Дамир Шапсугов - Проблема свободного мышления в юридической науке

Здесь, наверное, будет уместно привести следующую мысль Д. Локка: «Человеческое познание при данных условиях нашего существования и строения могла бы расшириться гораздо больше, чем до сих пор, если бы люди искренне, с полной свободой ума, направили бы на совершенствование средств к открытию истины все то усердие и труд мысли, которые они применяют для подкрашивания и поддержки лжи, чтобы защитить какую-то систему, интересы или партию, с которыми они оказались связаны» 71 71 Локк Д. Опыт о человеческом разумении. М., 1985. Кн. 4. С. 18. .

Чрезвычайный интерес представляет собой глава 21, в которой дается локковская классификация наук, как нам представляется, выступающая не только собственно классификацией, но и содержащей итоговые выводы его концепции, чрезвычайно важные для познание ее частей.

В основу классификации наук Д. Локк кладет первичное разделение предметов познания, являющееся, по его мнению, одновременно, и естественным. и «великими областями интеллектуального мира, совершенно раздельными и отличными друг от друга»: сами вещи, рассмотрение которых необходимо для открытия истины – природа вещей, как они существуют сами по себе, их отношения, способ их действия; собственные действия – для достижения собственных целей – то, что человек в качестве разумного и свободного деятеля должен делать для достижения какой-либо цели, в особенности, счастья; знаки, которыми ум пользуется в обоих случаях для более ясного познавания путей и способов, которыми достигается и сообщается знание того и другого.

Им соответствует подразделение наук на:

«1. Физику (Physica). Во-первых, познание вещей, как они сами существуют, их строения, свойств и действий, причем я имею в виду не только материю и тело, но также и духов, у которых точно так же, как у тол, есть своя природа, своё строение и деятельность. Это я называю в несколько более широком смысле слова φνστχή, или «натурфилософия». Цель её – чисто умозрительная истина. Всё, что может доставить человеческому уму такую истину, принадлежит к этому разделу, будет ли то сам бог, ангелы, духи, тела или какие-то их свойства, как число, форма и т. д.

2. Практику (Practica). Во-вторых, πραχτίχή, умение правильно прилагать наши силы и действия для достижения благих и полезных вещей. Наибольшее значение в этой области имеет этика, представляющая собой попытку найти такие правила и мерила человеческих действий, которые ведут к счастью, а также (найти) способы их применения. Цель здесь не чистое умозрение и не познание истины, но справедливость и соответствующее ей поведение.

3. Симеотику (σημίωτίχή). В-третьих, следующий раздел можно назвать σημιωτιχή, или «учение о знаках». И так как наиболее обычные знаки это слова, то семиотику довольно удачно называют также λογίχή – «логика». Задача логики рассмотреть природу знаков, которыми ум пользуется для уразумения вещей или для передачи своего знания другим. Так как рассматриваемые умом вещи, за исключением его самого, не присутствуют в разуме, то ему непременно должно быть представлено что-нибудь другое в качестве знака или в качестве того, что служит представителем рассматриваемой вещи, это и есть идеи. А так как совокупность идей, составляющих мысли какого-то человека, не может быть открыта непосредственному взору другого человека и так как копить их нельзя нигде, кроме памяти, хранилища не очень надежного, то поэтому, чтобы сообщать наши мысли друг другу, а также запоминать их для собственного употребления, необходимы также знаки для наших идей. В качестве таковых всего удобнее оказались и потому всего употребительнее членораздельные звуки. Вот почему рассмотрение идей и слов как великих орудий познания составляет не подлежащую пренебрежению часть в рассуждениях того, кто обозревает человеческое познание во всем его объеме. И если бы они были взвешены отдельно и рассмотрены как следует, они, быть может, дали бы нам логику и критику, отличную от той, с которой мы были знакомы до сих пор» 72 72 Джон Локк. Опыт о человеческом разумении / Сочинения в 3-х томах, Том 2, М.: «Мысль», 1985. С. 200—201. .

Так как сами вещи не присутствуют в разуме, за исключением его самого, то ему непременно должно быть предоставлено что-нибудь другое в качестве знака, или представителя рассматриваемой вещи, это и есть идеи. Идеи – знаки вещей, имеют собственные знаки – знаки идей, для сообщения нашей мысли друг другу, а также запоминания их для собственного их употребления – необходимы знаки наших идей. При этом «удобнее оказались члено-раздельные звуки». Вот почему «рассмотрение идей и слов как великих орудий познания составляет не подлежащую пренебрежению часть в наших рассуждениях о том, кто обозревает человеческое познание в полном его объеме, и если бы они были бы взвешены отдельно и рассмотрены как следует, они, быть может, дали бы нам логику и критику, отличную от той, с которой мы знакомы до сих пор 73 73 Локк Д. Указ соч. С. 51. .

По нашему мнению, в данном высказывании открытии в сфере познания заключен вывод, значение которого не осознано в полной мере до сих пор. Из него вытекает понимание нетождественности предмета, мысли и знаков, необходимости их обособленного исследования и нахождения их единства, благодаря которому живая мысль была бы обнаружена в предмете, могла бы жить в методе.

§5. Технология отчуждения живой мысли через монады

простые субстанции (Г. В. Лейбниц)

Технология мышления, предложенная Д. Локком, разумеется, не могла быть исчерпывающей. Составившие ее ядро понятия и явления: ощущение, опыт, рефлексия оставляли много вопросов, несмотря на довольно убедительные доводы, приводившиеся им в их обоснование и взаимодействие.

Предметом пристального внимания концепция Д. Локка стала для его младшего современника, выдающегося немецкого мыслителя Г. Лейбница, ставшего к моменту его знакомства с «опытом о человеческом разумении» уже признанным ученым. В некоторых источниках обращается внимание на настойчивое желание Г. Лейбница лично встретиться с Д. Локком для обсуждения его концепции.

На обращение Лейбница по этому вопросу, переданное через их общего знакомого, Д. Локк оригинально ответил в том смысле, что мы живем в полном мире и добрососедстве с господами из Германии, поскольку они не знают наших книг, да и мы не читаем их сочинений, давая, таким образом, понять, что эта ситуация Д. Локка вполне утраивает.

Поскольку встреча не состоялась, Г. Лейбниц решил написать свой аналитический труд, призванный заменить несостоявшийся личный диалог между ними.

В предисловии к «Новым опытам о человеческом разуме» Г. Лейбниц весьма высоко оценивал работу Д. Локка «Опыт о человеческом разумении», отнеся её к числу лучших и наиболее ценных произведений настоящего времени. Тем не менее, отметил, что его (Лейбница) система сильно отличается от системы Д. Локка: Д. Локк ближе к Аристотелю, а сам Лейбниц ближе к Платону. При этом свой выбор Лейбниц обосновывал и тем, что «Платон был простосердечно убежден, что он не может найти ничего достоверного и довольствовался изложением того, что казалось ему вероятным, следуя по пути своего учителя Сократа, принимал известные начала, посредством которых пытался давать объяснение прочим вещам.