Таня Сербиянова - Познание французского. Нюансы освоения

Ничего, успокаивала себя Жаннет, первый семестр обязательно для кого-то из нынешних первокурсниц плачевно закончится. Она уже по опыту своему знала, что не все пройдут успешно первую сессию, к тому же вокруг них такие соблазны…

Эх, девочки, девочки, знали бы вы, куда вы лезете?

Летнее безоблачное небо и яркое, непривычно теплое солнце успокаивали, хотелось пройтись, подышать этим воздухом, окунуться в волшебное и такое, не позабытое еще тепло близости…

Неужели я неправа? – рассуждала Жаннет, выходя их здания университета. Я только и делаю, что устраиваю чью-то судьбу, а сама? Один только раз за все эти годы, пока сама карабкалась и пробивалась, только и была счастлива. Счастлива? Ну, ты как скажешь? – вспоминала Жаннетт, задумчиво вышагивая по улице.

Разве же это счастье, когда ты к нему просто вылезая из кожи, а он тебе как одолжение и потом, это так унизительно – выпрашивать у мужчины близость. Но все же…

– Нет, я все-таки была с ним счастлива! – даже вслух повторила, как бы себя убеждая.

Оттого что вспомнила, даже остановилась, оглянулась на полупустынную улицу, успокаивая волнение и внезапное сердцебиение… Уж слишком реальны были видения: он и она у него в ногах.

Она с настроением отметила это охватившее ее волнение…

Эх, подумала Жаннет, как красиво вокруг и как здорово сегодня на улице, как-то особенно тепло, а мое настроение… давно у меня не было хорошего секса, давно… Особенно такого, мною любимого, когда я так, а он….

Она даже от охватившего наваждения тряхнула головой, расправила плечики, гордо вскинула подбородок и пошла себе, звонко постукивая шпильками своих новеньких французских туфелек по асфальту, разогретому дневным летним солнцем. Сама не заметила, как ноги вынесли ее…

Улица, на которую она вышла, не была оживленной. По обеим сторонам тесно сомкнулись фасады старых, еще дореволюционных многоэтажных частных домов, которые, отбрасывая могучие тени, сдерживали летнее освещение и создавали необычайно спокойную картину летнего дня. Фасады домов в этой части города были украшены многочисленными лепными барельефами.

Она пригляделась и, как всегда, различая среди всех остальных, высмотрела один из многих, ее любимых…

На фронтоне дома, напротив, под одним из окон третьего этажа прилепилась прекрасная композиция. Она ей нравилась всегда, а сегодня – особенно, может, оттого что о себе напомнила? Но то, что она усмотрела однажды, точно таким же летним днем, когда выходила как-то с работы, то запомнила надолго. Удивительно похожие на них – ее и его, два барельефа выразительно слились в невероятном и запретном поцелуи… Она засмотрелась…

– Девушка, ты чего? Смотреть надо, когда по улице идешь, – сказала и грубо ее оттолкнула какая-то явно неместная тетка с сумками.

Понаехали, зло подумала о ней Жаннет. И в самом – то деле? Нет от них никакого прохода!

Ну а ты что же хотела? Сама ведь их пристраиваешь, может и твои такими же через пять – семь лет станут и так же тебя будут толкать?

Нет, мои не будут! Мои такими не будут!

А почему?

Да потому что я присмотрю за ними… – сказала Жаннет, и ощутила в теле сразу же это таинственное волнение…

Да, такое же она ощутила сначала и совсем недавно, когда пыталась, как тем же девочкам, которым она сейчас помогала свою судьбу устраивать. И мысли ее невольно вернулись к недавним событиям…

Жаннетт уже месяц встречалась с новым преподавателем, который неожиданно объявился и всполошил все любопытное женское царство кафедры. А тут еще, до нее дошла информация, что этот красавец, что он непросто, а еще и неженатый!

– Неженатый, девочки! Точно, вам говорю, сама проверяла по его личному делу, – будоражила всех Некрасивая.

– Прямо так – по его личному делу? – с недоверием все к ней.

– Нет, правда! Вы же, знаете, в отделе кадров девочку, кто ходила беременной на пятом курсе, так туда ее определили и я к ней, а она… Вообще, точно все, девочки! Он не женат! Представляете?

Она вспомнила, как на другой день все пришли в таких нарядах и макияже, на что наш дряхлеющий заведующий кафедрой, которого почему-то все прозвали Базелевс, оглядев, всех нас с некоторым любопытством, чего уже давно не было, недовольно спросил:

– А что это у нас за праздник такой или какое-то знаковое событие?

– Никакой не праздник, а просто мы так теперь всегда будем приходить на занятия… Ведь надо же повышать культурный уровень и эстетически воспитывать учащихся? Ведь надо же?

– Да, надо, только вы, пожалуйста, в своих нарядах… – и закряхтел ехидно, на нас поглядывая, – садитесь уж как-то аккуратнее, а, то… – и засмеялся беззвучно противно на то, как все мы тут же при нем, стали одергивать свои коротенькие наряды.

А ведь он прав оказался, наш старый зав – Базелевс. Мы пришли в таких нарядах… Друг на дружку, пожирая придирчиво взглядами, отмечая невольно, все складки в одежде и недостатки фигур коллег. А сказал он еще это потому, что мы, как пришли, так все и стояли рядом со своими столами. Стояли, потому что находились в таком возбуждении и еще от того, что понимали, что вся кафедра, вернее – весь ее женский коллектив просто вздыбился, взволновался… Нам, ведь не только длина, вернее, недостаток длины мешали присаживаться, нет, нас выталкивала и заставила напряженно стоять и перебирать ногами – правда! Правда, женского выбора. Каждая хоть еще и не познакомилась, но его для себя уже выбрала, а теперь предстояло за свой выбор сражаться.… Потому и стояли, ожидая, как лошади перед боем. Стояли и как боевые лошади, готовились кусаться налево и направо.

Об этом я как-то прочитала в старом французском романе, как в схватках кони, захваченные нетерпением и азартом своих седаков тоже вступали в бой и кусали, хватали жадно зубами гривы и ноги противников.

А когда прозвенел звонок, то мы, недоуменно озираясь, за собирались в аудитории…

Не пришел! Не пришел наш мужчина! А ведь мы его ждали и ради него так старались!

Я первой, как мне тогда показалось, догадалась и быстренько своих студентов оставила одних в аудитории, а сама раз, и помчалась в кабинет на кафедру. Думала, что вот я какая? Он придет, а я перед ним первая зарисовалась бы. А как дверь открыла, так засмеялась…

Передо мной уже все остальные! Еще бы, вся кафедра, по женской части так и стояла передо мной у столов, обернувшись ко мне.

– Так, девки! – сказала самая старшая из нас, незамужних, – так дело не пойдет! Надо как-то очередь, что ли, установить. Так, что ли? А то мы так сами перегрыземся и так возненавидим друг друга…

– Я согласна! – выкрикнула Ленка, самая среди нас некрасивая. – И я, я тоже – за! И я, и я, – Ну и я, тоже – сказала сама, под воздействием обстоятельств и их нетерпеливых взглядов, хотя в мои планы входили собственные самостоятельные действия и экспансия по его индивидуальному захвату…