Ярослава Казакова - Роза – стервоза. Повесть

Трудно поверить в то, что он реально существует, глядя на его вытянутую, полупрозрачную фигурку, напоминающую призрак. Тем не менее – вот, он, живой, тёплый, яблочками тётю Илону подкармливает.

Костеньке двадцать два годика, но выглядит на все шестнадцать. Месяца полтора назад мне звонила его мамка и слёзно просила уступить ухаживаниям мальчика. Её сынуля не привык расстраиваться. Он привык с рождения получать всё, что хочет, на блюдечке с золотой каёмочкой. Папа Костеньки – владелец крупной сети супермаркетов, так что, сами понимаете, Илона Рихардовна…

Илона Рихардовна всё понимает. Она должна бережно взять сей драгоценный дар, обучить его всем любовно-постельным премудростям, а после, когда мальчик встретит настоящую любовь, молодую, красивую, богатую и плодовитую, тихо отойти в тень, а лучше застрелиться из арбалета, чтобы не напоминать отцу будущего счастливого семейства о своём никчёмном существовании. В противном случае Илона Рихардовна рискует вылететь к тем самым, портящим ауры тупых девочек, существам с работы и быть в Гугле забаненной и в бане загугленой.

В ответ я расхохоталась смехом базарной торговки и заявила, что мне насрать на её сына, его отца и всё прочее в этом духе. На мою, с позволения сказать, работу насрать ещё сильнее… Кажется, я её убедила, и очень надеялась, что глупый мальчишка теперь отвяжется, но, нет. После того разговора в благородном семействе случился небывалый скандал, а Костенька никуда не делся. Всё так же стоит на пороге и тяжко вздыхает.

Ещё я жду со дня на день, когда меня придут увольнять. У самой не хватает решимости уволиться, так, может, подсобит кто! Пока охотников подсобить не нашлось, но мне предстоял не ординарный день, хотя начинался он вполне обыденно, а местами даже скучно.

– Можно вас? – Прошелестел полупрозрачный скелетон у порога.

– Кого, меня? – Бойко отозвалась Дианка.

Она у нас самая ленивая и неповоротливая. Думаю, дни её в балете сочтены. Конечно, кто бы говорил, но, тем не менее. Мы называем Дианку «Принцесса Дивана», потому что она вечно восседает на нём и умничает в духе королевы Марии Антуанетты. Та советовала тем, кто не имеет хлеба, есть пирожные, и Дианкины перлы почти все наподобие этого. Правда, вряд ли Диана помнит, что королева Мари, благодаря своей небывалой мудрости, лишилась головы на гильотине, но не суть. Суть в том, что мы с девчонками очень смешно троллим моего юного воздыхателя.

Я делаю вид, что не понимаю, к кому на самом деле пришёл полупрозрачный красавец, а девочки, дружно прикидываясь шлангами, по очереди спрашивают:

– Меня?

– Вы ко мне?

– К нам?

И так далее в том же духе.

Вот, и теперь я сосредоточенно завязывала ленты на своих пуантах, словно происходящее не касалось меня никаким боком, а близняшки Маша и Даша (В оригинальности их родителям, конечно, не откажешь!) спрашивали хором:

– Вы ко мне, Константин?

Личики они при этом изобразили уморительно глупые, а голосочки сделали писклявыми, словно у трёхлетних девочек. После нескольких минут подобной экзекуции Костик больше не был похож на призрак. Он напоминал теперь ярко-красный цветок на тоненькой, хрупкой ножке. Полыхая лицом и дрожа голосом, он, наконец, выдавил из себя:

– Илона, можно вас?

– Илона? – Удивлённо переспросила Принцесса Дивана, затеявшая эту весёлую игру. – А, кто это?

– Я! – Бодро откликнулась смуглая, большеглазая Эрика, по-военному выпятив грудь и делая гигантский шаг вперёд. – Я Илона! Что вы хотели, молодой человек?

– Хватит придуриваться! – Истерически выкрикнул наследник продуктово-хозтоварной империи.

– Ой… – Это снова Диана, притворно напуганная, с приложенной к правой стороне груди ладошкой. – У нас уже и слёзы в голосе… Больной, когда вам в последний раз вводили успокоительное?

Костик побагровел, но ничего не ответил.

– Дианочка, сердце слева, а не справа, – просветила сквозь смешки девочек диванную принцессу русская кореянка Ира.

Кожа у неё белая-белая, а лицо напоминает личико китайской фарфоровой куколки.

– Я знаю, – ответила Дианка. – Просто на левую руку я сейчас очень удобно опираюсь, и мне лень менять позу.

– Когда ты будешь выходить замуж, мы понесём тебя в ЗАГС вместе с диваном, – залилась смехом рыжеволосая, веснушчатая Любочка.

– Не дотащите, – мрачно пообещала Диана. – К тому времени, когда Костик решится, наконец, сделать мне предложение, я состарюсь и наберу пятьдесят кило. Может, хватит время тянуть, а, Зай? – Обратилась она к моему незадачливому ухажёру. – Давай уже жениться, а? У меня такое белое платье… моль в шкафу доедает!

Последние слова Диана произнесла, очень натурально изображая горестный плач, и они потонули в волнах просто сатанинского хохота.

Возюкаясь как можно дольше с обувью, я надеялась, что Костик убежит, но не на того я напала. Покончив с завязками и подняв глаза, я увидела тоненькую фигурку в дверном проёме. Губы мальчишки тряслись, на глаза навернулись слёзы, но упрямец словно прирос к полу. Я смилостивилась и вышла в полутёмный коридор, увлекая за собой Костика.

Глава 5

– Илона, я так больше не могу! – Горестно выдохнул хрупкий мальчик, когда девичий гогот был безжалостно обрублен стуком закрывающейся тяжеленной двери. – Сколько это ещё может продолжаться?

– Потерпи немного, – ласково отвечала я, гладя предплечье Костика и нежно заглядывая ему в глаза. – Скоро всё утрясётся… устаканится…

– Я к тому времени буду старым и толстым! – Невесело пошутил Костик, нагло сплагиатив недавние Дианкины слова.

– Её скоро здесь не будет, – пообещала я. – Принцессу Дивана скоро уволят из театра, и всем это хорошо известно. Недолго ей осталось над тобой издеваться.

– Ты об этом… – Досадливо поморщился мой юный воздыхатель. – Я совсем о другом! Ты прекрасно понимаешь, о чём я.

– Я не могу сейчас уйти. Он убьёт меня, – уже сбилась со счёта, сколько раз я прибегала к этой палочке-выручалочке. – Он убьёт меня, тебя, истребит наши семьи… Гладышев страшный человек!

Мне стоило больших трудов сдержать смех. Мальчишка, похоже, верил всему, что бы я ни наплела. Если бы я знала тогда, к каким последствиям приведут мои слова, была бы осторожнее в высказываниях, но жизнь скучная, настроение так себе, будущее видится сплошь коричневым, и отнюдь не от шоколада…

В общем, я развлекалась, как умела, дразня разбалованного сынка богатых родителей. Тут ещё и классовая неприязнь примешивалась: мне родители в юношеские годы машин не покупали, по заграницам не возили, капризов не удовлетворяли. Мать трудилась день и ночь, как заведённая, и едва тянула нас с сестрой, а в свои двадцать два года я жила уже самостоятельно и голову никому не морочила!