Антон Лисицын - Амнезия

– Я ходил по всем дорогам и туда и сюда, обернулся и не смог разглядеть следы.

Бормотал себе в седые усы старик.

Давид сделал согревающий глоток кукурузного самогона, а затем и второй.

Поставив стакан на стойку, в нестерпимом ожидании ужина, он поднял голову вверх и тоже уставился в телевизор.

– Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна. Продолжал напивать старик.

Небольшой экран, подвешенного под потолком телевизора продолжал транслировать новости с Майдана Незалежности. Там все еще мерзли студенты. Давид сделал тяжелый глоток бурбона, искренне жалея этих студентов, зная о том, что произойдет дальше.

– Будет война.

Тихо сказал старик, ставя пустой бокал на стол.

Ни уставшая официантка, ни ленивый бармен не услышали старика. Девушка выгрузила с подноса картофель фри и отбивную по-французски, положила перед гостем салфетку с приборами и ушла на перекур. Зверский голод, заставил Давида вцепиться в кусок мяса. Поглощая пищу, он попросил налить ему еще бокал «темного».

– Война. Откуда вы знаете?

– А почему я должен тебе, что-то объяснять?

– Да потому что война действительно будет, но пока что об этом никто не знает.

Запивая пивом, разогретый в микроволновке кусок курятины с сыром, Давид продолжал наблюдать за картинкой вечерних новостей. Он решился завести разговор, в надежде, что этот колоритный пьянчуга сможет помочь ему.

Но старик уже слез со стула, и дымя своей трубкой, отправился к выходу.

– Не обращайте внимания, он просто сумасшедший… Подметил бармен, желая обратить на себя внимание.

Давид в спешке сделал еще несколько глотков, чтобы запить застрявший в горле картофель, оставил на барной стойке одну сотенную купюру,

– Спасибо, сдачи не надо, этого должно хватить и еще останется на чай.

– С лихвой! Довольный молодой человек улыбнулся взбудораженному гостю, вслед. – Заходите к нам еще.

Но Давид уже не услышал этого, он быстро поднимался по ступенькам наверх, в надежде догнать старика.

Мокрый асфальт, одинокие фонари и полнейшая тишина в густом табачном дыме. Давид крутился во все стороны, заглядывая в каждую подворотню, но старика, нигде не было.

Расстроенный, Давид спустился вниз на улицу Крещатик, молча отстояв в очереди с теми самыми студентами, которые уже завтра будут зверски избиты, он не хотел слушать, о чем рассуждают мечтательные идеалисты, и тем более не собирался ничего им рассказывать.

Возможно, именно за этим его и отправили в это время, возможно высшие силы избрали его, чтобы он рассказал людям обо всем, что ждет их после… Нет, кто он такой. Он же просто «капля в акеане» капля – которая незаметно раствориться в бурлящей пучине.

Весь вечер Давид ездил в метро от станции к станции, переходя на разные ветки, продолжая и продолжая попытку вернуться домой. Весь этот головокружительный сюрреализм, разбросанными пазлами никак не мог уложиться в его голове, в полном отчаянии он вышел на перрон станции «Героев Днепра», сел на лавочку и обхватив рукой голову, просто решил ждать, сам не зная чего. Мимо проносились сотни пар ног, шумели поезда, хлопали двери вагонов, а Давид продолжал сидеть на месте, исступленно глядя в одну точку.

– Расскажешь кому, не то, что не поверят, еще и в психушку пригласят. Но а если не найду выход – сам туда лягу.

– Осенью с тоской миришься. Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а голые ветки беззащитно качаются на ветру, в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придет и замерзшая река снова освободится от оков льда.

Незнакомец постучал Давида по плечу встал и пошел прочь, быстро затерявшись в толпе. Всё что успел увидеть Давид это грязную куртку цвета хаки. А может быть, ему показалось – он сам не знал что теперь реальность, а что нет.

– Как долго этот человек сидел рядом, я даже не заметил его присутствия.

В недоумении он огляделся по сторонам, рядом с ним на скамье лежала сумка, это был запакованный спальный мешок.

– Спальный мешок, точно не помешает, учитывая, что эту ночь придется ночевать на улице. Подумал Давид. За короткое время толпа рассосалась, словно молекулы ядовитого газа. И взгляд его случайно остановился на одинокой фигуре, стоящей на другом конце перрона. Кроме их двоих в подземке никого не было видимо уже оставались считанные минуты до закрытия.

– Мэри?

Это точно была она, Давид узнал её безупречно черные, волнистые волосы, она была одета в красное пальто, которое они вместе так долго выбирали, примерив сотню разных вариантов.

– Мэри!!!

Крикнул он.

Но его голос перебил шум подъехавшего состава.

Давид схватил сумку со спальным мешком и бросился бежать к своей девушке.

Обережно Двері відчиняються. Прозвучало из динамиков.

– Мэри!! Мэри стой!!!

Она по прежнему не видела и не слышала его.

Девушка зашла в пустой вагон и обернулась лицом, к бегущему изо всех сил, Давиду.

– Мэри, стой.

Он видел её алые губы на измученной потускневшей маске лица.

– Обережно двери зачиняются

В последнюю секунду Давид вскочил закрывающиеся двери.

Их разделяло не больше пяти вагонов.

Состав, тронулся и отправился в депо.

Давид пробирался к ней, он должен был догнать ее во что бы это не стало. Проходя пустые вагоны он лишь считал:

5й, 4й, Мэри, как это возможно? 3й…

Вагон слегка потрясло, свет погас и он почувствовал легкое, уже знакомое ему состояние невесомости.

Яркие, лампочки осветили металлический ящик, в глазах все расплывалось, но Давиду уже было легче, привычнее навести фокус. Двери ультра современного лифта распахнулись в стороны. В проеме появилась белая фигурка, она была похожа на ангела, в туманной пелене, ровные, светло русые волосы, драгоценным шелком спускались к узким плечам, но не касались их. Белоснежная блузка светилась в лучах от светодиодных ламп.

Напрягшись изо всех сил, Давид пытался разглядеть её лицо. Пухленькие губы, немного задернутый вверх кончик носа и огромные голубые глаза, которые так же пристально всматривались в него.

– Давид Алексеевич, Вы что в поход собрались? Или только вернулись из похода? Вас, кстати никто не дожидался, собрание началось без вас.

Несмотря на то, что Давиду удалось настроить своё зрение, он не мог справиться с подступающей к горлу рвоте.

– Лена отойди!

Он в сторону отодвинул девушку рукой.

Крепко сжимая спальный мешок в районе груди, он направился прямиком в туалет. Это был его офис, он выучил каждый поворот, каждый угол и бугорок в ковролине, за последние четыре года.

Добравшись до туалета, он встретил бухгалтера Витю, в проходе, и беспардонно оттолкнув его, влетел в кабинку…