Анатолий Воробьев - Любовный лабиринт Тонки

– Твой гость? – повернулся Мишка к Милке.

– Мой.

– Издалека?

– Украина, – ответил Антон.

– Недалеко.

– Недалеко, – согласился Антон.

– Может, ну его, это кино? – предложил Мишка. – Пойдём в «Олимпийское»?!

– А? – взглянула Милка на Антона.

– Пойдём.

Парень, что пришёл с Михаилом, молча наблюдал за ними, но не подходил. Видя, что о нём совершенно забыли, хмыкнул, развернулся и исчез за дверями кинотеатра. Михаил о нём даже не вспомнил.

Поднялись по леснице на второй этаж большого здания, сбоку слева их сопровождал цветной фонтан: вода текла стеной сверху вниз и переливалась от бликов светомузыки. Казалось, что-то мелькало за ним. Рыбки?

Сели за столик возле окна. Милка встала :

– Пойду принесу чего-нибудь? Что-кому?

– Давай я? – вскочил Мишка.

– Нет, – покачала головой Милка, – я! Поболтайте пока.

И пошла к барной стойке.

– Как Минск? – повернулся Мишка к Антону.

– Почти не видел ещё. Второй день здесь.

– А где остановился?

– Да, тут недалеко.

– А-то можно было бы у меня, если негде, – пожал тот плечами.

– Спасибо, есть где.

– Чем занимаешься?

– Институт закончил, теперь – в армию.

– Хреново, – хмыкнул Михаил, – мне ещё два года… Как считаешь, стоит перевестись на военную кафедру?

– Сам решай. Служить хочешь?

– Служить – не очень…

– Что ж тогда думаешь – переводись. пока не поздно.

– Почти поздно.

– Почти – не считается.

– Советуешь?

– Ага.

Милка с подносом направилась к ним. Мишка вскочил первым и поспешил к ней навстречу.

Они подошли и сели.

– Я взяла «Поляр» и «Искру»! И мороженое!

– Я бы то же самое взял… Вкусы у тебя не меняются, – улыбнулся Михаил.

– Финский ликёр, – взяла со стола Милка бокал и протянула Антону, – попробуй! Брусничный.

– Мы с Тонкой. – начала она, – сегодня только-только выбрались…

– Мы?.. – Мишка перевёл взгляд с неё на него и нахмурился, погрустнел.

– Мы. – подтвердила она. – Не знаешь, куда сходить?

– Сходите к Андрею, – без интузиазма ответил он, – у них сегодня показ нового фильма. Отец его с фестиваля в Витебске приехал.

– Пошли?! – зажглась Милка.

– Да, как-то не знаю… – замялся он.

– А мы пойдём! Правда? – она повернулась к Антону.

– Пойдём, – подтвердил он.

– Ты говорила что-то насчёт машины? – Михаил спросил у Милки. – Так я договорился…

– Здорово!..Только я сейчас не смогу, – она посмотрела на Антона.

– Ну, потом…

– Потом – да. Мне нужно учиться водить.

– Хотите, фокус покажу? – Мишка достал из кармана листок бумаги и ручку.

Протянул его Милке :

– Напиши короткое слово, только мне не показывай.

Она написала и, сложив вдвое, протянула тому обратно.

Он пальцами провёл по бумаге, подумал… – и угадал!

– Как ты это сделал?! – удивиласьМилка.

И посмотрела на Мишку, потом на Антона.

– Всё просто, – улыбнулся он, – всё очень просто… нужно знать секрет. Если раскрою… Попробуй догадаться!

И он посмотрел сначала на неё. потом на Антона.

– Я – пас, – отмахнулся Антон, – фокусы мне никогда не удавались!

– Мне тоже! – засмеялась Милка. – Не говори, будет не интересно.

И поскребла ложкой по пустой чашке с мороженым.

– Я пойду, – встал Мишка, – обещал зайти к Женьке… Ты, кстати не была у него уже давно, он просил напомнить.

– Я знаю, – развела она руками, – я зайду, обязательно зайду на днях!..

– У тебя там моя книга оставалась, – Мишка задержал её руку в своей при прощании.

– Позвонишь мне, напомнишь?

– Позвоню, – он повернулся уходить. – Пока, Антон. Было приятно познакомиться.

– Ты переводись, Михаил, – ответил Антон, пожимая протянутую руку, – в армию нужно ходить вовремя.

Михаил пошёл, стал спускаться по лестнице, остановился на второй ступеньке… но не обернулся, а только качнул головой. И исчез.

– Тонка, он как-то внезапно погрустнел, – спросила Милка, прижавшись к Антону, когда они шли по улице.

– Ты не догадалась: почему?

– Почему?

– Ты сказала: « Мы», когда говорила о нас.

– Ты думаешь? А как должна была сказать?

– Это «тот» Мишка?

– Ты догадался?

Дождя не было, стало подмораживать. Отчего небольшие лужи покрылись тоненькой коркой льда. И, ступая по ним, раздавался хруст, словно ты шёл по битому стеклу.

– Давай пройдём через парк у Свислочи? – предложила Милка. – Туда две дороги, но красивее через парк.

Они прошли под большой железной ржавой аркой и оказались в парке. Здесь кое-где ещё висели листья на деревьях. Дождь облил их, они замёрзли. И, качаясь на ветру, издавали глухой звенящий звук, стукаясь друг о друга. Милка выпустила его руку и побежала к воде, где у самой её кромки возвышалась небольшая беседка.

По Свислочи, небольшой речушке, заросшей травой, плыла сизая утка, выбирая открытые участки воды, и время от времени её клюв исчезал под поверхностью реки так, что невозможно было понять, что это такое. Камень, торчащий из воды и поросший мхом.

Сзади раздалось :

– Карр-карр!

Ветер утих.

Они оглянулись и увидели метрах в пятидесяти от беседки на ветке ели сидящего ворона.

– Ворона, Тонка, смотри! – показала пальцем Милка.

– Ка-а-рр! – раздалось опять.

И ворон покачал головой.

– Это не ворона, Милка, это – ворон! – Тонка обнял Милку за плечи.

– Какая разница?

– Большая.

Она удивленно посмотрела на него сверху вниз.

– Видишь, какой он большой? Значительно больше вороны! Это только кажется, потому что далеко.

– Как ты различаешь: ворон или ворона?

– Ты думаешь, ворон – это муж вороны?

– Да… А разве нет?

– Это совсем разные птицы, Милка!

Словно желая показать. какой он на самом деле большой, ворон приподнялся на лапах, расправил крылья и сказал :

– Ка-аа…

– Слушай, он, правда, огромный!

– Метра полтора с крыльями.

– Какой же чёрный! Даже синевой отдаёт.

Тот потерял к ним интерес и повернулся задом.

Они тоже отвернулись.

– Вон там, видишь? – Милка показала рукой вдаль на другую сторону речки. – Дом с красной крышей?

– Вижу.

– Это и есть дом Андрея, куда мы идём!

– Как мы туда переберёмся?

– Пойдём, я знаю тут небольшой мостик… Он качается!

И, идя уже по мостику, остановилась на середине и спросила :

– Говорят, ворона видеть к несчастью?

– Кто тебе сказал?

– Говорят…

– Те, кто его никогда не видел?..Чёрное всегда, наверно, вызывает беспокойство. Темнота вызывает страх… Он ведь был красивый, Милка!

– Тёмно-красивый!..Он смотрел мне прямо в глаза!

И она, взявшись за перила (толстые стальные канаты),пошатала мостик. Он задрожал под ногами. И деревянные доски, служившие дорожкой через реку, заскрипели. Антон схватился обеими руками за канат – и его бросило вбок!