Дмитрий Чёрный - Заповедное изведанное

едва досмотрев, как Арлекино бессильно ревёт над своей изнасилованной возлюбленной, мы поспешили эвакуировать дам через запасной выход, который всегда открывали, чтобы более многочисленные посетители следующего, последнего сеанса, уже повзрослее и поразвратнее, не сталкивались с теми, кого в десять загонят спать. по вполне ещё светлому вечеру мы зашагали вниз к речушке, однако оторвались от Зуйков не так уж далече. напоминая кенгуру, младший Зуёк поскакал к нам по асфальтовой дорожке, под гору. приобнял Димона и, как бы говоря с ним о чём-то интимном, увёл вперёд, отвесил лёгкий профилактический вподдых. Димон ему глупо, улыбчиво подыгрывал. этим моментом мы воспользовались, мгновенно посовещались, и я увёл рассветниц к памятнику ашукинцам-фронтовикам, к станции. впрочем, убедившись, что они в безопасности под охраной серебристого солдата, указывающего тяжёлой ладонью на Москву, – я поспешил вернуться к товарищам. за это время компания врагов и друзей дошла до аптеки, и перебранка уже шла на расстоянии: Зуйки пошли дальше по шоссе, и Пашка им пригрозил загорелым кулаком, на что младший демонстративно навесом сплюнул через заячьи резцы, зная что расстояние безопасное.

проезжаю сейчас как раз ту краснокирпичную поликлинику, возле которой, видимо, Зуёк и решил снова атаковать, нагнать нас – ему явно льстило, что они вдвоём с братом так пугают троих дачников и одного местного безвольного рыжего толстячка… а мы, пока шли своей тропой возле дач, бурно совещались: продолжать терпеть или всё же пойти контратакой? Пашка был уверенно за бой, лишь на мои дипломатические аргументы отвлекался-сомневался слегка. да, это война на всё лето, но честь и внимание дам дороже. решили, если ещё Зуёк возникнет, бросимся все, нас же по двое на каждого Зуйка, уж справимся… но не потребовалось. в перелеске Зуёк снова зашагал в нашу сторону, тут-то Пашка и остановил его. тот пытался пробиться к Димону – мол, дело это только наше. но Пашка, всё прекрасно понимая, просто сложил его пополам коротким ударом под дых – «зуб за зуб». Зуёк попытался помахаться на расстоянии вытянутой руки, ноги… но был немедленно сбит с ног, и вот уже сидя на враге верхом в своей интеллигентской клетчатой рубашке-поло, Пашка набрасывал ему короткие удары по хитрым скулам, почти как пощёчины: «Будешь к нам лезть ещё?» – «Буду…» – «Будешь?!» – «Не буду.» – «Клянись, что и к Димону!..» – «Не буду».

краснощёкий скорее от позора, нежели от побоев, непривычно молчаливый Зуёк зашагал, как драный кот, к брату, который проявил мужество и благородство старшего, стоял и курил на дороге спокойно: бой один на один это святое, третий не лезь… да и весовые категории одинаковые. с тех пор мы вообще перестали видеть младшего Зуйка, в следующем веке он женился, свадьба под гармонь та гремела на пол-Ашукино, потом запьянствовал, а спустя год разбился на мотоцикле. старший брат пересел с «Урала» с коляской на «Ниву», женился на вдове брата и продолжил мужской род, довоспитывая и племянника – видимо, молодой криминальный ген (исправившегося, ставшего народным скульптором) деда достался только младшему. и мне кажется, что сыновья от братьев-отцов в точности повторят их собственную диалектику характеров: хилый хулиган и сильный тихоня.

Ашукино стоит на пятидесятом километре, и основано когда криминальный и прочий асоциальный элемент высылали не за сто первый, а сюда… об этом (без криминальных подробностей, просто о поселковом юбилее) сообщал красный транспарант в кинотеатре: «1946–1986», сорокет, и все ссыльные вполне перевоспитаны, социализированы. работают общественная, со школу размером, баня, кино, колхоз, кукуруза в полях, магазины-кооперативы, школа, молокозавод в Мураново. победа социализма в районном масштабе… теперь и баня переросла в чей-то личный дом, который стал казаться меньше под новой тёмной крышей, и в кинотеатре – автосервис. а за ним особняк с каминной трубой, общественные угодья отделил забор, и на склон, где мы поспешали от Зуйков, – с бесстыдством частного собственничества вывалены подробности быта нового хозяина «Восхода» – может, киномеханика это дощатый туалет? назовёт он автосервис «Закатом» или нет?

я потихоньку выезжаю по ровному асфальту, по улице Гагарина из родного посёлка. загогулина за мостом налево, в сторону Софрино тут – это вполне эпохальная загогулина, улицу Гагарина сменяет… улица патриарха Пимена, при котором (брежневские времена) этот «свечной заводик» Московской патриархии и открыли. но название улицы недавнее, как и ограда нейтральной полосы, меж дорогой и заводом, где собирали грибы все желающие – а за оградой псы, видимо, окроплённые святой водицею. волкодавы следят, чтоб нехристи не посягали на святость частной собственности, и вышечка имеется вполне в стиле умучившего немало батюшек ГУЛАГа… почему-то в СССР этого (ни собак, ни вышек) не требовалось, впрочем, и места завод церковной утвари занимал поменьше, и дацзыбао «Русь святая, храни веру православную!» так навязчиво не агитировал всех пассажиров электричек. кормящий РПЦ и церковного олигарха Пархаева да банк его «Пушкино», завод разросся неимоверно, как роль религий и церкви в государстве. а в перестроечные годики мы там на помойке набирали себе алюминиевых крестиков – думали, косухи отделаем как истинные металлисты.

вот тут кручу быстрей педали – всё это раззолоченное, жаркое безобразие, хоть и без лая сторожевых псов, но чем-то отпугивает – столько «лежачих полицейских» тут налепили асфальтовых, что проще съехать на автостоянку и оттуда уже пешей дорогой – к запасному пути электричек. специальную платформу сделали «Софрино-пром», чтоб заводчане поближе подъезжали, но теперь у них личные авто, Русь-то не подводит, хранит православную… а я на ту сторону, взяв за руль и за шиворот свой «ММВЗ» – так его зовут по инициалам, мой зелёный вел. «Украина» – это просто типаж, так сказать…

обычно индустриально-железнодорожный пейзаж этот мы видим с поезда, проезжать его медленно и низко как-то непривычно… тут было и училище машинистов, вроде бы, Софрино ведь узловая станция, помимо церковной и колбасной славы, утвердившейся уже в девяностых. следующая в противоположном моему направлении, назад к даче, электричка навевает тревогу – причём уже в каком-то окончательном виде. и солнце в глаза… где же мой котеец? с этой насыпи, что проезжаю возвышенно, в этих краях не увидеть? под этим солнцем, словно притянутым электричкой – нигде он не сидит в кустах, время?..

проехав пешеходной тропинкой под кустами и затем по проезжей меж фурами к знакомым продуктовым зонам Софрино, сворачиваю налево среди пешеходов, ныряю к мосту осторожно, тут узко, а потом пытаюсь инерцию использовать чтоб заехать на горку. чтобы повернуть тут в сторону колбасного завода придётся по пешеходному переходу ехать, ждать…