Николай Литовка - Воспоминания об Атлантиде

Гетман приезжал на хутор свой не часто, а так – два или три раза на год. Приезжал он по обыкновению с сыновьями, или с друзьями своими. Петро, в таких случаях, седлал гостям самых красивых коней, и они днями охотились на бескрайних степях и долинах. И как- то всегда получалось, что без охотничьей добычи домой они не возвращались. То ли добычей такой был вепрь, то ли лось, то ли дрофа, то ли иная какая дичь. Заблудиться же в местности той никак было нельзя, ибо местность та примечательна была тем, что имелись там пять высоких земляных курганов. А, взобравшись на любой такой курган, без труда можно было определить, в какой стороне находился хутор гетмана. Или же, кто увидит курганы те, то тот уже знал, что и хутор гетмана близко. Кто и когда насыпал курганы те, никто не ведал в местности той. Не знал этого и сам гетман. Остановит, бывало, он на вершине кургана, коня своего, да и смотрит куда-то вдаль, задумавшись. А какие просторы открывались с его вершины в ясную погоду! Вон туда направо река вьется, поблескивая на солнце среди деревьев, налево вдали лес зеленеет, а если прямо смотреть – то степь и степь туда вдаль, где и с небом она сливается. Красивый край, необыкновенный! Еще бывало, задумается гетман, задавая себе вопрос, как появились курганы эти? Зачем, кто и для каких целей проделал такой огромный труд? Сколько народу трудилось, насыпая их? «Кому-то видать, нужны были курганы эти. Неспроста же их насыпали. Служили они службу какую-то непонятную ныне никому», – приходила гетману мысль такая. «И какой первоначальная высота была курганов этих? Уж Бог его знает, сколько уже им лет, а они еще вон какие высокие. Словно пирамиды египетские, только земляные, ибо нет камня поблизости». Гетман много слышал про пирамиды в Египте.

В один погожий осенний день приехал гетман на хутор свой с двумя своими взрослыми сыновьями и в сопровождении десяти молодых казаков. Спешившись, казаки стали заботиться конями. Сняли с них сбрую, дали им воды попить. Сыновья Петра принесли для коней овес. Сам гетман и Петро, после взаимных приветствий, закрылись на гетманской половине хаты и долго о чем-то разговаривали. Жинка Петра уже и обед приготовила, и покормила казаков, сыновей гетмана, и своих двоих сыновей, а гетман с Петром все еще не выходили из гетманской половины хаты и о чем они вели разговор, никто не знал.

На следующий день Петро проснулся, как и всегда рано утром, и сразу же разбудил гетмана и всех остальных ночевавших на хуторе тоже. Утренняя прохлада и холодная вода, которой люди умывались, быстро прогнали сон. Сразу же Петро, и казаки управились с хозяйством, потом стали седлать коней, а Петро решил ехать возом, на который, было положено полтора десятка лопат да харчи, что собрала для всех жинка его. Выехали они с хутора, когда на востоке уже порозовело. Ехали, не спеша, и молча. Впереди Петро на своем возе, возле него гетман верхом на коне, а сзади все остальные тоже верхом на конях. Объехали стороною небольшое село, в котором, услышав их обоз, лениво лаяли собаки. Проехали так они версты четыре и остановились возле самого высокого кургана из тех пяти, что виднелись невдалеке. Слезли с коней, поснимали с них сбрую и одному из казаков гетман дал команду пасти тех в степи. Все остальные казаки взяли лопаты в руки и стали ждать указаний для себя. Гетман и Петро, сначала обошли курган вокруг, затем поднялись на его вершину. Постояли. Петро воткнул на вершине кургана ранее заготовленную и заостренную палку. Солнце на востоке уже показалось, и по мере того как оно медленно поднималось, тень, которую отбрасывала воткнутая Петром палка, уменьшалась. До каких размеров уменьшаться тени той, по видимому знал Петро. В руках держал он какой-то непонятный для окружающих круглый предмет и время от времени поглядывал на него. Наконец Петро подошел к вершине, установившейся от палки тени, и там лопатой сделал метку. Меж тем казаки и сыновья гетмана та Петра завтракали теми харчами, что приготовила им в дорогу жинка Петра. Петро что-то сказал гетману и тот дал команду заканчивать завтрак да приступать копать яму на кургане и в том месте, где сделал Петро метку, а потом начертил квадрат со стороной шагов восемь или девять. Казаки стали копать сухую землю, а Петро и гетман следили с вершины кургана за окрестностями. Не хотели они, что бы кто ни будь посторонний, приехал до кургана и увидел раскопки их.

– А, как ты думаешь, пан Петро, сколько времени копать будем? – тихо спросил гетман Петра.

– Думаю я, пан Иван, дня два, а то и три, – отвечал тихо Петро. – Думаю я, что земля кургана этого улеглась изрядно и затвердела, со времени, когда его насыпали, и копать будет не так легко как бы того хотелось. Но наши хлопцы молодые та здоровые, справятся. Не помешал бы нам кто, любопытством своим. Если заметим мы, кого бы то ни было, придется мне с тем разговаривать.

– А скажи мне на милость, пан Петро, кто насыпал курганы эти? Я, чувствую, знаешь ты и кто и зачем, – тихо спрашивал гетман.

– Знаю, знаю, пан Иван, – также тихо отвечал ему Петро. – Но не в правах я рассказать тебе это сейчас, а придет время – узнаешь все, что и я знаю. Сказать лишь могу тебе, что сооружались курганы эти во времена давние, времена строительства пирамид египетских, да и служили они одну и ту же службу…

Гетман отправил одного из казаков своих за обедом, который должна была приготовить для них жинка Петра. Остальные казаки продолжали копать, время, от времени меняя друг друга. Гетман присел на почти сухую траву кургана и ему Петро принес сало, хлеб да лук. Тот принял еду из рук его, съел все с аппетитом, запил холодной водой и после как-то сразу почувствовал, что он устал. Голова его стала опускаться ниже и ниже на его грудь, и гетман уснул, сидя на вершине кургана.

…И тут увидел он на себе легкую светлую одежду, очень удобную и красивую, а на ногах своих легкие черевики на ремешках. Посмотрел на руки свои и отметил про себя, что стали они как бы с легким медным оттенком. Но главное он был совершенно, молодым, абсолютно здоровым и счастливым. Все заботы его гетманские, куда- то исчезли, как и не было их никогда. На то мест появилось чувство безграничной свободы и восторга. Он радовался жизни и улыбался. Местность, куда он попал, как будто была знакомая, но и не знакомая в, одно и то, же время, но зато красивая до чрезвычайности. Солнце светило с неба как-то по- иному чем раньше – светлее, и ярче и само небо было синее, чем то, к которому он привык. «Это весна или начало лета», – определил он, в основном по тому, что листья на деревьях и трава под ногами были зелеными и сочными. «Интересно, как называются эти деревья», – подумалось ему, и «не затоптать бы цветы в траве». Нет, не затопчет он молодую зеленую траву и яркие цветы на ней, так как он умеет летать. Гетман ощущал, что он тихонько и низко летел над землей в положении стоя, а еще отметил он про себя, что зовут его теперь не Иван, но Лу и не гетман он вовсе, но просто инженер, что означало творящий. Вскоре понял, что летит он строго в определенном направлении как по невидимому коридору. «Как это у меня, получается так, что я умею летать?… А, может, я и раньше умел да не знал про это?» – подумал он. Но тут чувство радости охватило его сильней, и дальше он продолжал наслаждаться полетом, не думая, ни о чем. Он разглядывал по сторонам живописную местность и отметил про себя, что находится он, то ли в парке, то ли в хорошо ухоженном лесу. Теперь, прямо под ним, проходила дорожка, аккуратно выложена отшлифованными каменными плитами. По обе стороны ее, через равные промежутки, стояли удобные скамейки. Чуть в стороне, зеленела поляна с яркими цветами на клумбах и с фонтаном посередине. На поляне той играли маленькие дети в разноцветных легких одеждах. Взрослые сидели на скамейках, или стояли в тени деревьев, наблюдая за детьми. Одеты они были тоже в легкую светлую одежду. Особенность, которую про себя отметил гетман он же Лу, заключалась в том, что у всех людей на лицах светилась или улыбка, или радость, или то и другое одновременно. Не было лиц злых, хмурых, или озабоченных до крайности. Ему захотелось поговорить, с кем ни будь, но странно, что-то властное не давало ему это сделать, а наоборот толкало вперед без остановки. В сознании его всплывало то, что он должен явиться срочно на свою работу. Да, именно на работу! Ведь он уже месяц как работает. До этого он учился. Сейчас же он вместе со своими сотрудниками работает над очень важным проектом. От успешного выполнения этого проекта будут зависеть жизни людей. Да, это очень важный проект! На его работу можно было являться в любое время суток, в промежутке с восьми утра и до восьми вечера. Но, одно условие было обязательным – он должен был отработать шесть часов в сутки, включая и субботу. Выходной только в воскресенье. Сегодня он, появится на работе в десять часов дня, и станет работать до шести вечера. Работать больше положенного времени разрешалось. Сегодня ему необходимо, во что бы то ни стало решить вопрос усиления луча света до заданной величины, притом до очень большой, ранее не досягаемой величины. Работает он над этим проектом под руководством ответственного инженера, прекраснейшего специалиста Туна. А еще в их творческой группе есть девушка по имени Кона, и она нравится ему, Лу. При вспоминании о девушке лицо Лу растянулось в улыбке еще шире…