. По этой схеме чувство судит об опыте, опыт о природе и самой вещи: нельзя следовать за кажущимся вероятным, не считая ничего истинным, ибо то, что основано растет, а то, что существует во мнении – меняется, но не растет. Как подчеркивает Ф. Бэкон, даже хромой, идущий по этому пути, опережает здорового, идущего без пути. Составной частью этого пути является анализ понятий и метода, как должного отвлечения от вещей, предполагающего обязательную опору на них. И, хотя при характеристике путей познания он четко формулирует их приоритет в сравнении с умственными способностями, не отрицает и значение способностей исследователей, которым он дает оригинальную классификацию, выделяя эмпириков, напоминающих муравья, только собирающего уже существующее, и пользующегося им; рационалистов-догматиков, подобно пауку, из самого себя создающего ткань; представителей естественной философии, напоминающих пчелу, извлекающую материал с садов и полей, но располагающую и изменяющую его собственным умением 24 24 Ф. Бэкон. Новый органон. Ленинград, 1935. С. 164. . При этом «путь пчелы» им характеризуется как более соответствующий предлагаемому новому пути познания природы. При этом нельзя, подчёркивает Ф. Бэкон, отнимать у времени его права, которые реализуются лишь по мере накопления необходимого опыта.

Бэкон воспринял тезис Аристотеля, философию которого он характеризовал как «строптивую и колючую», таким образом, что проблемы познания возникают, существуют не в вещах, а в разумении, и поставил вопрос о недопустимости наложения логики на понимание природы, тем самым подчеркнув необходимость обеспечивать достоверность получаемого знания, опираясь только на опыт, понимаемый как конкретная познавательная и преобразующая деятельность человека. При этом Ф. Бэкон не ограничился этим абстрактным положением, а создал весьма громоздкую систему выделения из массового опыта только той его части, которая и может быть основой конкретного достоверного знания.

Эта громоздкая система сегодня вряд ли может рассматриваться как приемлемая, но дело не в её содержании, а в том, что ею была чётко обозначена проблема технологии отбора из массового опыта должного, надёжного опыта, обеспечивающего достоверность получаемого из него знания и, тем самым, технология получения опытного знания, а затем на его основе через скрытые процессы и скрытые строения открывать соединённые формы в субстанциях, конкретных сущностях. Разрабатывая свой метод познания, ученый исходил, преимущественно, из сравнения путей познания, а не из умственных способностей. При этом «диалектика предвосхищала, по Бэкону, уместные в науках, основанных на мнениях и воззрениях, ибо их дело достигнуть согласия, а не знания». 25 25 Ф. Бэкон. Новый органон. Афоризм XXVII. Ибо достигнуть согласия можно, если «безумствовать по одному образу и форме» 26 26 Там же. , почему согласие и является «очень дурным предзнаменованием в делах разума».