Ноэми Норд - Закон популярности. Критика, обзоры, публицистика

Цивилизация, озабоченная процессом самоуничтожения, прошла мимо, не заприметив того, что следовало бы затверживать наизусть, ежедневно повторять.

До жаворонка ли нам?

И тем более до того, что у него внутри?

Но век из века поэт поднимает вопрос: что так неистово бьется, пульсирует в сердце природы и мироздания?

Человек?

Птица?

Или все-таки музыка?

Он, Логос – голос живого эфира, Слово, летящее в пустоту.

Воплоти, останови, в камень одень знаки, летящие из Ниоткуда.

Вычурная рябь на поверхности скрижалей – мир между жерновами, растертый в прах. Борозды на скалах, фигуры вымерших зверей, узоры первобытного зубила, творчество каменного топора.

У каждого племени, от коренастых синантропов до высоколобых финикийцев, от рыка первобытной гортани до виртуального алгоритма – цель одна: запечатлеть длину волны, таящую в себе мысль. Каждое племя одержимо неистребимой жаждой увековечить жест, запечатлеть мысль, изобразить Слово на камне или папирусе.

Смог бы дорасти до уровня Милета Майяпан?

На каком витке эволюции умолкнет наш мир?

Логос реален, как всплеск идей, интерференция чувств. В генах нигерийского дикаря ждет своего часа Фалес.

Всесильна воля живого превратить планету в безмерный Логос и сохранить божественную колыбель интеллекта. Мысль бессмертна. Но обращенная даже в Прекрасное Нечто, она превращается временем в Ничто: пыль, прах, необратимый тлен.

Растаяли сады Семирамиды, рухнули башни Вавилона, растворяется в космосе бред о прекрасном Парисе. Щедрые подарки погибших миров тают на наших глазах.

Мир сгорит от факела дикаря. Величественные залы библиотек, эфир, интернет, космические станции обратятся в пыль планеты, по которой прокатится огненный смерч. Потомкам грядущих миллениумов достанутся по наследству лишь наскальные рисунки да каменные скрижали.

Богом подаренное откровение Эйнштейна снова бесследно растворится в космосе, растает в пламени пластмассовых веков.

Догадаются ли ученые оставить грядущим цивилизациям не виртуальные, а базальтовые, несокрушимые скрижали о нашей хрупкой, эфирной, уже почти эфемерной жизни, успевшей заглянуть в мистические глаза Вселенского Логоса? Те, бывшие до нас, не догадались.

Гениальность прошлого, растворенная в пустоте абсолютного нуля, – подсказка грядущим царствам крыс и червей: сохрани, возврати, продолжи полет пчелы, улыбку дельфина, смех ребенка, радугу и теплый молочный восход.

Идти по Земле легкокрылых эльфов, создавших цветы и нектар, помнить, что каждая молекула атмосферы, ласкающая альвеолы, уже познала и чахоточный чей—то распад, и мерзкую трапезу воронья.

Воздух Земли. В нем память о горе Помпеи, в нем тиканье Хиросимы, в нем ужас трансплантации. Он прион, сотрясающий тело бизона, он кровь на снегу, он закат и восход, он донор ушедшего, дыханье рот – в – рот.

Вера в сверхъестественное – первая виртуальная реальность, созданная разумом человека.

Мечта о нереальном мире – предпосылка того, что рано или поздно, человек вернется в сказку, которая на самом деле – запрограммированный алгоритм эволюции.

Память о крыльях, о жабрах запечатлена генокодом человека. Ключицы достались нам от утерянной способности летать, а паращитовидные железы – бывшие жабры.

Все наши перевоплощения – часть алгоритма, который ведет нас по Земле. Ничто не забыто, все можно вернуть.

Но стоит ли возвращаться?

Мы уйдем в лишенный страданий мир, мы станем бессмертны, мы сможем мгновенно перемещаться в пространстве.

Мы станем просто информацией. Она и есть та самая бессмертная вездесущая душа.

Доказано, что информация имеет малую, но все же массу. Она реальна, как реален весь этот мир. Когда древние говорили о Логосе, имели в виду разум, память, невидимые души, которые рядом.

Свойство энтропии – никогда не исчезать.

И надо верить, что в запредельном пространстве человек не обратится в помехи и никогда себя не лишит мук творчества.

Потому что двоичный код – не предел эволюции.

Логос – это программа возвращения в покинутый мир, сочувствие и спасение его от самого себя.

Праязык – язык древнего человека нашептан окружающим лесом, ветром, воем. Он созвучие шороха листвы, шипения змей, клекота птиц и небесного грома.

Мы слышим в слове поЖАр древний уЖАс, тРеск, СТоны, жаР и коРЧи разлапистых умирающих пальм. Нам чудится в слове тиГР – рычание страшного хищника, а в слове ВОлк – тоскливый далекий вой.

В виде имитации ШИпения, ПЛеска воЛНы и ХЛОПанья КРыльев – появились первые гортанные неуклюжие слова, зачатки певучей речи. Словно сама природа, используя человеческое горло, заговорила. Звуки леса и моря стали корнями будущих сонетов и поэм.

Праязык звучал, как прелестная какофония, музыкальный коктейль шумовых эффектов. Его родоначальники, низшие из низших на земле, и по сей день движут нашими губами, дребезжат нашими голосовыми связками, напрягают десны и грациозно свивают язычки.

Речь людей подробно передает оттеночную палитру какофонии нашей планеты. В ней ощутима и модуляция сокрушительного грома, и монотонное мерцание крыльев мотылька. Каждая божья тварь вложила в праязык свою радость и страдание.

Мирный шелест листьев, Тишь, ТиШИна подарили людям слово – ЖИзнь.

ЗМея – подарила СМерть.

Первобытный человек нашел единственный верный звук для обозначения сырости и влаги, это была имитация кваканья лягушки: КВА (ВОда, WАter)

Алгоритм праязыка в наших генах – таинственное зарождение памяти и души.

Дальнейшие перипетии совершенствования праязыка сопоставимы с событиями вавилонского распада и разброда человеческих племен по труднодоступным уголкам планеты.

После мифического раскола общего языка единая имитационная речь распалась на тысячи инвариантов, которые впитали и сохранили в новых диалектах исторические злоключения человеческих рас и племен. По ним, как по черепкам, можно составить картину былых миграций, ассимиляции и геноцида, военных демаршей, расцвета и гибели мельчайшей народности на планете.

По корням мы можем узнать, с кем наши предки воевали, дружили, с кем торговали, кого ненавидели, боялись, кого считали изгоями, слабаками и грязью земли.

Праязык раскроет нам исторические тайны в тех случаях, где генетика уже бессильна. Только мифы и легенды способны восстановить судьбы исчезнувших эльфов, гномов, орков и демонов.

Кто они?

И действительно ли существовали на земле?

Человеки и теплофаки

Бытует такое выражение: «Быть как люди».